– Замолкни, Кикимору мне в жёны! – прикрикнул парень и я испуганно вытаращила на него глаза. – Встань за спину.

– Я…

– Без слов, просто делай, как говорят.

Жуткий рык за моей спиной заставил содрогнуться всё вокруг. Снег большими хлопьями полетел с веток ели. Я громко взвизгнула, увидев позади большого бурого медведя. Настоящего и живого. Он пошатывающейся походкой шёл в нашу сторону, периодически громко рыча. Зверь поднимался на задние лапы, принюхиваясь. И, словно обретя крылья, я метнулась за спину Макария.

– Это медведь-шатун, – пояснил Макарий. – Наверное, браконьеры разбудили. Он ищет еду, и мы вполне сгодимся. Поэтому тихо и без резких движений идём к селению. Туда он не сунется.

– Уже можно идти? – дрожа от страха, спросила я.

– Поздно, он нас учуял.

Что значит поздно? Он нас слопает? Я не хочу. Не готова вот так погибнуть. Меня же даже не найдут. Паника проникла во все уголки сознания. Меня мелко затрясло. Рот то открывался, то закрывался не в силах произнести ни звука. А медведь фыркнул носом и громко зарычал, направившись прямо к нам.

– Учуял, – пискнула я, сжавшись в комок за могучей спиной парня.

– Мирный! – крикнул Макарий. – Спасай, брат.

С противоположной стороны поляны показался довольно крупный волк. Он мирно прошагал к Макарию и, взглянув в сторону медведя, оскалился.

– Не вступай в бой, просто отвлеки, – чётко проговорил Макарий и волк, к моему удивлению, ринулся на медведя.

Кружа вокруг разъярённого зверя, волк то приближался, то быстро отпрыгивал от него. Громко рычал и лаял, привлекая внимание медведя.

– Бежим, – скомандовал Макарий.

И мы рванули к селению. Возможно, бег по сугробам для Макария был привычен, но для меня это было в новинку. Еле перебирая ногами, я в ужасе старалась поспеть за парнем, крепко держащим мою руку. Ноги утопали в сугробах по колено, и страх, что подгонял, становился сильнее. Задыхаясь от сбившегося дыхания, я рухнула в мягкий сугроб, выскользнув из рукавички.

– Макарий! – в ужасе взвыла.

Парень резко обернулся и рванул назад. Я изо всех сил старалась подняться. Но паника подчинила. Я лишь бездумно барахталась в пушистом снеге, словно в бассейне.

– Давай, Златовласка, ещё немного, – ловко поднял меня и поставил на ноги.

– Я больше не могу, – взмолилась я.

– Можешь, – отрезал Макарий. – Ты должна.

Спотыкаясь, абсолютно без сил я попыталась сделать шаг, но ноги предательски подкосились и я взвыла, вновь оказавшись в мягком сугробе.

– Погоди, – нахмурился Макарий, – кажется, он ушёл.

Из зарослей заснеженного леса вышел волк. Животное тяжело дышало и медленно приближалось к нам. Макарий опустился на колени, снимая рукавицы и протягивая руки к волку. Опустив голову, зверь жалобно заскулил. Парень протянул руки к его морде и нежно коснулся шеи и плеч, пропуская серую шерсть между пальцев.

– Спасибо, брат, – упёрся лбом в звериную морду.

Я в ужасе наблюдала за картиной, развернувшейся передо мной. Макарий закрыл глаза и нежно ласкал дикого зверя, а тот и не был против. Может, это ручной волк? И совсем он не дикий? Я слегка улыбнулась, приблизившись к парню и его волку, как вдруг Макарий оторвал ладонь от бока зверя. Рука была в крови.

– Мирный? – испуганно прошептал парень.

Волк пошатнулся и свалился на бок, прерывисто задышав. Макарий вскочил на ноги, рассматривая окровавленную ладонь, и в ужасе взглянул на меня. Буря эмоций пронеслась в голубых глазах парня. Страх, тревога, отчаянье. А в следующую секунду он рухнул в пушистый снег рядом с ручным волком.

– Макарий? – заволновалась я. – Что с тобой?

Я опустилась к парню и, потормошив его, поняла: он без сознания. Что делать? Оставить нельзя. Он замёрзнет. А если он уже мёртв? Рухнул, словно бревно на снег. Нужно звать на помощь. Точно, нужна помощь. И с криком: «Помогите», – я рванула к людям.

Жители селения уже готовились ко сну, когда я, напуганная и с отчаянными криками, выбежала на поляну.

– Что случилось? – обеспокоенно подлетела ко мне Забава.

– Макарий… – сбивчивым голосом затараторила. – Он… он упал. Лежит там, – указала в сторону леса.

– Подожди. Куда упал?

