Глава 5

Как. Много. Людей.

Спустившись на лифте на несколько этажей вниз – видимо, половина академии расположена под землей, – мы проходим всего два шага по гигантской комнате без окон, и в нашу сторону поворачивается целое море темноволосых голов со светлыми глазами.

Или, скорее, в мою сторону. Видеть Сейбл им не в новинку.

Я чувствую на себе взгляд каждой пары глаз, будто клеймо.

Это один из моих оживших ночных кошмаров. После жизни, проведенной в одиночестве, от внимания целого зала подростков у меня мурашки по коже бегут.

Здесь так тихо, что я слышу собственное прерывистое дыхание. По шее поднимается и заливает лицо жар.

– Это просто столовая, – напоминает Сейбл, кладя руку мне на плечо.

– Почему они все пялятся? – спрашиваю я громким шепотом.

Она поднимает на них глаза и оглядывает комнату, как будто в первый раз.

Ей меня не провести. Она явно заметила, как все переменилось, когда мы вошли. Я слышала шум через закрытую дверь. А теперь все, что я слышу, – как у них у всех в унисон гудят мозги.

О нет – это правда культ.

Вот почему они все выглядят одинаково. Они придут в бешенство, когда узнают, что я не могу покрасить волосы в тот же цвет, что у них.

Где ближайшие выходы? Пришло время использовать навыки бега себе на пользу.

– Хватит, ребята. Вы уже вдоволь насмотрелись. – Меня выдернул из мыслей о побеге громкий голос Сейбл. – Вы смущаете нашу будущую ученицу.

Мое дыхание немного замедляется. Может быть, все будет не так плохо, как я думала.

Я вытираю горячие ладони о мешковатые джинсы, которые мне одолжили, и одергиваю подол футболки оверсайз. У меня потеют подмышки.

Отлично, скоро от меня вонять начнет.

– Позже у вас еще будет время познакомиться.

А вот и нет, возвращаемся в режим паники.

Ближайший выход – тот, через который мы только что вошли.

Развернувшись на каблуках, я бросаюсь обратно тем же путем. И ломлюсь в двери, несмотря на удивленный возглас Сейбл: «Эмберли, стой!»

Эксперимент окончен. Лучше спать на земле, чем общаться с такой толпой.

Торопливые шаги Сейбл настигают меня прежде, чем я успею свернуть за угол в коридоре. Она выскакивает передо мной с поднятыми вверх руками.

– Что случилось? Ты куда?

Я тычу пальцем в направлении зала, из которого только что сбежала.

– Нет. Ни за что. Вы меня не заставите.

Она в замешательстве хмурится. Когда я пытаюсь ее обойти, она шагает вместе со мной, преграждая мне путь.

– Подожди немного. Я обещаю, так будет не всегда. Просто ты новенькая.

– Я не могу красить волосы, – выпаливаю я.

– Так никто тебя и не просит… – Слова повисают в воздухе, в них чувствуется вопрос. Явный признак, что моя резкость вывела ее из себя.

Я потираю лоб. Чертова головная боль.

– Я ни за что не стану клоном, и не просите. Так что, наверное, будет лучше, если мы просто расстанемся. Уверена, вы найдете другую молодую девушку, чтобы выполнить… э-э… что бы тут у вас ни происходило. Ясно?

Глаза Сейбл немного расширяются, а потом она заливается смехом. Мелодичный звук, учитывая мое беспокойство, мне совершенно не приятен. Я постукиваю ногой, дожидаясь, пока она успокоится.

– Прости, пожалуйста, – наконец произносит она, – я смеюсь не над тобой.

Верится с трудом.

– Просто я так привыкла, что даже не обращаю внимания. Я понимаю, на первый взгляд все выглядят одинаково, но уверяю тебя, это не так. А еще могу тебя заверить, что многие с удовольствием покрасили бы волосы, если бы могли, но мы не можем – ни покрасить, ни осветлить. Цвет, с которым мы рождаемся, остается неизменным на протяжении всей нашей жизни.

У меня перехватывает дыхание. С моими волосами точно так же. Вплоть до странных кончиков, отличающихся по цвету от волос на макушке.

– Судя по твоему лицу, это тебя или невероятно удивляет, или не удивляет совсем.

Я рассеянно провожу рукой по своим длинным – и недавно вымытым – волосам. Пока я мылась, в канализацию стекали потоки скопившейся за месяцы грязи. Теперь они снова светлые, с ярко-рыжими кончиками.

