В гардеробе его перехватил Игорь, и они немного поболтали о вечере. Игорь спросил, все ли понятно. Лианг хвалил труппу и режиссера. Они сделали совместное фото, а потом Игорь притащил ему пластиковый бокал с шампанским. Лианг вернулся на свое место и ощутил облегчение.

Без Леры было спокойней. Он как будто расслабился и почувствовал себя собой. Никаких попыток понравиться, никаких стремлений сделать все правильно и угадать, что нравится ей. Все-таки свидания – это слишком утомительно. Лианг решил, что с него хватит. Прекрасный вечер, сладкое шампанское, алые цветы, высаженные на сцене, и волнующие душу песни. Такой он хочет запомнить свою поездку.

После спектакля он с удовольствием поужинал в ресторане, где заранее забронировал столик, и ни разу не вспомнил о Лере. Ему было вкусно, спокойно и по-зимнему волшебно. Ближе к полуночи вернулся домой на такси. Написал Жене, что это был прекрасный вечер и он у него в долгу. Потом загрузил в профиль свежие фото и поделился эмоциями от спектакля. Счастливый лег спать. Завтра последний рабочий день перед возвращением в Китай.

Сегодня в зоопарк нужно было во второй половине дня. Однако Лианг встал рано. Чувствовал себя прекрасно и, наконец, свободно. Глупая была идея у Шэнли пытаться свести его в Питере с какой-нибудь девушкой. Пусть гэ-гэ уже оборвал его телефон сообщениями, якобы он успеет попробовать еще раз. Пишет, есть такая русская пословица «Бог любит троицу». Нет. Никаких больше свиданий. Он китаец, ни к чему ему троицы. Ему просто нужно отдохнуть.

Позавтракав, Лианг отправился на Невский.

На проспекте почувствовал, наконец, что находится в городе-миллионнике. Люди, туристы, студенты, рой машин и много шума. Лианг вспомнил хаос родных мест. Делал фотографии людей, потом взял горячий чай с блинчиками. По совету продавца заказал один блин с форелью, второй с икрой. Икра ему не понравилась, а вот форель Лианг оценил. Шел не спеша, рассматривая архитектуру. Ему нужно было на Большую Морскую, найти дом с памятной табличкой балерины Дудинской. Но не балетом болел Лианг – в этом доме когда-то жил генетик-селекционер Вавилов. Хотелось сделать сюрприз для най-най и сфотографировать место, где работал ее кумир.

Дом нашелся быстро, но Лианг потратил больше времени, чем ожидал, пытаясь сделать красивые фото. Потом попросил прохожих сфотографировать и его на фоне важного для каждого ботаника места. Получилось неплохо. Най-най должно понравиться. Довольный, он спустился в метро и поехал в зоопарк. Хотел еще пообедать до работы, но блины оказались до того сытными, что решил не тратить время, а познакомиться с городским метрополитеном.

Когда он доехал до зоопарка, то неожиданно попал на прощальную вечеринку. Лианг знал, что тридцать первого сокращенный день, а первого января зоопарк не работает. Но подумать не мог, что ради двух дней смотрители устроят прямо-таки проводы года, словно решили не видеться месяц. Угощаясь домашним пирогом с брусникой от Марины, Лианг начал понимать, насколько для русских важен Новый год. Растрогался, когда ему подарили открытку и несколько сувениров. Марина отдала одну из своих картин на дереве. Рассказала, что рисовала Садко – сказочного героя, который играет на гуслях. Лианг не слышал никогда гусли, но история про Садко ему показалась интересной. Решил, что обязательно почитает про него позже. Потом все разошлись, а Лианг отправился к МоМо. Она совсем освоилась и сладко посапывала, почесывая во сне лапу.

– Ты когда домой? – спросила оказавшаяся рядом Марина.

– У меня остался один день.

– Успел хоть город посмотреть? Может, на праздники останешься? Или тебя ждут?

– Нет, – замотал он головой. – У меня небольшой отпуск. Но… Я не очень понимаю этот праздник. И праздновать мне не с кем. Вы говорите, Новый год – это для семьи или друзей. У меня все там. Кроме того, мне будет тяжело купить билеты.

