Глава 2

Засыпает Линн плохо, и так же беспокойно спит, ворочаясь и размышляя о том, что случилось. Карл. Он заговорил с ней. И Линн раздражает та легкость, с которой он это сделал. Словно они просто знакомые, которые при встрече болтают ни о чём. Но ведь это не так! Они уже давно никто друг другу… Но чем дольше Линн думает об этой внезапной встрече, тем отчетливее понимает, что продолжает врать сама себе – Карл ей по-прежнему нравится. Иначе она бы сейчас не вспоминала о том, как он почти случайно коснулся ее в лифте. Кожа уже давно не горит от его прикосновения, но Линн все равно дотрагивается до талии и, закрыв глаза, представляет его руку. Руку, которой он крепко прижимал её к себе, не позволив упасть. Линн даже кажется, что в комнате появляется запах Карла, она начинает задыхаться – чёрт побери! – ей нужен воздух.

Линн аккуратно опускает ноги с кровати, чувствуя, что лодыжку ещё сильнее раздуло. При касании с полом в ноге стреляет так, что она садится обратно на постель и тянется к тумбочке за таблеткой обезболивающего и стаканом с водой. Запив таблетку, Линн встаёт и медленно ковыляет к балкону. Открыв створки, пускает в комнату свежий ночной воздух, от которого становится зябко, но в тоже время лучше – можно хоть вдохнуть полной грудью.

В мыслях Линн представляет комнату Карла – обстановку в ней, по крайней мере ту, что она помнит, и позволяет себе посмотреть на него спящего, надеясь, что это лишь временное помутнение рассудка из-за травмы. Линн хочет верить, что утром всё встанет на свои места, а ненависть к нему вернётся с новой силой.

Просыпается Линн ближе к десяти. Осторожно шевелит ногой: кажется, стало лучше, хотя лодыжка по-прежнему выглядит сильно опухшей. Может, это всего лишь временное облегчение, так как продолжает действовать принятая ночью таблетка. Линн знает, что тётя вернётся из командировки только через пару дней, и это даёт шанс прийти в себя и физически, и поставить мозги на место, не попав под град вопросов и причитаний. Тётя искренне её любит, но сейчас её забота не то, что нужно Линн.

Выпив стакан воды, Линн притупляет голод – по привычке обманывает желудок, заполняя его вместо еды. Следующие пару часов она сидит на кухне, раздумывая, что делать дальше: встречаться с Карлом снова не хочется, но после вчерашнего она не уверена, что по-прежнему сможет его избегать. Карл проявил настойчивость, когда несколько минут стучался в её дверь. Линн знает, он упёртый, и если вдруг решит, что ему нужна встреча с ней, то обязательно добьётся своего.

На телефоне Линн просматривает сообщения, полученные за вечер и утро с пожеланиями выздоровления. Открывает диалог с Дереком – ничего нового. Последнее сообщение между ними значится вчерашним днем. Она сама отправила его после того, как неудачно упала на тренировке. Рассказала, что подвернула ногу. И ничего не получила в ответ… Дерека словно и не заботит то, что Линн – вообще-то, его девушка! – пострадала, как будто ему наплевать и на её ногу, и на саму Линн.

Линн грустно усмехается. Она не особо удивлена такому поведению Дерека. Он ведь не раз повторял ей, что не горит особым желанием быть ей няней, другом или поддержкой – он просто её парень. Тот самый парень, с которым можно иногда приятно проводить время и фотками которого можно хвастаться подругам, говоря, как ей повезло… Повезло… Линн возвращается на кровать, собираясь выпить очередную таблетку – боль становится сильнее, и ей не хочется, чтобы она вернулась в полную силу. Но когда Линн берёт блистер, внутри не оказывается больше ни одной спасительной пилюли. Чертыхаясь, Линн бросает упаковку в стену, ругая себя за то, что вчера не купила по рецепту новую пачку, сейчас ей не хочется никуда выходить и уж тем более тащиться до аптеки, до которой не менее получаса хода. Но другого выхода нет, просить о помощи некого.