– Я тоже свои покрасить не могу. Я столько раз пыталась, когда была младше, но краска просто смылась.

– Я так и думала. Это свойство уникально для нашей расы.

Она говорит это так, будто мы совершенно другой вид. О боже, может, так и есть?

Отбросив эту мысль на потом, я возвращаюсь к текущей теме.

– Но почему мои выглядят совсем по-другому? У всех в зале темные волосы. А у меня это. – Я показываю ей прядь своих волос, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Светлые волоски практически мерцают из-за ламп.

Помешкав немного, Сейбл отвечает:

– По правде говоря, мы точно не знаем. В этом смысле ты для нас загадка – но мы сделаем все возможное, чтобы в этом разобраться. И в конце концов, это всего лишь волосы.

– А еще это очень заметная деталь, которая отличает меня от всех остальных в той большой, забитой людьми комнате.

Она кивает, в ее глазах читается понимание.

– Я осознаю, что заставляю тебя выйти из зоны комфорта, но я правда верю, что это к лучшему. К лучшему для тебя. Может, хотя бы попробуешь?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в конец коридора. Из столовой снова доносится шум, будто меня там никогда и не было. А может быть, они все сейчас говорят обо мне. О странной девушке со странными волосами.

– У меня идея. Если я отойду на минутку, обещаешь не убегать?

Мне не хочется выполнять такое обещание. Сейбл замечает мою нерешительность.

– Доверься мне, пожалуйста.

Я неохотно киваю.

Сейбл спешит назад по коридору и заходит в эту кошмарную комнату. А всего через несколько минут возвращается – за ней по пятам идет девочка-подросток.

– Она здесь. Спасибо, что согласилась.

– Без проблем, – отвечает девушка, не отрывая от меня глаз – светло-голубых глаз. Когда они с Сейбл подходят, она просто сверлит меня взглядом. Честно говоря, мне трудно удержаться от того же.

У нее на голове грива красивых темных кудрей, которые ниспадают ниже плеч. Ее глаза кристально-голубые, почти серебряные. А у ее смуглой кожи прохладный розовый оттенок, дополняющий и подчеркивающий ее черты.

Она одна из самых красивых людей, которых я видела в жизни, и не пялиться на настолько светлые глаза, контрастирующие с ее чертами, очень сложно.

Я морщусь, понимая, как долго разглядываю ее. Она с мягкой улыбкой на лице ждет, пока я насмотрюсь.

– Эмбер, это Эш. Я подумала, тебе будет комфортнее освоиться среди других учеников, если с тобой будет одна из них.

– Это очень мило с вашей стороны, Сейбл, – говорю я тихо. Мне отчасти стыдно за то, что я отреагировала на Эш так же, как все в комнате – на меня, а отчасти – за то, насколько всем очевидна моя социальная неловкость.

– Привет, Эмберли. Очень приятно с тобой познакомиться. – Она машет мне рукой. – Я с удовольствием помогу тебе на обеде, если ты готова. Я слышала, ты довольно сильно ударилась головой. Наверное, это было ужасно. Нас не очень-то легко вырубить.

Она говорит «нас», словно я уже стала частью их мира.

Не знаю, нравится ли мне это.

Я завожу руку за голову и ощупываю шишку на затылке.

– Вообще меня ударили не один раз, – признаюсь я с улыбкой, полной досады.

Она сочувственно морщится.

– Ух.

– Да, это хорошо описывает ситуацию.

– Хочешь попытаться еще раз? – Она указывает большим пальцем на столовую позади себя. – Обещаю, там много очень хороших ребят.

Я бросаю взгляд на Сейбл. У нее на лице широкая улыбка.

Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Подстава была очевидная – и она ей только на пользу.

Робко улыбнувшись Эш, я с трудом киваю.

– Разумеется.

Она невысоко подпрыгивает и хлопает в ладоши.

– Не могу дождаться. Как представлю… уф.

Неужели Сейбл только что пихнула ее локтем?

– В смысле, с удовольствием покажу тебе, как раздобыть еду. – Она успокаивается – и улыбка у нее уже немного кривая.

– Рада, что вы поладили. Я дам вам с Эш спокойно пообедать – а потом найду тебя и расскажу чуть больше о том, как здесь все устроено.