– Что верно, то верно, – закивала Марина. – Ну что ж… Легкой дороги, Чжан.

– Спасибо, – улыбнулся он.

Марина пошла в сторону кормокухни, а Лианг еще раз посмотрел на МоМо. У нее все будет хорошо. Он сделал свою работу и теперь может покинуть малышку. Доверить ее новым киперам и персоналу зоопарка.

После прощального чаепития Лианг прогулялся прошлым маршрутом и вышел к пельменной. Решил, что сегодня поужинает в каком-нибудь другом месте. Но выбирать рандомно не хотел. Написал Жене, что из заведений посоветует. А заодно пригласил составить ему компанию. Все-таки Лианг чувствовал, что обязан русскому другу. Угостить его ужином было бы правильно. Женя откликнулся минут через десять, но ужинать отказался. У него сегодня съемка, вернее, помощь, спектакль. Лианг ничего не понял, но Женя явно был занят чем-то важным прямо сейчас и будет недоступен до поздней ночи.

Лианг приметил симпатичный ресторанчик и зашел. Администратор провел его к одинокому столику в дальнем углу зала и выдал меню. Здесь готовили достаточно привычную европейскую кухню, и Лианг выбрал пасту. Пока ждал свой заказ, в Сети вновь появился Женя и спросил, когда Лианг уезжает. Потом неожиданно предложил встретиться. Кажется, полчаса назад Лианг сам думал об этом, но, когда прочитал сообщение, будто что-то щелкнуло где-то в глубине разума. Он согласился и еще раз предложил угостить Женю ужином. На что получил странный QR-код в ответном письме.

«Приезжай к 22. Кожевенная линия, дом 27. Код покажешь при входе. Без него не пройдешь. Там будет иммерсивный спектакль^[7]. Если найдешь приличный костюм, проблем с пропуском не возникнет. Но если будут проблемы, пиши. Я кого-нибудь отправлю, чтобы тебя через вход для артистов провели».

Лианг перечитал. Открыл карту и прикинул, успеет ли вообще доехать до номера, собраться и успеть к десяти. В целом все складывалось, если не возникнет каких-нибудь непредвиденных сложностей. Принесли пасту и салат. Лианг сразу же попросил счет и быстро поужинал. В Египетский дом он прибыл около восьми вечера и долго искал по хостелу отпариватель. У него был с собой костюм. Мама заставила, потому что была уверена: в любой поездке может понадобиться одежда для парадного выхода. Даже если бы он поехал на необитаемый остров, его мама вручила бы ему белоснежную рубашку и черную двойку с галстуком. Лианг считал это глупостью, однако сейчас был благодарен маминой старомодности и предусмотрительности. После недели заключения в чемодане, по ткани пришлось хорошенько пройтись паром.

Когда приехал таксист и разговорился с нарядным Лиангом, то оказалось, что по адресу, который написал Женя, располагается некий особняк купцов Брусницыных. Лианг растерялся.

– А что, опять какой-то фильм снимают? – спросил, улыбаясь, таксист. – Там киношники часто снуют туда-сюда. Фактура. Людей-то простых не пускают. Все-таки памятник. Нуждается в реставрации, да. Но как могут берегут. На фильм, да, пригласили?

Лианг только и мог, что кивать. Неужели Женя заманил его в массовку? Нет, это совершенно ему не подходит. Даже если нужно будет просто пройтись в толпе, Лианг не справится. Слишком много людей, которые будут на него смотреть. Слишком большая ответственность. Закралась мысль сказать таксисту, чтобы поворачивал назад, но Лианг уже успел написать Жене, что выехал. Отказаться было бы слишком неприлично. Тем более он у Жени в долгу. Возможно, тому нужна помощь в этом особняке.

Лианг достал телефон и открыл переписку. Что там Женя писал про вечер.

«Я буду работать на иммерсивном спектакле. Очень важный и особенный проект. Такую возможность не упускают. Нетворкинг и крутые кадры в шоурил. Да и просто отлично проведу время. Еще неизвестно, когда на такое событие пригласят. Если вообще пригласят. Короче, буду светить лицом».

