– Я знаю об этом Глава. И все же, только у вас есть исключительное право – иметь помимо пары, еще и Фаери. Не всем ли знать об этом! Если вы воспользуетесь этим правом, никто не будет осуждать вас, а девчонка окажется в более-менее спокойной обстановке. И вы сможете узнать о ней больше, если она будет под боком.

Конечно! Не мне ли знать об этом! Глава Драконов мрака обладает парой, но и вместе с ней, он взял со своей территории, по меньшей мере, еще пятерых личных Фаери. Но такое пренебрежение правилами – были не для меня! Насчет Лейсы, я всегда был уверен – она не пойдет против моего решения, но вот остальные… Я отказывал себе в удовольствии обладать Фаери, так как знал – нарушу это правило, и все остальные с удовольствием переступят через этот закон.

– Не могу Орфэн. Это против правил, и переступать через них, я не намерен! К тому же, сегодня утром я улетаю на Восточную заставу. Мирвы прорываются через границу. Мне отправили письмо с помощью. Магам нужна поддержка не менее трех драконов. Меня попросили лично присутствовать на поле боя. Я буду отсутствовать три дня. А смотрины уже сегодня вечером. Завтра состоятся ритуалы для новеньких Фаери, если их выберут драконы, разумеется…

– Ее тоже принести на смотрины?

Я лишь кивнул.

– Она должна присутствовать на них, но только присутствие! К ритуалу, пока не допускайте! Даже если ее выберут. Она должна собственными глазами увидеть, что ее ждет. Потом дадите ей день на размышление.

– Дракон, выбравший ее, не будет так долго ждать, Глава. Вы и сами знаете, насколько они нетерпеливы.

– Пусть учатся. Я им не папочка! Сами должны держать себя в руках! И передай моему брату, что пока меня не будет в обители – он здесь заместитель!

– Приказ понят Глава!

***

Ближе к вечеру, я подлетел к Восточному гарнизону. Как же приятно летать на собственных крыльях, и ловить мощные потоки воздуха! Я словно впервые переродился. Очень редко выпускаю на волю своего зверя, и в такие моменты, я чувствую себя полноценным и свободным, если не своенравный характер дракона. Таблетки, что я пью, влияют только на инстинкты. На превращение, они никак не влияют. Однако мой разум, был похоронен внутри громадного тела ящера. Я смотрел на это создание со стороны, и в какой-то мере понимал его эмоции. Это ощущение полета – самое удивительное, что доводилось мне чувствовать. Даже безудержный секс не отличается от этой свободы и высокого полета в небе. Ящер приземлился на громадную крышу железного здания. Его рост и размеры были колоссальны, и занимали почти все пространство крыши. А здание военного гарнизона было немаленьким! Напротив меня, находились огромные кованые ворота. Сам гарнизон, был размером в двенадцать этажей, и обладал сильной магической защитой. На первый взгляд, все было тихо, но по полету сюда, я увидел множество военных палаток мирв, что стояли недалеко от ворот гарнизона. Я не мог поверить, что такая кучка отступников, умудриться прорваться через границу. Дракон еще раз обвел глазами местность, и передал мне мысленно слова. Мирвы смогли бы прорваться. У них было оружие, которое на это способно. Меня это заинтересовало, и я хотел узнать подробности от моего ящера, но он не хотел говорить. Считал, что я сам должен об это догадаться. Что ж, узнать об этом труда, не составит! В гарнизоне есть те, кто знает об этом лучше меня. Дракон нес в лапах кулек с моей одеждой, и бросил ее на железный пол крыши. Снова поменял ипостась, приняв облик человека. Быстро переоделся. Не хотел, чтобы кто-то заметил меня с голым задом!

Покинув крышу, я сразу направился в драконье крыло гарнизона. Письмо отправили не только мне, а еще и нескольким драконам от разных кланов.

