Глава 5

Доза 1 мг. Дозировка прежняя. Похоже, субъект настроен более враждебно, чем на предыдущих сеансах.

12 сентября 2012 года

– Итак, ты расскажешь мне о своем отце?

Вот дерьмо! Много времени все это не заняло. Всего четыре недели работы, и вот мы уже в состоянии диагностировать все мои проблемы. И даже сам эпицентр моего безумия. То есть настоящую причину всего того, что сейчас во мне происходит, и почему я такой, какой есть.

Мой папуля бросил меня.

Вот это вы ждете и хотите услышать от меня, да? Что я ранен эмоционально, потому что папочка ушел от нас и не пожелал выполнять роль любящего отца? Или что я виню его в своей болезни? Ну, это было бы очень просто.

Только нельзя винить в болезни другого человека. Даже если бы мне этого захотелось. Это, наверное, самая большая глупость, о какой я вообще слышал. Неужели вы считаете меня таким законченным лузером, что мне нужен кто-то, кого я мог бы обвинять в своей беде? Как бы там ни было, но болезнь берет начало со стороны матери.

А папочка мой просто козел. Это правда, которую нельзя отрицать. Он ушел от нас, когда мне было восемь лет.

Когда отец не пришел домой на ужин как-то вечером, мама сказала мне, что он больше вообще не придет. Я хорошо помню, как она выглядела в тот момент, когда сообщала мне новость. Как будто вся кровь разом отхлынула от ее лица. Мама не плакала. Она просто выглядела уставшей.

Вот поэтому мой папа самый настоящий козел.

Моя мама всегда была уставшей. Каждый день, возвращаясь домой с работы, она казалась вконец измотанной. А отец никогда и не старался облегчить ей жизнь. Может, даже и лучше, что он ушел, потому что он никогда не смог бы стать тем человеком, в котором мы так нуждались. Даже не так. Не то что не смог бы. Он даже и стараться не стал бы.

Я не знаю точно, куда он отправился после этого. Если мама что-то знала, она мне об этом не говорила. А я и не спрашивал.

Через несколько лет я получил от него письмо. Мне тогда было уже одиннадцать лет, и я приучился выхватывать всю почту из почтового ящика еще до того, как до него добиралась мама. Обратный адрес гласил, что корреспонденция пришла откуда-то из Барстоу в штате Калифорния. После того как я его прочитал, то сразу и порвал, но содержание все равно запомнил.

Дорогой Адам!

Я столько раз начинал писать это письмо тебе, но у меня не хватало сил отправить его. Твоя мама всегда была очень хорошей женщиной. В любой ситуации она знает, что надо делать. Она умеет избавляться от проблем, и они исчезают, как по волшебству. Вот она какая, и вот почему я в нее влюбился.

Но вот я… Проблема как раз во мне. Я не мог разбивать ей сердце, пока она ждала, когда же я стану тем самым мужчиной, который ей нужен.

Что касается тебя, я думаю, что без меня тебе будет лучше. И я хочу, чтобы у тебя были все шансы на успех. Я должен тебе, по крайней мере, хотя бы это.

Папа.

И ни слова о том, что он любит меня.

Я не стал отвечать ему или говорить маме про письмо, отправить которое он не мог целых три года, потому что у него не хватало на это «сил». Сколько же усилий надо вообще-то приложить, чтобы написать это проклятое письмо? Тринадцать строчек. Я их пересчитал. Такой тяжкий труд просто вымотал тебя всего, да, пап?

Но он хотя бы был честен. Он понимал, что он – самый настоящий трус. И знал, что мама заслуживает лучшего.

Но правда заключалась еще и в том, что он ведь не любил нас. Когда ты любишь, то стараешься стать лучше.

Поэтому я и не скучаю по нему.

Глава 6

Доза 1,5 мг. Увеличение дозы, кажется, дает положительные результаты. Субъект отмечает учащение в появлении галлюцинаций, но реакция на такие галлюцинации остается минимальной. Отличный прогресс.