Лианг опять мало что понял. Но еще раз удостоверился, что Женя там будет работать и, если учесть слово «шоурил», то снимать. Все-таки его пригласили на настоящую площадку и он получит какой-то важный проект в портфолио. Повод порадоваться за друга.

Такси остановилось.

– Спасибо. До свидания, – попрощался Лианг, расплачиваясь.

– Приятного вечера.

Лианг оказался на темной безлюдной улице, которая находилась в центре, но выглядела какой-то заводской. Ему стало не по себе, особенно когда побрел по краю дороги, не понимая, куда конкретно ему идти. Строительные леса, темнота, хмурые здания и голоса где-то впереди. Лианг понадеялся, что люди помогут ему сориентироваться.

Добравшись до них, Лианг понял, что те так же, как он, приглашены на спектакль. Слишком их одежда бросалась в глаза, и толпились люди аккурат в одном месте. Подойдя ближе, Лианг увидел организаторов, снующих по лестнице с фотографом. Еще осмотрел праздничную иллюминацию, украшавшую проход к главной лестнице особняка. Заметил также и пару охранников, которые проверяли QR-коды. Улыбались и желали приятно провести время. Когда сам Лианг дошел до охраны, то прочитал на двери афишу, которая словно осталась здесь с конца XIX века. Пафосная шапка и название «Театральный роман, или Записки покойника». От последнего слова по спине прошелся холодок. Куда его Женя затащил и зачем? А потом вспомнил, как хотел устроить свидание на ужастике. Вот, пожалуйста. Вселенная его услышала. Только всех девушек он уже растерял.

QR-код проверили быстро и Лианга пустили внутрь. Перед входом образовалась небольшая очередь, потому он не сразу осознал торжественность беломраморной лестницы, которая вела в особняк. К нему подошел юноша в смокинге и проворно забрал верхнюю одежду, выдав номерок. Лианг немного растерялся, но расспрашивать не стал, чтобы не создавать на лестнице столпотворение. Поднимался он в полумраке и разглядывал каждый завиток и украшение, не веря себе, что его, простого работника питомника, пригласили прогуляться по настолько роскошному зданию.

Старинный особняк оказался заброшенным памятником архитектуры. Помпезным, нежилым и нереставрируемым, отчего измятым временем. Полумрак растворял атмосферу декаданса и упадничества. Ступени по краям организаторы заставили свечами, но теплый свет не обещал уюта. Скорее оттенял мрачность и неприветливость особняка. Холодно не было. Лианг осмотрел девушек и женщин в платьях и отметил: они тоже не мерзли. Однако камин, которым завершался подъем, не горел. Лишь добравшись до него, Лианг заметил в углах переносные конвекторы, выкрашенные в черный и прикрытые тьмой, чтобы не сбивали настроение полусветского демонического бала.

Лианг осмотрелся. Его поразил удивительно тонко отделанный потолок. Лепнина в стиле Ренессанса и белоснежные мраморные девы на стенах. Всего лишь вход в дом, а былая роскошь уже придавила его и сделала невыразительной деревенщиной. Правее от камина оказался полукруглый эркер с высокими окнами, выходившими, должно быть, в сад. В эркере стоял стол с пирамидой из бокалов и несколько человек мило беседовали, разглядывая сверкающие уличные кубы подарков и конусы елочек за окнами. Лианг повернул голову в сторону двери, куда заходила бóльшая часть гостей, после того как справлялась с восторгом от лестницы. Встречающих не было, но, когда дверь открывалась, людская болтовня и гулкая музыка ориентировали лучше любого проводника. Лианг дождался своей очереди и прошел дальше.

Он оказался в просторной прихожей, где было шумно и еще темнее. Музыка сюда проникала из соседнего зала, скорее всего, само мероприятие проходило там. В прихожей люди общались, знакомые приветствовали друг друга, некоторые фотографировались. Кто-то ставил на крошечный столик пустые бокалы, ухваченные ранее с пирамиды в эркере. Лианг никого не знал и знакомиться не намеревался. Он рассматривал стены пыльно-терракотового цвета и строгие украшающие их линии. Здесь владельцы использовали совсем другой стиль. Лаконичный, но как будто бы вдохновленный чем-то древним.

