Глава 2

Взгляд Бастиана остановился на женщине, сидящей у ярко освещенного трюмо. Она повернулась к свету спиной, и ее лицо оказалось в тени.

Тень, однако, ничуть не уменьшила эффект от ее внешности, скорее усилила, делая ее черты более рельефными. На сцене она стояла в круге света, и оттуда, где он сидел, ее лицо казалось мягче. Он намеренно взял столик в глубине зала, желая лишь взглянуть на нее, не хотел, чтобы она это заметила.

Не прошло и пары минут, как он понял, что эта певица обладает качеством, представляющим большую опасность для юного впечатлительного кузена.

Шарм.

Именно это несколько старомодное слово пришло ему в голову при виде стройной чувственной фигуры, облаченной в тесное шелковое платье с низким декольте. Ее заливал мягкий туманный свет, пальцы бережно держали микрофон, по обнаженному плечу струилась волна шикарных длинных светлых волос. Просто женщина-вамп.

Губы сочного насыщенного красного оттенка, густой макияж, длинные искусственные ресницы обрамляют светящиеся глаза. Вблизи она казалась еще более чарующей.

«Понятно, почему Филип потерял голову!»

Остановив наконец взгляд на ее лице, Бастиан с удивлением заметил, что щеки подернулись румянцем. Любопытно. Однако ее рот напряженно сжался, и он понял, чем вызвана такая реакция. Женщина не смутилась. Наверное, не смущалась с тех пор, как стала подростком. Она была раздражена.

Почему? Обычно женщины не раздражались, когда он уделял им внимание. Даже наоборот. А эта явно недовольна. Тем более странно, потому что для женщины ее профессии визиты воздыхателей привычны.

В голове возникла неприятная мысль: возможно, она ждала кузена.

«Как далеко у них зашло?»

Не имеет значения, все кончено. Что бы она ни наплела Филипу, золотая жила иссякла.

Она продолжала на него смотреть: алые губы плотно сжаты, в глазах странный блеск.

– Итак?

– Разве официант не передал мое приглашение?

– Так это были вы? Я не принимаю приглашений на коктейль от гостей клуба.

Она говорила снисходительным тоном, Бастиан ощутил раздражение. Он не привык к снисходительности от женщин, впрочем, как и от мужчин. К тому же такое поведение вдвойне странно для особы, чья карьера зависит от внимания и оценки других людей.

«Возможно, она думает, что ей больше не нужно заискивать перед публикой. Считает, что уже нашла подходящую пристань и собирается оставить профессию?»

Раздражение усилилось, но он не подал виду. В данный момент его цель – обезоружить ее.

– Тогда позвольте пригласить вас на ужин, – предложил он, позволив голосу обрести едва уловимо ласковый оттенок, который всегда помогал раньше.

На ее щеках опять проступил румянец. Более того, она чуть заметно улыбнулась. Бастиан понимал, что это вежливость, не более.

– Спасибо, но нет. А теперь, если позволите, мне нужно переодеться. – Она замолчала, ожидая, что он уйдет.

Бастиан проигнорировал это.

– Вы уже приняли чье-то приглашение?

В ее взгляде будто что-то сверкнуло, и он заметил, как изменился цвет глаз. Прежде серые, а теперь они приобрели зеленый оттенок.

– Нет. Но даже если бы и так, месье, не думаю, что вас это касается.

«Если вы, мадемуазель, собирались ужинать с моим кузеном, это меня касается, и еще как». Он почувствовал очередной укол злости, но вновь не подал виду.

– Почему вы не хотите поужинать со мной? – Он не мог припомнить, когда его приглашение на ужин было бы отвергнуто.

Ее глаза опять стали серыми, утратив мимолетный зеленый оттенок. Они выглядели особенно выразительно благодаря макияжу и накладным ресницам. Эти глаза смотрели так, как еще ни одни глаза на него не смотрели. Будто она не вполне верила тому, что видит.

На секунду их взгляды встретились, а потом ее ресницы опустились, скрывая глаза.