С трудом подавив желание заплакать, Линн залезает в широкие штаны, чтобы не сдавливать лодыжку, сверху надевает толстовку Карла. Словно опомнившись, она тут же порывается её снять, но, кажется, что ещё немного и её покинут последние силы. Линн принюхивается к ткани, но на ней лишь запах её духов и кондиционера для белья. Вздохнув, закатывает рукава и медленно добирается до двери. Открыв её, замечает на полу бумажный пакет. Внутри лежит точно такой же брелок, как у неё на ключах. Линн раскрывает ладонь, на связке не хватает именно его. Может, вчера Карл всего лишь хотел передать ей этот брелок, а не поговорить, когда выбежал из лифта? Линн ухмыляется своей глупости и ребячеству – мир вокруг неё не крутится, он всего лишь пытался проявить дружелюбие, всего лишь хотел помочь и ничего больше.

На улице Линн останавливается, чтобы перевести дух: спуститься с пяти ступенек крыльца было сложнее, чем она думала – её лоб даже покрылся испариной. Линн поворачивается к подъезду и взвешивает: не вернуться ли обратно? Выдержит ли она без лекарств? Вряд ли.

До ближайшей аптеки нужно пройти целый квартал, Линн выдыхает и отталкивается от железного поручня. Стоит пройти пару домов, и с неба капают первые капли дождя.

– Да вы, наверное, издеваетесь! – шепчет с нажимом себе под нос Линн и продолжает ковылять в ускоренном режиме – ей совсем не хочется обзавестись ещё и простудой.

На углу уже мерцает вывеска аптеки. Линн накидывает на голову капюшон, пытаясь хоть немного согреться. Уходит в свои мысли, огибая образовавшиеся на асфальте лужи, не замечает обертку и почти поскальзывается на ней, хватаясь за воздух. Останавливается и переводит дыхание, чувствуя, как по спине стекает пот.

– Эй, Линн! – слева от неё опускается окно машины, и за рулём сидит Карл. – Залезай, я подкину.

Линн вспыхивает и только на злости добирается до аптеки, игнорируя другие попытки Карла усадить её в машину – она лучше заболеет, чем позволит себе согласиться. Надеется, что была вполне красноречива накануне и что Карл уедет. Она справится и без него.

Линн добирается до аптеки, так и не сказав Карлу ни слова. Но когда вновь выходит на улицу, её ждёт разочарование: у входа стоит Карл. Линн некуда бежать, но она хотя бы попытается пройти мимо. Линн ныряет под дождь, держа руки, в одной из которых зажаты таблетки, в карманах толстовки.

– Линн, постой! – Карл шагает за ней, и это последняя капля.

– Что тебе нужно? – она разворачивается, смахивая мокрые пряди с лица и ожидая ответа.

– Просто помочь, – Карл делает ещё один шаг навстречу.

– Не нужно, иди по своим делам, оставь меня в покое!

Карл что-то отвечает, но его слова перекрывает раскат грома. Они ей и не нужны, она и прошлые-то забыть не может. Линн не слышит за собой шагов Карла и выдыхает от радости, чувствуя, как где-то глубоко внутри прошлую Линн это обижает – Карл снова сдаётся. Но через минуту он уже ровняется с ней.

– Тогда я тоже пойду с тобой домой.

Линн ускоряет шаг, торопясь в свою квартиру – в тепло и под защиту, но это получается неуклюже и неудачно. Карл пару раз придерживает её, когда она оступается – у неё нет сил даже сопротивляться или отстраниться. Поэтому она позволяет накинуть на себя куртку и снова почувствовать его запах, как раньше. У Линн краснеют щеки, которые она прячет за воротом кожаной куртки. Карл не пытается с ней заговорить, только продолжает поддерживать под локоть, даже когда они оказываются в лифте.

Линн позволяет себе повернуться и рассмотреть Карла только там – в свете слабой лампы. По его лицу стекает вода с волос, как и по рукам – его футболка насквозь промокла, но он даже не дрожит, в то время как Линн не может до конца согреться.