– Подождите! – вскрикиваю я, когда Сейбл начинает пятиться прочь от нас. – Шапка.

– Что, прости? – Она склоняет голову набок.

Видимо, мои навыки общения намного хуже, чем я думала.

– Шапка. Здесь есть что-то, чтобы спрятать волосы? Что-то темное, если можно.

Взгляд Сейбл смягчается.

– Я думаю, в этом нет необходимости… – Она замолкает на полуслове, а секунду спустя кивает. – Конечно. Если подождете пару минут, я что-нибудь найду.

Она спешно уходит прочь по коридору и исчезает за углом. И только тогда я поворачиваюсь к Эш.

– Подруга, ты с ума сошла?

– Эм, что, прости? – О нет, что я наделала на этот раз?

– Если бы у меня были такие волосы, как у тебя, я бы красовалась ими при любой возможности. – Она встряхивает волосами, взбивает их и машет воображаемым поклонникам. Это так нелепо, что я искренне улыбаюсь.

– Мне просто не нравится выделяться в толпе.

Ее печальная улыбка указывает на то, что она меня понимает.

– Да, я это уважаю. Надеюсь, со временем тебе тут станет достаточно комфортно, чтобы об этом не думать. А если нет – эй, может, из-за тебя шапки станут модными. Видит бог, этому месту не помешает немного моды.

Я рада этому примирению. Надеюсь, моя благодарность читается в улыбке, потому что мне не хватает слов.

– Вот и я, – уже спешит к нам Сейбл. Она протягивает темно-синюю бейсболку с логотипом «Денвер Бронкос».

Денвер, серьезно? Достал меня этот город.

Я сдерживаю стон – ведь это лучше, чем ничего, и я правда ценю усилия Сейбл.

– Знаю, ты, скорее всего, надеялась на другое, но я смогла найти только это. Мы закажем для тебя несколько шапок, если решишь, что они тебе нужны.

Я не смогу спрятать под ней волосы целиком, но это уже что-то. Можно собрать волосы в низкий пучок, чтобы было не так заметно.

– Спасибо. – Я беру бейсболку, торопливо поправляю застежку сзади – очевидно, раньше ее носил парень – и надеваю, натягивая на лоб.

Эш ободряюще улыбается мне, а потом хватает за руку и тащит к дверям столовой. Она останавливается у входа и пристально на меня смотрит.

– Время быть храброй, – заявляет она и открывает двери.

Глава 6

На меня все равно смотрят, но дела уже не так плохи. Эш ведет меня через лабиринт столов к длинной стойке в задней части столовой. Она вся заставлена всевозможной едой и представляет собой самый роскошный шведский стол из тех, что я когда-либо видела.

От аромата свежеиспеченного хлеба и нарезанного ростбифа урчит желудок, хоть я уже сегодня ела. Передо мной миски с фруктами и тарелки с гамбургерами, картофелем фри, зеленой фасолью, даже целыми жареными цыплятами, от которых можно отрезать себе кусочек. Этот пир не хуже обеда в честь Дня благодарения.

Я с удивлением и легким недоверием поворачиваюсь к Эш. Она уже схватила пару пластиковых подносов из кучи перед стойкой и поставила их на металлические перила, прикрепленные к выступу. Поймав мой взгляд, она играет плечами.

– Что тут сказать? Мы любим поесть.

Без сомнения.

В этот самый момент у меня на затылке встают дыбом тонкие волоски от осознания – я на мгновение забыла о студентах академии у меня спиной. Хотя мои волосы собраны в пучок и скрыты под бейсболкой, их все равно видят все вокруг.

Я втягиваю голову в плечи и опускаю глаза, продвигаясь вслед за Эш и отвечая на ее вопросы о том, какие продукты мне нравятся – а мне в целом нравится все подряд.

Я лгу себе, говоря, что, если не смотреть по сторонам, никто не будет пялиться.

Наложив мне столько еды, сколько помещается на тарелке, Эш ведет меня к круглому столу. Устраиваясь на своем месте, я оглядываюсь вокруг достаточно долго, чтобы заметить лица нескольких студентов, сидящих неподалеку. От их любопытных взглядов мне не по себе. Не отрывая взгляда от тарелки, я проверяю, не выбились ли волосы из тугого пучка на затылке.

Я съеживаюсь так сильно, как могу, стараюсь занимать как можно меньше места. Очень хочется поерзать на месте, но это только привлечет больше внимания.