– К сожалению, месье, вынуждена сообщить, что я не принимаю приглашений.

– Я не собирался ужинать здесь, предпочел бы «Ле Тромблер».

Серо-зеленые глаза едва заметно расширились. «Ле Тромблер» был самым фешенебельным рестораном на Лазурном побережье. Неужели возможность поужинать в таком шикарном месте не заставит ее проглотить отговорки. «Знала бы она, что у меня гораздо больше денег, чем у Филипа».

Деньги Филипа более доступны. Возможно. Коль скоро она действительно положила глаз на мальчишку, наверняка осторожничает и не станет отвлекаться на других мужчин. Если Филип узнает о чем-то таком, она может его потерять.

У Бастиана неожиданно возникла мысль. Она слишком соблазнительна, даже по его меркам. Возможно, это и есть наилучший способ ее отвлечь? Но нет. Ему не пристало связываться с подобной женщиной. Какой бы благородной ни была конечная цель.

«К сожалению», – невольно подумал Бастиан.

– Месье. – Ее голос резал, словно бритва. – Повторяю, я вынуждена отклонить ваше щедрое предложение.

Ему показалось, или «щедрое» прозвучало несколько иронично, будто она сформировала о нем не то мнение, которого он добивался?

Неужели эта женщина не такая, какой кажется? Она смотрела на него сквозь абсурдные накладные ресницы. В серо-зеленых глазах застыло странное выражение.

На долю секунды их взгляды снова встретились. Бастиан почувствовал, как внутри у него все заискрилось.

– Ты готова?

Дверь широко распахнулась. В проеме стоял молодой стройный мужчина в смокинге. Незнакомец явно обращался к Сабине, однако, осознав, что в гримерке есть еще кто-то, посмотрел на Бастиана и нахмурился, собираясь что-то сказать, но Сабина опередила:

– Джентльмен уже уходит.

Она говорила ровно, но Бастиан, имея большой опыт общения с женщинами, понимал, что она вовсе не так спокойна, как хочет казаться. Причина очевидна.

О, конечно, внешне эта томная утонченная певичка с вампирическим шармом, в обтягивающем платье и с густым макияжем может выглядеть спокойной как удав, но огонь в глазах подсказывал, что это не более чем маска.

«Я могу ее задеть. Она уязвима».

Только что она неосторожно и неразумно показала свое истинное лицо.

Бастиан посмотрел на мужчину, показавшегося ему смутно знакомым. Точно, это аккомпаниатор.

Интересно, между этими двумя есть более глубокие отношения? Вряд ли, конечно. Мужские инстинкты подсказывали, что если тот и имеет отношения с кем-либо, то явно не с певицей. Чувство удовлетворенности усилилось. Бастиан вновь переключился на певицу.

– До свидания, мадемуазель. – Он не пытался скрыть нотки иронии и недоброго веселья, намекая на то, что ее отказ не более чем женская уловка.

– До свидания.

Уже в коридоре он услышал, как она воскликнула с облегчением:

– Слава богу, ты меня спас!

Бастиан был доволен. Голос певицы заметно дрожал. Отлично.

«Она поддается мне».

Он вышел, обогнув здание, подошел к припаркованному автомобилю. Низкое рычание эхом отозвалось в голове. Ему самому хотелось рычать от эмоций.

«Слава богу, ты меня спас!» Вот ведь гарпия, и еще собирается тянуть деньги из Филипа.

Он направился в Монако, в свои апартаменты.

Она ошибается.

«Никто не спасет тебя от меня».

Машина понеслась вперед в темноту.

– Дай мне две минуты, я почти готова.

Сара пыталась не терять самообладания, хотя пребывала в шоке. И как это ей удалось оставаться спокойной, непостижимо.

Что с ней, черт возьми, случилось?

Это тот самый мужчина, чей оценивающий взгляд она почувствовала на себе во время последней композиции, несмотря на то что он стоял далеко. А когда вошел к ней в гримерку, это было…

«Это было не похоже ни на что другое. Я никогда не испытывала ничего подобного».