Карл нажимает только на кнопку её этажа и снова опирается на стенку. Кажется, он вот-вот заговорит, и это страшит Линн. Она на грани того, чтобы из неё обидными словами вырвались все те эмоции, что она уже так долго сдерживает внутри. И если это случится, ему не поздоровится – Линн выскажет ему всё, а заодно, спросит, зачем он так бесцеремонно вновь врывается в её жизнь, когда она почти его отпустила? Отпустила? У Линн почти вырывается смешок.

Боль такая сильная, что Линн хочется присесть – прогулка явно не пошла на пользу. Переминается с ноги на ногу, не зная, что делать. Лифт, достигнув четвёртого этажа, снова останавливается, и Линн сдаётся – сползает по стене вниз, касаясь пола сырой одеждой и чувствуя, как напряжение отпускает.

– Ты что, решила ещё и простудиться? – Карл опускается на пол и, перехватив её за талию, усаживает к себе на ноги. Линн не находит сил сопротивляться: слишком устала, еще немного и глаза просто закроются. Карл осторожно поглаживает её по спине. Линн утыкается в его шею носом и губами, в то время как одна его рука лежит на её талии, а вторая на бедре, придерживая. – Линн, ну как мы так измени…

Карл не успевает договорить, лифт трогается, и в голове у Линн что-то щёлкает. Она встаёт на ноги, поправляя толстовку, желая как можно скорее выйти из этого злосчастного лифта. Карл следует за ней. Уже на площадке перехватывает её, останавливая и раздражённо выговаривая:

– Линн, прекрати! Нам придётся поговорить рано или поздно, сама же это понимаешь.

– Всегда есть третий вариант. Поэтому я выбираю: никогда, – Линн отстраняется и разворачивается к нему лицом. – Я не могу с тобой разговаривать, да мне и не о чем с тобой говорить. Прошло полтора года, Карл! Полтора! Что ты хочешь выяснить?

– Много чего, Линн, – Карл хватает её за запястья, догадываясь, что она снова собирается уйти. – Во-первых, почему ты перестала со мной разговаривать, во-вторых…

– Стой, Карл, этого достаточно! Потому что с толстухами никто не трахается, представляешь? – Линн толкает его в грудь, сильно, насколько способна.

– Ты…

– …подслушивала? Да? Какая разница, Карл? Ты разбил мне сердце, и твоя помощь сейчас встаёт поперёк горла, заставляет только сильнее тебя ненавидеть. Ты мне неприятен, Карл! От одного твоего лица я хочу блевать, снова и снова, пока не станет легче, – Линн не знает, откуда такие слова возникают в её голове, но с каждым словом Карл становится всё темнее и темнее – они его задевают, и Линн хочется сказать что-то ещё, но она через силу останавливается. – Проваливай! Ну давай, у тебя это здорово получается!

Линн снова пытается толкнуть его. Карл перехватывает её руки в воздухе, задерживая их в ладонях, но почти сразу отпускает и исчезает на лестнице.

Линн бессильно опускается на пол прямо у двери в свою квартиру, с трудом достаёт телефон из толстовки, чтобы позвонить Дереку. Но это лишь секундный порыв. Знает, ему плевать, и он не приедет. Поэтому телефон кладёт обратно, смотрит на створки лифта, пока не засыпает под дверью.

Просыпается Линн в своей постели, укутанная в несколько одеял. Она уже собирается встать с кровати, когда замечает Карла на полу, свернувшегося на ковре. Он спит, подложив кофту под голову. Линн смотрит на него, оставаясь на кровати. Догадывается, что с утра его не будет ни в её комнате, ни в её квартире – так пусть у них будет хотя бы эта ночь. Он не оставил её, не бросил, когда она вылила на него всё скопившиеся. Карл переборол боль и спустился, чтобы проверить, как она. Почему же Линн не в силах отпустить прошлое и поговорить с ним не как ребенок, а как взрослая?