Невозможно не заметить, что, пока остальная часть комнаты гудит от разговоров, за нашим столом царит безмолвная тишина. Я ковыряюсь в еде, притворяясь, что ничего не замечаю.

– В общем, я тут подумала, – начинает Эш. – Лучше уж сорвать этот пластырь резко.

О боже. Что она делает?

– Ребята, это Эмбер. Она тут новенькая и, уверена, будет очень рада ответить на все ваши вопросы. А еще, на случай, если вы не заметили, под ее супер стильной бейсболкой – грива платиновых и рыжих волос. Да, я знаю, вы завидуете, но лучше вам просто забыть об этом, потому что она действительно классная и вы все захотите с ней дружить.

Нет. Она что, сказала это все вслух?

Я издаю низкий стон и опускаю голову. Жар поднимается по моей шее и опаляет щеки.

– Эмберли. – Эш толкает меня локтем, и я сдерживаюсь, чтобы не дать ей в нос. – Позволь представить тебе моих друзей.

Наверное, я издаю звук, напоминающий ворчливое согласие. По крайней мере, стремлюсь я именно к этому.

Я заставляю себя посмотреть вперед и бросаю короткие взгляды на людей справа, слева и передо мной. На их лицах я замечаю различные оттенки приятного изумления.

Кажется, они привыкли к дерзостям Эш.

А вот я, к сожалению, нет.

Эш обходит стол, перечисляя имена.

Кенна, девушка справа от меня, машет мне в знак приветствия. Ее волосы цвета красного дерева зачесаны назад в модную прическу, а виски выбриты прямо по линии челюсти. Ее зеленые глаза похожи на весеннее поле в прерии, они горят на фоне легкого бронзового цвета ее кожи – это придает ей немного загадочный вид.

Девушка рядом с ней – Хэдли. Когда ее представляют, она поправляет сидящие на переносице очки в черепаховой оправе.

– Они не для того, чтобы видеть, – объясняет она. – У всех нас прекрасное зрение. Мне просто нравится, как они смотрятся. – Она застенчиво улыбается и прочищает горло, прежде чем убрать за ухо прядь волнистых волос цвета угля.

Она мне нравится.

Стерлинг и Грейсон, два парня за нашим столом напротив меня, кивают, когда называют их имена.

Я быстро забываю, кто есть кто. Они слишком похожи друг на друга, с одинаковыми темными волосами – лишь на оттенок светлее черного и длинные, с завитками на концах. У них обоих квадратные подбородки и сине-зеленые глаза.

– Грейсон и Стерлинг – близнецы, – объявляет Эш. Я все еще рассматриваю их из-под козырька бейсболки. Чем дольше я смотрю, тем лучше отличаю их друг от друга. Есть очевидное сходство, но они же не одинаковые. Меня накрыло странное ощущение дежавю, но я отмахиваюсь от этого чувства.

– Мы все десятиклассники, – объясняет один из братьев. – Даже Стерлинг, хотя если судить по зрелости, то так и не скажешь.

Ладно, значит, ты, видимо, Грейсон.

Я качаю головой, будто понимаю, о чем он.

– Эй! Удар ниже пояса, братан. – Стерлинг бросает на брата хмурый взгляд и швыряет в лицо Грейсону скомканную салфетку. Тот легко отбивает ее рукой и продолжает:

– Десятый класс – это как двенадцатый у людей… по крайней мере, здесь, в Штатах. Но, к сожалению, нам всем учиться в Академии Серафимов еще три года. Окончим учебу в двадцать.

– Ну, хреново вам. – Слова вылетают сами собой. Я слышу, как рядом хихикает Эш. Брови Хэдли и Кенны взлетают вверх, а Стерлинг прячет реакцию за кашлем.

Грейсон просто пожимает плечами, как будто у него нет своего мнения.

– В последние несколько лет обучения тебе дают больше свободы и позволяют участвовать в операциях, так что все не так уж плохо.

Два дополнительных года в средней школе – для меня расклад не лучший. Ни за что не останусь здесь ради такого. Я хочу понять, как работают мои предполагаемые силы, как выжить и в реальном, и в спектральном мирах, а потом убраться подальше отсюда.