Прежде мужчины не производили на нее такого яркого, почти физического впечатления. Будто по сердцу ударили молотком. Она пыталась анализировать. Высокий, широкие плечи ладно облегает смокинг, явно сшитый на заказ. От него веяло силой, в основном из-за особой ауры. Видно, он привык добиваться своего. Особенно с женщинами.

Но дело не только в том, что он богач и в состоянии купить благосклонность. Все гораздо хуже.

Сара с усилием сглотнула. «Ему не нужны деньги, чтобы нравиться женщинам».

Достаточно пронизывающего взгляда.

Он прекрасно знает, насколько его внешность притягательна для женщин – темные глаза, еще более темные брови, резкая линия носа, крупные чувственные губы, волевой подбородок.

Сара разозлилась.

«Он думал, я тут же клюну на приманку!»

Она ощутила слабость. Слава богу, ей хватило присутствия духа проигнорировать разбушевавшиеся эмоции и вести себя достойно.

«Что в нем такого, что так на меня действует?»

Что именно заставило ее почувствовать себя металлической деталью под воздействием магнита, настолько мощного, что сбивалось дыхание?

Ей доводилось встречать более красивых мужчин, но ни один из них не смог произвести на нее такого впечатления. Всего за несколько минут.

Она покачала головой, пытаясь выкинуть его образ из головы. Отклеила накладные ресницы, стерла макияж, сняла платье. «Выбрось его из головы. Это Сабину Саблон он хотел пригласить на ужин, а не тебя, Сара Фэйрхэм».

Это правда. Такой мужчина мог бы заинтересоваться Сабиной, утонченной соблазнительницей, роковой женщиной, умудренной жизненным опытом. Но она не Сабина. А потому не важно, как он на нее подействовал. «У меня нет времени вздыхать по сексапильному альфа-самцу, который пытается заманить в свои сети страстную Сабину. Как бы я на него ни реагировала».

Сейчас у нее только одна цель. И отнюдь не сегодняшний гость с темными как ночь глазами и прекрасным лицом, заставившим забыть о том, как дышать. Слава богу, он ушел.

Сара вышла из гримерки. Макс ждал ее, чтобы проводить до одного из гостевых домов портового городка Пьер-ле-Пен, где она остановилась.

– Я тут подумал о твоем первом дуэте с Аланом.

И так далее, и так далее. Он пытался прояснить какие-то сложности вокальной партии, над которыми хотел поработать на завтрашней репетиции. Сара была рада отвлечься от мыслей о сегодняшней короткой, но волнительной встрече с опасным незнакомцем.

Опасный. Слово эхом зазвенело в голове. Сара задумалась. Действительно ли он так опасен? Она мысленно дала себе подзатыльник. Абсурд. Чем опасен для нее этот незнакомец? Не стоит об этом думать.

Глава 3

– Бастиан! Супер! Я понятия не имел, что ты во Франции! – Голос Филипа в телефонной трубке звучал тепло и радостно.

– Если точнее, в Монако.

– Но ты ведь заедешь на виллу?

– Ищешь повод отвлечься от сочинений?

И вновь в который раз с того момента, как он покинул ночной клуб, перед внутренним взором предстала Сабина Саблон. Да уж, весомый повод. Даже с его точки зрения. Он заставил себя выкинуть ее из головы. Пора выяснить, насколько далеко зашел Филип с очаровательной певицей.

– Ну, я могу приехать в течение часа, если хочешь.

– Может, немного позже?

– Ты так усердно занимаешься?

– Не совсем. То есть занимаюсь, конечно. Одно сочинение почти закончил. Но до обеда я немного занят.

От Бастиана не укрылось напряжение в голосе кузена, тот явно что-то недоговаривает.

– Без проблем. Увидимся за обедом, скажем, около часа дня. Пойдет? Сообщить Полетте, что я приеду, или ты сам?

– Сообщи ты, пожалуйста.

Ну ясно, в данный момент Филип не на вилле.

– Без проблем.

Интересно, если кузен не корпит на вилле над сочинениями, где же он? С ней?