19 сентября 2012 года

Наши отношения кажутся мне весьма странными, потому что вы уже знаете, что врачи увеличили мне дозу тозапрекса. И вам уже известно, что тут имеются побочные эффекты. А так как вы психолог с гарвардским образованием, то понимаете, в чем выражаются эти побочные эффекты.

Но настроение у меня хорошее, лекарство отлично работает, поэтому я расскажу вам о «своем опыте» с побочкой.

Головные боли приходят и уходят. Большей частью, когда я нахожусь в толпе, где происходит движение. Еще отмечается чувствительность к свету. И учащение галлюцинаций.

Особенно приятно то, что я на все сто процентов различаю, что реально, а что – нет. У меня уже нет приступов паники, как раньше, когда, например, я не до конца был уверен в том, горит моя кровать или нет. Но я вижу вещи, которые видеть не должен, буквально повсюду. Это, например, мужчина в дорогом костюме и с большим металлическим кейсом, который постоянно раскрывается, а его содержимое высыпается наружу. Или женщина с огромной собакой, которую эта псина волочит по лужайке. Есть еще один мрачный тип, который маячит на границе моего бокового зрения. Он все время скрывается в переулках. Еще мафиози. Ребекка. Других я вижу по одному разу, да и то нечасто.

Если учесть, что моя фамилия Петрацелли, я думаю, вам может показаться логичным тот факт, что мне мерещатся мафиози. Наверное, это обязательные персонажи у всех мужчин-шизофреников из Италии, да? Я не знаю, обязан ли своими галлюцинациями итальянскому происхождению или же тому факту, что в свое время моя мама была буквально одержима фильмами про «Крестного отца».

Только не напоминайте ей об этом. Мне бы очень не хотелось, чтобы она начала обвинять себя хоть в какой-то части моего безумия.

Впрочем, да, я полагаю, что галлюцинации действительно являются какими-то символами или чем-то вроде того. Например, с мафиози не договоришься. Братки выполняют приказы мрачного дона, руки которого постоянно должны быть чистыми, и запачкать их он не может. И хотя от моего дома до мест обитания итальянской мафии как до Луны, тем не менее, когда они появляются, они мне почему-то совсем не кажутся иностранцами. Наоборот, создается впечатление, что как раз тут они очень даже к месту. Они как ласки из фильма «Кто подставил кролика Роджера» – просто мерзкие братки, то и дело повторяющие «да, босс» своими громкими гнусавыми голосами.

Время от времени я вижу новую галлюцинацию, такую, какой раньше никогда не было, и вот тут-то мне надо быть особенно осторожным, потому что это может быть вовсе и не галлюцинация – просто новый человек, которого я вижу впервые. Поэтому я жду, когда появятся какие-нибудь знаки. Например, странный цвет глаз. Необычный голос. Тот факт, что остальные не видят его в тот момент, когда он совершает какой-то весьма неординарный поступок. Пожалуй, это была единственная причина, по которой я определил, что старушка в спортивном костюме, бегущая по нашей улице, была галлюцинацией. Она сделала несколько сальто назад у нашего дома. Парочка с коляской, перемещавшаяся рядом, даже внимания на нее не обратила, а я уверен, что как раз они-то и были реальными.

Я не совсем уверен, можно ли это считать побочным эффектом лекарства, поэтому расскажу вам, что произошло, а вы потом сами все мне объясните.

В школе святой Агаты имеется бассейн. Мальчикам и девочкам одновременно плавать в нем нельзя, потому что купальники и плавки считаются провокационными и внушают сексуально озабоченной молодежи грязные мысли. Мне хотелось ответить на это, что грязные мысли будут появляться и без купальников, но ладно, дело не в этом. На этой неделе нас разбили на группы, и мы должны были плавать по дорожкам определенное количество кругов.

Я не думал, что можно ненавидеть что-то больше бега, но скажу вот что: я намного больше мотивирован плавать, поскольку альтернативой будет возможность утонуть на дне бассейна, куда, как мне кажется, писают все ученики.