– Не забивай ей голову скучными фактами об академии, Грей. Кроме того, мы все очень хотим узнать кое-что другое. – Стерлинг наклоняет массивный корпус вперед с шутовской улыбкой на лице. – Ты правда думала, что тебя похитили?

– Стерлинг, – предупреждающе произносит Эш.

– Что? – Он с наигранной наивностью расширяет глаза.

– О, прекрати кривляться. Тебе не идет. – Эш запускает в его голову картофелем фри.

Легко поймав закуску, Стерлинг засовывает ее в рот.

– Вкуснятина. Спасибо, Эш. Ты просто лапочка.

Она закатывает глаза к потолку, а потом всем телом поворачивается ко мне.

– Не обращай внимания. Тебе не обязательно отвечать.

Ей легко говорить. В ней не сверлят дыры пять пар глаз.

Под их взглядом у меня пылают щеки. Проклятие светлой кожи: я никогда не могу скрыть смущения.

– Эм. – Я сглатываю, чтобы смочить горло… и оттянуть время.

– Ну типа. Они набросились на меня одновременно. Ну то есть… – Блин, почему разговаривать с людьми так трудно? – Меня и большая жирная индюшка в когтях таскала. Даже на землю меня сбросила. Так что да. Я думала, что меня похитили.

Я пожимаю плечами, не зная, что еще сказать. Я не собираюсь доказывать, что технически меня правда похитили. Никто не спрашивал у меня, хочу ли я в их модную академию.

Мгновение спустя Стерлинг поворачивается к брату. Они обмениваются взглядами, понять которые мне не дано.

– Я же правильно думаю, да?

– Кто еще может такое выкинуть? – ухмыляется Грейсон.

– Блин, держу пари, Дикон все еще выносит ему мозг.

– Как будто ему есть дело.

– Правда, правда. И все равно было бы здорово погреть там уши.

– Эх, умели бы мы превращаться в мух.

– Просто с языка снял.

– Прошу прощения, – перебиваю я, удивляясь самой себе. – Хотите сказать, что знаете этого Мальчика-Птицу?

На лицах близнецов расцветают улыбки.

– Ага. Эта жирная индейка – наш брат, Стил.

Это имя я точно запомнила. Тот придурок, который назвал меня чудной.

Я не скрываю своих чувств от этой новости, и уже через секунду оба брата разражаются хохотом. Не могу их винить. Если навскидку, я, наверное, выгляжу так, будто съела что-то очень мерзкое.

– Его ты видела? – Грейсон указывает налево.

Я осматриваю столовую и вскоре замечаю парня, который кажется мне смутно знакомым. У него с сидящими напротив меня близнецами одинаковые подбородки, но этот выглядит немного старше. Такие же темные волосы, но короче по бокам и чуть темнее – напоминает воронье перо. Он слушает своего соседа по столу и кривит пухлые губы в усмешке.

Я прищуриваю глаза и наклоняю голову набок, продолжаю наблюдать за этим парнем.

Он удобно развалился на стуле, который совсем мал для него, его рука лениво лежит на спинке стула красивой девушки рядом с ним. Ее темно-каштановые, орехового цвета волосы свободными локонами свисают ей до талии. У нее лицо в форме идеального сердечка. Даже отсюда я вижу ее изящный носик и большие зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами.

Она смеется и привычным жестом кладет руку на бицепс Стила.

Это вызывает у меня раздражение, хоть я и знаю, что это неправильно.

– Возможно, это он, – признаю я, с усилием переводя взгляд на соседей.

– Вот блин! – Стерлинг хлопает ладонью по столу. – Это лучший день в моей жизни. Она не только назвала его жирным индюком, но и сломала ему нос и даже не помнит, как он выглядит. Я ему это до смерти припоминать буду.

Просто чудо, что эта суматоха не привлекла внимания всех в столовой. Однако разговоры за несколькими ближайшими к нам столиками стихли, а ученики бросали в нашу сторону любопытные взгляды.

С этой компанией мне не выжить.

А много народу заметит, если я сползу под столик и спрячусь?

Прятаться – это мое. Я в этом хороша.

– Ты прав, – добавляет Грейсон. Он выглядит таким же довольным – что бы там ни было, – как и его брат. – Это заставит его слегка умерить свое эго.

К моему абсолютному ужасу, Стерлинг размахивает руками в воздухе и кричит, перекрывая болтовню в столовой:

– Эй, Стил. Похоже, конец твоему идеальному послужному списку.