Бастиан ощутил нарастающую злость и чуть не зарычал. Может быть, именно поэтому она отказалась ужинать в «Ле Тромблер»? Собиралась встретиться с кузеном? А вдруг тот провел с ней ночь?

Конечно, Филип имеет право заводить отношения с кем хочет. Но даже если бы помыслы певички были чисты, а финансовые аппетиты не больше, чем у монашки, она все равно не подходит на роль объекта первой любви молодого человека. Ей явно ближе к тридцати, чем к двадцати.

– Отлично! Увидимся, Баст. Мне пора!

Бастиан посмотрел в окно. В бухте толпились дорогие яхты. Королевский дворец осаждали небоскребы, из-за которых и без того маленькое княжество казалось еще меньше.

Он предпочитал проводить время на вилле, где сейчас жил Филип. А еще лучше – на собственном острове у западного побережья Греции. Именно туда он отправлялся, когда хотел побыть один. Однажды он привезет туда будущую жену.

У него большой опыт общения с женщинами, но до сих пор ни одна из его пассий даже близко не подобралась к тому, чтобы вызвать у него желание завести постоянные отношения.

А пока лучше немного поработать. Скоро он встретится с Филипом и наконец узнает, насколько тот действительно увлечен Сабиной.

– Что угодно отдала бы за чашку кофе! – воскликнула Сара и села за стол у сцены рядом с Филипом, постоянным гостем на репетициях. Ей не хватало духу прогнать милого паренька. Он каким-то образом пристал к их маленькой оперной труппе и взял на себя роль неофициального мальчика на побегушках: приносил кофе и воду, копировал ноты, помогал с уборкой после репетиций.

И он вздыхает по ней. Это видно в каждом тоскливом взгляде, устремленном на нее. При мысли об этом Сара смягчилась. Он всего на несколько лет старше ее учеников, и влюбленность ни к чему не приведет, но она и подумать не могла о том, чтобы оскорбить его чувства, понимая, что ему эти чувства кажутся самыми настоящими.

Конечно, сейчас это уже безумно смешно, но, будучи студенткой, она без памяти втрескалась в одного оперного певца, преподававшего летний семинар, и не смогла это скрыть. Теперь больше всего удивляло то, как знаменитый певец умудрялся терпеть ее откровенное обожание. Хотя, конечно, вряд ли она была единственной влюбленной в него студенткой. Тем не менее никогда не забудет, как добр и вежлив он был с ней, никогда не заставлял чувствовать себя ребенком или дурочкой.

С Филипом она вела себя так же, прекрасно понимая, что влюбленность пройдет до конца лета. Просто он здесь один, ему нечем заняться, кроме домашних заданий. Потому и вздыхает безнадежно ей вслед, бросая страстные взгляды.

Внезапно в голове возник иной образ. Незнакомец, нарушивший личное пространство и смотревший на нее отнюдь не с юношеской страстью. Его глаза пригвоздили ее к месту.

По телу пробежала чувственная дрожь, будто пристальный взор до сих пор был направлен на нее, а она и не хотела убегать.

«Я не хочу думать о нем. Он пригласил на свидание, я отказала, не более».

Хотя он пригласил даже не ее, наивно полагая, что она Сабина. Нужно быть идиоткой, чтобы не понимать, какое продолжение вечера мужчина, способный легко пригласить незнакомую женщину на ужин, ожидал от нее. Это читалось в его глазах, в том, как он ее разглядывал. Подтекст совершенно ясен.

«Хотела бы я того же, если бы была Сабиной?»

Вопрос возник до того, как пресекся поток мыслей, и она тут же задвинула его подальше. Она не Сабина, а Сара Фэйрхэм. У нее нет времени о нем думать. Всего несколько недель остается до самого важного выступления в ее жизни. Вся энергия, внимание и силы должны быть направлены на это. Остальное не имеет значения.

Сара приняла из рук юноши чашку кофе.

– Филип, ты вся наша аудитория. Как думаешь, есть прогресс?