Я вынырнул и держал голову над водой достаточно долго, чтобы увидеть, что Йен плывет через пару дорожек от меня. Ненавижу признавать это, но пловец он отличный. Он закончил свою дистанцию быстрее всех и провел оставшееся время, сидя на краю бассейна и наблюдая за остальными учениками с выражением явного превосходства на лице. Он поморщился, глядя в сторону Дуайта, нарочито подчеркивая свою надменность. Надо сказать, что Дуайт плыл просто отвратительно, хуже не бывает, и он был единственным учеником с зажимом для носа и ярко-голубыми очками для плавания. Но я уверен, что Йен смотрел бы на него с величайшим презрением в любом случае.

А вот чтобы разобраться в произошедшем дальше, мне потребуется ваша помощь. Я понимаю, что персонажи моих галлюцинаций – не самые надежные люди, но иногда мне кажется, что они пытаются рассказать мне о чем-то таком, чего я сам видеть не могу. Это вам о чем-нибудь говорит?

В раздевалке я оставался последним. Я как раз закончил одеваться, как неожиданно услышал громкий плеск воды. Ребекка, сидевшая, скрестив ноги, тут же на скамейке и ожидавшая, когда же я отсюда удалюсь, пулей вылетела из комнаты. Именно так. Она не кружилась в безумии и не кидалась на стены, пытаясь найти выход. Она целеустремленно рванулась к бассейну, а так как подобное происходило в моей жизни впервые, я последовал за ней.

Бассейн оказался пуст, если не считать одно-единственное барахтавшееся в воде тело, запутавшееся между веревок с поплавками, разделяющих плавательные дорожки. Я не захватил с собой очки, но мне сразу стало ясно, что, кто бы там сейчас ни был в воде, он явно не умел плавать. Поэтому я тут же прыгнул в бассейн. Я рассчитал так, что даже если тонущий окажется галлюцинацией, самое худшее, что со мной случится, – так это я просто вымокну.

Пытаться спасти тонущего человека – дело совсем не такое чарующее и эффектное, как это может показаться на слух. Как только я добрался на достаточное расстояние, чтобы помочь, я тут же был награжден ударом в лицо со стороны тонущего, отчаянно работавшего всеми конечностями, чтобы оставаться на поверхности.

– Прекрати трепыхаться! – заорал я.

– Почему? Чтобы побыстрей утонуть? – Терпящей бедствие оказалась Майя.

– Нет, – задыхался я, одновременно ощущая вкус крови, капавшей у меня из носа, – чтобы я смог схватить тебя и утащить к бортику.

Она еще сомневалась, боясь отпустить спасительный поплавок, но в итоге мне все же удалось оторвать ее от него, и с моей помощью мы оба доплыли до лесенки у края бассейна. Она поднялась по ней, и ее тут же вырвало рядом с водостоком.

– Ты что, не умеешь плавать? – спросил я, глубоко дыша. Она бросила на меня недовольный взгляд за то, что я задаю глупые вопросы, ответ на которые вполне очевиден. – Ну хорошо, – смягчился я, – тогда по какой такой причине ты вообще там оказалась?

Майя кивком указала на стопку планшетов с зажимами для бумаг, валявшихся у двери.

– Тренер Руссерт попросил меня занести вот это в его кабинет по дороге на урок английского, – пояснила она.

– И ты решила заодно немного поплавать? – спросил я. В этот момент кровотечение из носа у меня усилилось, но она продолжала сверлить меня недовольным взглядом.

Потом указала на обрушившуюся башню из спасательных жилетов и добавила:

– Я споткнулась.

Вскоре после этого мы оба почувствовали себя довольно неуютно. Одновременно мы ощутили, что промокли насквозь, лежа на полу возле бассейна рядом с лужей из рвоты Майи, а кровотечение у меня так и не проходило. Положительным моментом оказалось лишь то, что это неловкое положение нас обоих каким-то образом смягчило ее.