Один из них Дракон мрака Гнельдин. Я его знаю не понаслышке! Этот дракон не только гроза всех мирв, но и предельно жесток к своим Фаери. За всю его жизнь, он сгубил около 150 женщин. Часть из них не дожили до родов. Я его не осуждал за это. Не все девушки могут пережить страсть дракона, а Гнельдин любил настолько жестокий секс, что большинство девушек, не доживает до зачатия. Да, он предпочитал нетрадиционный секс. Только самые выносливые женщины смогли пережить насилие. И именно они становились его фаворитками. С его политикой, я был долгое время согласен. Пока он не перешел черту. Но при этом, не смел его судить за плохие поступки. Я его не боялся, тем более что был намного сильнее Гнельдина. Дело в том, что я и сам ничего не испытывал к тем несчастным, кто попал в его постель.

Второй – Песчаный дракон, по имени Вольтэн. Полная противоположность Гнельдину. Он обладал миролюбивым характером, и своеобразным мышлением. Он редко участвовал в смотринах, и хоть девушки на него вешались постоянно, он отказывал каждой, если та хотела стать его Фаери. Мне никогда не нравились песчаники. Их было мало. Драконьи тела песчаников, сильно отличались от Багровых – больше напоминавших земляных червей. И сам уклад отличен от драконов Мрака и Багровых. Маги, что рождались от их союза с человеком, были слабыми и непригодными для войны. Но даже их отпрыски рвались на войну, зная, что ничем не смогут помочь. Поэтому среди жертв войны, значились именно маги, рожденные от песчаных драконов.

Последний – Горный Дракон Лаудег. Нелюдимый аскет, ворчун, и злая личность. Горные драконы отличались скверным нравом, и жили отдельно от людских деревень и городов, предпочитая встречаться только с воздушными драконами. Не знаю почему, но только эти представители драконьего вида питали к ним слабость. Говорят, что среди них есть немало пар соединившихся исключительно с воздушниками. Информации о них мало, так как эти драконы не любят делиться секретами.

Не дойдя до основного помещения, где должны были собраться все драконы, меня остановили протяжные крики, специфического характера. Я распахнул двери настежь, даже не постучался, и первым делом, я увидел плачущую девушку, что истошно орала на столе.

Не стоит удивляться тому, что я увидел. Девушка лежала голая, животом на столе, плакала и извивалась под яростные удары бедрами Гнельдина. Рядом никого не было. Только он и она. Ну не считать меня, что смотрел на развивающуюся картину жесткого насилия над Фаери.

– Двигай задом, шлюха! Иначе на хрен порву!

Раздалось до моих ушей. Гнельдин никогда не обращал внимания на посторонних. Факт того, что кто-то смотрит на него, занимающегося сексом… Нет, не так… насилующего очередную бабу, только распалял его. Бедная девушка пыталась двигаться в такт его толчкам, но не поспевала за ним. Его удары были быстры и сильны настолько, что я видел небольшой бугор в районе ее матки. Член Гнельдина работал в ней как поршень, а до меня доносились отголоски физической и моральной боли девушки. Хлюпающие звуки соединения, запах соков девушки, спермы дракона и крови – заполонил пространство. Я заметил, как поблекли глаза несчастной. Она уже была без сознания, но все еще дышала, ее сердце билось. Я чуть оскалился, но Гнельдин не думал останавливать экзекуцию. Остановился лишь тогда, когда его сперма наполнила матку несчастной жертвы. Дракон Мрака бросил девушку на стол, как игрушку, а потом спрятал свой чешуйчатый член обратно в штаны. Я обошел стол, боясь даже прикоснуться к нему, посчитав его чем-то грязным. Лоно девушки было разворочено, оно сильно кровоточило, и кровь смешивалась с семенем. Поморщился. Запах в помещении, стоял отвратительный

– Теперь так встречают Главу Багровых драконов – с насилия?!

– Посрать!

Пророкотал Гнельдин.

– Какая эта по счету?