– Ты была просто великолепна! – Он с нежностью взглянул на нее.

«Черт. Сама напросилась, конечно».

– Ах, благодарю. А другие?

– Да, у них тоже все хорошо. Макс очень плохо себя ведет с тобой. Слишком много критикует.

– Это ведь его работа. И критикует он не только меня, нужно, чтобы каждый из нас отлично знал свою партию, а потом все собрать воедино. Он слышит всех, а мы концентрируемся только на себе.

– У тебя прекрасный голос.

Сара усмехнулась, не ответив, покончила с кофе и выпила большой стакан воды, чтобы освежить связки. С Филипом очень легко, если бы не приходилось следить за тем, чтобы ненароком его не обнадежить.

Учитывая его легкий жизнерадостный характер, усердие и энтузиазм по отношению к новой для него богемной жизни, неудивительно, что и она, и другие члены труппы подружились с ним. Более странным поначалу показалось то, что против его присутствия не возражал Макс. Она спросила его об этом, и объяснение ей не понравилось.

– Дорогая, если человек остановился на вилле на мысе Пьер, значит, у него денег куры не клюют. Может, малец и не транжира, но я навел справки. Он сказочно богат! Прощупай почву, милая. Мы бы не отказались от состоятельного спонсора.

– Даже и не думай о том, чтобы просить у него деньги, Макс!

И речи нет о том, чтобы воспользоваться наивной влюбленностью юного воздыхателя, сколько бы денег у того ни было. Она задумалась, не предупредить ли Филипа о том, что Макс может намекнуть на финансовую помощь, но решила, что лучше не стоит. Тот будет только рад помочь.

Филип посмотрел на часы и поморщился.

– Пора возвращаться к сочинениям? – сочувственно спросила Сара.

– Нет, но мой кузен, которому принадлежит вилла, вдруг приехал на Ривьеру и придет сегодня на обед.

– Хочет проверить, не устраиваешь ли ты безумные вечеринки по ночам? Или сам собирается устроить вечеринку?

– Бастиан слишком взрослый для таких вещей, ему уже за тридцать. Большую часть времени он работает. Ну и водит за собой вереницы поклонниц.

«Ну, если кузен Бастиан – продукт той же среды, что и Филип, это неудивительно. Наверное, богатые мужчины никогда не страдают от недостатка женского внимания».

Сара вновь обратилась к вчерашнему происшествию. Ее взгляд потемнел. Мужчина откровенно бахвалился богатством. Очевидно, разбрасывается приглашениями в шикарные рестораны, не сомневаясь, что их примут. Или нет?

«Его деньги не имеют отношения к моей реакции. Ему достаточно было стоять и смотреть на меня».

Она пыталась сдержать поток мыслей. Нужно забыть, иного выхода нет. Сколько раз повторять?

– Сара! – властный оклик Макса спас от невеселых раздумий.

– Опять в ярмо. А ты беги, Филип. И удачи с кузеном.

Она с головой ушла в пение и забыла о существовании остального мира.

– Итак, – Бастиан пытался не выдать эмоций, – ты хочешь начать использовать собственные средства, верно?

С обедом было покончено, и он пил кофе, расслабленно откинувшись на спинку стула.

Впрочем, расслабленность была показной. Внутренне он сжался как пружина. Его юный кузен затронул тему своего дня рождения и спросил, собирается ли Бастиан предоставить ему большую свободу. Тревожный звоночек.

– Это ведь не проблема?

Филип говорил небрежно, но обмануть кузена ему не под силу. Бастиан еще больше насторожился. Филип явно что-то скрывал.

– Смотря по ситуации. На что ты собираешься тратить деньги?

– Тебе так нужно знать, зачем мне деньги? Они ведь мои.

– Да. Но до твоего дня рождения я храню их для тебя.

– Для меня или от меня?

Это уже интересно. Раньше он не слышал подобных интонаций и еще сильнее подобрался.

– Возможно, одно и то же. У дурака деньги долго не задерживаются.

– Я не дурак!

– Не дурак. Но некто может оставить тебя в дураках.