Цитаты из книг автора «Джулианна Маклин»

Но каждое письмо, начинавшееся радостно, скоро меняло тональность на печаль, когда мама начинала искренне и честно описывать свои тяготы и трудности заботы о моем отце. Она описывала изматывающие поездки в больницы, огорчения из-за безразличия домашних сиделок и постоянное чувство ответственности за поддержание духа моего отца, когда он впадал в тоску, что происходило чаще, чем я себе представляла. Мать исписывала страницу за страницей личными признаниями, которые не скрывали ее

Но каждое письмо, начинавшееся радостно, скоро меняло тональность на печаль, когда мама начинала искренне и честно описывать свои тяготы и трудности заботы о моем отце. Она описывала изматывающие поездки в больницы, огорчения из-за безразличия домашних сиделок и постоянное чувство ответственности за поддержание духа моего отца, когда он впадал в тоску, что происходило чаще, чем я себе представляла. Мать исписывала страницу за страницей личными признаниями, которые не скрывали ее одиночества, отверженности и сожалений.

Она писала ему раз в год, – сказал мне Франческо. – Всегда в твой день рождения, до самой своей смерти.

Я не смогла удержаться и расплакалась. Представив себе все горести, которые они перенесли, расставшись, всю вину, которую испытывали за свой роман, ту цену, которую они за это заплатили, – и все ради спокойствия и благополучия моего отца в Таллахасси.

Он любил своих детей, и важно, чтобы все понимали – он не лишил их наследства, хотя, конечно, с их точки зрения, это выглядит именно так. Но я могу совершенно определенно сказать тебе – его никто не заставлял изменить завещание. Он хотел, чтобы его дети кое-что поняли, чтобы узнали, что надо быть благодарными и не принимать все как должное, что надо быть независимыми и уметь считать деньги, ради всего святого, а не идти по жизни, думая, что они растут на деревьях. У Антона была очень развита профессиональная этика, и, думаю, таким образом он пытался показать Коннору и Слоан, что деньги даются нелегко. Видит бог, он пытался объяснить им это при жизни, но их мать мешала этому. Кейт нравилось баловать детей.

Меня охватило ужасное сожаление – оно буквально сбивало с ног. Антон, мой настоящий отец, уже умер, и у меня больше никогда не будет возможности познакомиться с ним. Слишком поздно.

То же, что я уже тебе рассказал – что она собирается сказать Фредди, что это его ребенок, потому что она думала, что правда лишит его желания жить, а он и так был едва жив. И Антон позволил ей делать все так, как она считает нужным.

Она очень боялась за него. Она решила, что забота о Фредди – единственная цель ее жизни.

что он просто не мог нарушить обещание, данное твоей матери. Вот как сильно он ее любил.

А я несла груз этой тайны, скрывая ее от него, со своих восемнадцати лет.