– 151 приятель. Бесполезная дрянь! В последнее время рождаются бездарности. Эта даже моих детей выносить не сможет, отключилась от первого проникновения. Нашел ее среди мирв. Пленницей была. Ну, вот я и решил – не пропадать товар даром, а она дохлячкой оказалась!

– С таким отношением, ты еще долго не получишь одаренных магов!

– Я же сказал! Посрать мне на нее! У меня дома ждут 15 лучших Фаери, сильных и выносливых. А эта пусть подохнет! Или ты захотел ее себе Гэллмет Тройс! Хотя ты же ведь не берешь использованный товар!

– Не беру!

Девушка смогла разлепить глаза. Увидев, перед собой Гнельдина, та попятилась со стола, как можно дальше от него. Она бы встала, если бы смогла. Ее голос сел, и стал похож на хрипение. Вольтэн вошел как раз вовремя. Он посмотрел на девушку, что распласталась на столе, и был как минимум в шоке от увиденной картины.

– Что тут происходило, пока меня не было?!

Я ответил вместо Гнельдина.

– Очередное насилие над девушкой…

– Я же просил ее не трогать Гнельдин! Теперь она точно ничего нам не расскажет!

У Гнельдина было такое отрешенное лицо, как будто он говорил: «Мне по хуй!» А я даже не удосужился помочь девушке. Не моя вина в том, что случилось! Достал кинжал из ножен и протянул бедолаге, что теперь лежала на полу в позе эмбриона, и замерзала от холода.

– У тебя есть выбор! Жить дальше с осознанием того, что тебя будет использовать каждый дракон, или же взять этот кинжал, и закончить свои мучения здесь и сейчас. Ты сама понимаешь, что у тебя нет выбора. Семя что попало в твое тело, начало свои всходы. Ты не выживешь до родов. Хоть Гнельдин от тебя отстал, этот позор ты не скроешь от своих соплеменников. Они убьют тебя, вырезав из твоего тела плод, и удалят матку. Ну, так что ты выбираешь?

Девушка даже раздумывать не стала. Она полоснула кинжалом по запястью. Настолько сильно и глубоко, что не осталось никаких сомнений – она выбрала мучительную, но такую спасительную смерть. Кровь сильными пульсирующими толчками, вытекала из ее руки. Кожа девушки становилась все бледнее, глаза закрывались. Ее голова упала на деревянную поверхность стола. Кровь оросила деревянное покрытие. Я же упивался этим сладким вкусом – ее крови. Сам себе мог признаться, что и сам такая же тварь, как Гнельдин. Только с одним плюсом – всегда даю право выбора!

– Пусть маги приберутся здесь! Лишние трупы нам не к чему! Предлагаю начать обсуждение в другой комнате!

***

ЛЕЙСА

Трудно представить, что, такая, девушка как я, сможет обратить мужской взор на себя. Я высоко ценила свою красоту и статус. Одно дело, когда ты драконица, другое дело – человек. Со мной всегда обращались снисходительно, уважительно, относились как к равной. Мне бы гордиться этим, но не смогла до сих пор. Мной восхищались, но чувство собственного достоинства, не придавало мне радости. Будучи маленькой девочкой, я была счастлива, что ко мне относятся как к принцессе. Как же не радоваться? Тебя на руках носят, боготворят, и пылинки сдувают! Но в этом и проблема! Мне было запрещено заниматься политикой, военными делами, наукой, и той спецификой деятельности, куда с удовольствием берут только мужчин. Моя душа всегда стремилась к чему-то опасному, неистовому. Но что отец, мать, и братья, держали меня в ежовых рукавицах, запрещая лезть туда, куда не пристало драконице моего происхождения! Девушки драконицы – слишком ценный товар, как оказалось на самом деле. Да, товар! Если люди представляли еще какую-то ценность, то драконицам разрешены только безопасные сферы деятельности. Меня даже дипломатом не берут! Я всю жизнь обучалась домашнему хозяйству и экономике, которая вводила на меня тоску. Ну, если не считать – искусству любви. Я не испытывала негативных эмоций, пока обучалась этому предмету. Он мне нравился. Я получала от него удовольствие, но у меня было такое ощущение, что меня превращают в куклу. В куклу, что лежит в красивой коробке.