– Молодой человек, вы с нами? – обратилась к нему очаровательная девушка с черным боа и сеткой на лице. – Спектакль начнется через десять минут. Стоит поторопиться.

– Спасибо, – растерянно улыбнулся Лианг. – Я просто рассматриваю все. Очень красиво.

– Еще бы, – широко улыбнулась она. – Все разглядывают. Шедевральное место. Ну, не опаздывайте, таинственный джентльмен.

Девушка подмигнула Лиангу, а он растерялся от неожиданного флирта. Немного выждал, чтобы остаться подальше. Девушка, конечно, красивая, но ему это ни к чему. У него билет на завтра, и вещи уже упакованы. Лианг открыл очередную дверь и попал в светлый зал.

Пару мгновений оторопело искал взглядом, за что зацепиться. Он словно очутился в депрессивном снежном Версале. В окружении оказалось неожиданно столько французского, что Лианг не сразу осознал, отчего именно он растерялся. Мрачная атмосфера и гедонистическая свита Дионисия с танцующими фавнами. Эта дисгармония бело-серой бессердечности обветшалого особняка и пряности роскошных деталей оставляла неописуемое впечатление единства жизни и смерти. В центре зала стояли декорации. Карикатурный занавес, три стула и нагромождение реквизита. Над сценой сверкала пышная хрустальная люстра. Зрители хаотично расположились по залу, оставаясь наблюдателями, но при этом массовкой. Лианг выбрал себе место вдалеке от сцены и стал размышлять, как ему найти Женю.

Пьеса была написана по мотивам романа Булгакова. Лианг не читал эту книгу и прочие его тексты. Лишь слышал о нем, притом от Жени. По странному поводу: Женя скидывал ему музыку из старого сериала по мотивам романа. Музыка его впечатлила, но то был другой роман.

Множество заковыристых слов и специфическая постановка мешали понять сюжет, но, судя по всему, история была про отношения автора и представителей театра, пути художника и много мрачного вдохновения. Актер, играющий писателя, был хорош. Лианг плохо понимал, но проникся к нему сочувствием и симпатией. Вспомнил, что в названии также было «записки покойника», и стал размышлять, кто из всех этих персонажей будет покойником. Присутствовал черный юмор или не черный. Лианг не считывал, в чем соль, но зрители иногда смеялись. Также порой кое-кто из толпы участвовал в действии. Еще оказалось, что в пьесе были пустоты для импровизации со зрителями. В эти моменты Лианг радовался, что успел в самом начале уйти подальше от эпицентра. А потом он вдруг заметил, что эпицентр в особняке не один. Часть зрителей то уходила, то возвращалась из соседнего помещения. Им завладело любопытство и надежда, что там устроено что-то наподобие буфета. Лианг, стараясь остаться незамеченным, проскользнул в соседнюю комнату.

Вновь очутился в темноте. Бронзово-кофейной тьме с еще более вычурным убранством. Здесь его впечатлили огромные зеркала, расположенные друг напротив друга в богатых рамах. Под потолком висела поразительная бронзовая люстра, и ее рога, завитки и огни множились в этих зеркалах, придавая комнате пронзительный и мистический вид.

Здесь тоже нашлась сцена. Скромная и тихая. Лианг понял, что это параллельная ветка сюжета, но как-то связанная с основным. Над сценой висела афиша «Черный снег». Зрителей было меньше, а действие на сцене, в отличие от соседнего зала, печальней. Лианг нашел себе место в сторонке и вдруг заметил небольшой эркер, где на треногах стояли камеры. Возле одной топтался молодой человек, попеременно поглядывая то на сцену, то на экран записи.

«Женя!» – обрадовался Лианг.

Он расслабился. Наконец-то, чувствует, что не случайно оказался здесь, что это не странный розыгрыш, что он вживую встретится с человеком, который так сильно ему помогал с русским, а по приезде в Россию еще и не бросил в беде. Настроение само собой поднялось, и пыльный дом больше не угнетал застарелой угрюмостью.