Только Гэлл мог выслушать меня. Хоть он и был тем, кто берег меня. А как же не беречь? Я его истинная пара.

Самцы всегда воспитывались отдельно от самок, и я увидела Гэлла только в ночь Тхеналы.⁸ Он стоял в противоположной стороне зала, вместе с Гионом и нашим отцом. Отец с братьями общались на темы, которые меня заинтересовали. Я необычная драконица, что интересуется политической стороной нашего мира, и той, что касается войны. Я бы хотела стоять вместе с ними, и поговорить, но для этого мне стоило родиться не девочкой. Мать постоянно следила за мной, чтобы я и близко не подходила к отцу и братьям, пока не настанет нужный день для обретения пары. Тогда она отошла лишь на пару минут, а я не смогла уступить своему любопытству. Все же набралась храбрости, и подошла к братьям, когда отца поблизости не было видно. Гэлл сильно превосходил нашего младшего брата. Гион стоял позади него – тенью, и с любопытством рассматривал меня. Я же никогда не обращала внимания на него. Смотрела только на Гэлла. Он был великолепен! Статный, сильный, красивый и здоровый самец. Не удивительно, что отец ставил на то, что именно он станет следующим главой. Я и сама ощущала его мощную ауру, что сильным потоком накрывала даже меня – его сестру. Мое сердце забилось быстрее. Мне нравился Гэлл. Хотя слово «нравиться» жалкое, для описания подобных чувств к нему. Я хотела стать его парой. Гэлл тоже смотрел на меня с любопытством и удивлением. Ведь это я подошла к ним первая – не они. Мои братья чтили традиции и законы, поэтому никогда не позволяли себе ничего подобного, а вот я рискнула ослушаться. Но ни один из моих братьев не высказал своего недовольства, посчитав меня чересчур любопытной, и излишне самоуверенной. Гэлл хвалил мою храбрость, а я чувствовала, как мое сердце готово выпрыгнуть наружу, и оказаться у его ног. Даже когда, он взял в свою руку мои пальчики, я чуть не застонала от удовольствия. Он взял меня за руку – непозволительное отношение к той, что не достигла совершеннолетнего возраста! Но мне было плевать! Я хотела, чтобы он никогда не отпускал мою руку. Старший брат проводил меня к матери. Та естественно злилась, но успокоилась, когда Гэлл объяснил ей, что я не сделала ничего постыдного. Его голос всегда успокаивал и усмирял сердца.

Я знала… знала, что Гэлл в отличие от Гиона имел собственный гарем с Фаери. Злилась я на это? И да, и нет. Моя мать объяснила, что это необходимость, что самцам нужно выплескивать энергию. Она уверяла мне, что это не серьезные отношения, и с человеческими девушками, драконы относятся уважительно. Фаери знали, что им нельзя влюбляться, и надеяться на взаимность дракона. Человек – никогда не станет истинной парой с драконом. Мы просто физически не совместимы. Однако я читала книги и понимала, что это не просто секс. Драконы из поколения в поколение «коллекционировали» инкубаторов. Им нужны девушки, чтобы те рожали одаренных магов для защиты границ. Мирвы – давнишние враги драконов. Они желали установить свои устои на этой земле, и истребить нас, так как мы убиваем все, к чему прикасаемся. Конечно это неправда! Мы защищаем людей и другие расы. И все же… что-то в этой войне, мне не давало покоя. Понимала все это, только часть правды. К сожалению, я не могу подойти, и рассказать о своих мыслях на эту тему с братьями или с отцом! Меня не выслушают, а просто посмеются над моей наивностью!

Увидев одну из Фаери Гэлла – ужаснулась от тех чувств, что накатили на меня. Девушка была на сносях, и готова вот-вот родить. Я была тогда подростком, и понимала все о деторождении. Самой предстояло подобное… Однако посмотрев в ее глаза – меня окутала пелена безысходности, грусти и страха. Нет, не страха за собственного ребенка, а за ее собственную жизнь… Что делают с этими девушками? Почему, они как неживые статуи ходят по обители?! Могла бы догадаться… Мне повезло, поговорить с одной из них наедине.

Случайно вошла в комнату устроенную, для низших Фаери. Их спальные жилища, больше напоминали скопление коек в тюрьме. По три, четыре спальных места на одну комнату, и небольшой шкафчик для девушек. В комнате на матрасе сидела лишь одна девчушка с поникшим взглядом, и казалось мне безумной. Она была симпатичной, стройной, но какой-то потерянной. Стоило подойти к ней, как девушка отползла от меня подальше к стене, и завопила от ужаса.

– Нет! Не подходите ко мне! Вы же хотите отдать меня им!

Я посмотрела в эти безумные глаза, и меня передернуло. Эмпатия драконов очень сильная вещь. Меня словно проткнули мечами, когда я видела эту несчастную девушку, и до чего ее довели. Она была в истерике. Я слышала от других дракониц, что Фаери во время ритуала морально принуждали к сексу. Драконы самцы подавляли волю, и девушки… как бы… отключались от внешнего мира. Но потом, на следующий день начинался жутчайший откат. Я присела на кровать, к девушке, и насильно задрала ее подбородок, так чтобы она посмотрела в мои глаза. Я такая же тварь, как и все драконы! Я пользуюсь теми же методами, что и они! Где же моя женская солидарность? Мне действительно было жалко девочку, что прошла через этот ад. Но я не могла ей позволить, чтобы она натворила с собой что-то ужасное. Тем более что мне вообще непозволительно быть здесь.

– Успокойся, я не отдам тебя! Ты расскажешь, что с тобой произошло?

– Вы… вы такая же, как они… Они… они насиловали меня… Несколько… Я была девственницей! Вы это понимаете?!

Это было ужасно, она была на грани срыва. Низшие Фаери через это проходили, и мне это было известно. Но я еще никогда не видела, чтобы они так себя вели. Мне всегда казалось, что секс с нами – благо. Ведь Фаери хорошо платят за их «услуги» Я долгое время думала, что они наживаются на нас. Оказалось, что я смотрела лишь на одну сторону монеты, и не видела второй. Я сама была девушкой, и мне было трудно представить, если со мной случиться нечто подобное. Пусть они и люди, но даже они не заслужили подобного отношения к себе.

– Понимаю… И я знаю как это ужасно. Я не защищаю, и не осуждаю. Но ты сама понимаешь, что тебе больше нет дороги назад. Ты должна смириться с участью. Принять ее. Когда все это закончится, ты сможешь жить своей обычной жизнью.

Я была плоха в этом деле – успокаивать девушек. Я пользовалась силой внушения, и не слушала собственное сердце и душу, что кричало: «Так нельзя!» Но если бы я встала на сторону Фаери – то стала бы отказчицей⁹. А это легло бы позором на всю семью. Мой брат – Гэлл скоро станет главой, а я бы не хотела стать «испорченным яблоком» и испортить ему репутацию. Девушка успокоилась, и опустила голову. Она тихо проговорила.

– Самое отвратительное, то, что… мне… понравилось, что со мной делают…

Я нахмурилась от ее слов. Изнасилование – само это преступление, неоднозначное… Изнасилование никогда не будет доказано, если жертве понравится все те действия, что с ней сделали. Иронично… для мужчин оказывается, и нет никакого изнасилования, просто утоление собственных желаний и факт присвоения. А вот девушка страдает! Если сделать так, чтобы и девушка получила кайф, то доказать это преступление будет невозможно. Жестокие мысли… Как и реальность, в которой мы живем! Я ничего ей не сказала, а просто вышла из комнаты с этими мыслями в голове. Больше, я к ним никогда не заходила.