– Просто рухнул на землю. Я не знаю, что с ним, – пыталась собрать мысли в кучу, но они путались. Слишком многое мне пришлось пережить. Я удирала от собак, медведя, потом этот волк и Макарий, замертво упавший в снег. С меня хватит!

– Успокойся, дитя, – подошла бабушка Ефания. – Покажи, где он.

– Там, – трясущейся рукой указала направление, – он просто упал без сознания.

– Забава, позови Тихомира, Мирослава и за мной.

– Хорошо.

Я и моргнуть не успела, как все ринулись в глубь леса. Опомнившись, я поспешила за ними вслед, но нагнала только на месте происшествия. Бабушка уже склонилась к парню, проверяя его состояние.

– Мирослав, бери Макария и неси в моё жилище, – давала она чёткие указания. – Тихомир, ты бери волка. А ты, – подняла взгляд на меня, – пока расскажи, что стряслось.

– Мы разговаривали. Там, на поляне. А потом появился медведь и Макарий приказал своему волку отвлечь его от нас. Мы побежали, я упала. Макарий помог подняться, а дальше сказал, что медведь ушёл. А волк пришёл и упал, следом и Макарий, – сбивчиво тараторила я.

– Всё ясно. Поспешите паробъки, времени мало.

Парни ловко подняли волка и Макария и понесли в сторону селения.

– Что с ним? – торопилась я за людьми.

– Не переживай, дочка, – обернулась старушка. – Мы поможем ему, а ты ступай в шатёр к Забаве и не выходи. Скоро начнётся буря.

– А как же Макарий? Можно мне остаться с ним?

– Нет, – строго ответила бабушка. – Ступай с Забавой и не высовывайся из жилища.

И что тут остаётся? Пришлось подчиниться.

Глава 4

Ангелина.

Три дня за стенами шатра бушевала метель. Страшная буря со снегом и свирепым ветром. Мне строго-настрого запретили выходить из жилища. Вот и пришлось в одиночестве и скуке куковать в этой убогой палатке. Этот шатёр немногим отличался от того, где я очнулась. Разве что здесь было две кровати, стоявшие друг напротив друга. А так он полностью копировал дом бабушки Ефании: стол в углу, два табурета, сундук напротив. Скудно и уныло. Обстановка тяготила, я привыкла к более роскошному существованию. Моя комната – просто дворец, по сравнению с этим жилищем. Огромная кровать с мягким матрасом. Как же я скучала по ней. Панорамное окно с видом на тайгу, из которого я любовалась рассветами и закатами. Мне не хватает этого вида. Терраса с мягким диваном и шезлонгами. Как же мне хочется домой. Надеюсь, эта буря не продлится ещё неделю, и я наконец окажусь в тёплых объятиях мамы и уютной комнате.

Дни тянулись невыносимо долго. Я вконец измаялась. И лишь болтовня Забавы отвлекала, хоть и раздражала. Девчушка почти без умолку говорила о всякой ерунде. Порой я даже не слушала её, но была благодарна, что не совсем одна.

– А ты когда-нибудь целовалась с парнем? – очередной вопрос от Забавы.

– Да, бывало, – безразлично ответила я.

– И как это? – девушка уселась на мою кровать и подвинулась ближе, протянув горячий травяной чай.

– Мокро, – фыркнула я, всем видом показывая, что не настроена на разговор.

Мне было тоскливо от однообразия дней. Если в первые часы я изводила себя мыслями о Макарии и не замечала назойливой Забавы, то к концу третьих суток она откровенно начала доставать. Ей было интересно всё. Она задавала миллион вопросов, не скрывая своего любопытства. Но учесть, что кроме неё больше со мной вообще никто не разговаривал, я, как могла, терпела её назойливость. Ну и за стенами бушевала стихия и вырваться в ближайшие часы из «заточения» мне вряд ли удастся. Поэтому приходилось смиренно поддерживать разговор и не думать о том, что этот шалашик унесёт куда-нибудь в горы. Вообще удивительно, как стены этого «дома» могли устоять в подобных условиях. Они опасно содрогались от каждого порыва ветра, не пуская его внутрь. Сохраняли тепло, которое поддерживал очаг в центре. Его нужно было пополнять углями и это делали мужчины, которые периодически появлялись под сводами шатра. На меня они даже не смотрели, а Забаве от души улыбались и обещали, что скоро буря закончится. Однажды я задала вопрос одному гостю о Макарии. Так он пропустил мою реплику мимо ушей. Забава потом сказала, что не стоит мне с ними говорить, они все равно не ответят.

– А почему местные избегают меня? – вспомнив недавний инцидент, спросила я.

– Ты чужая, – пожала плечами Забава.

– Но ты-то болтаешь со мной без умолку?

– Я верю брату.

– Забава, а что с ним произошло? – зацепилась за разговорчивость девушки. – С ним всё было хорошо, а потом он упал и потерял сознание.

– Не стоит расспрашивать об этом, Ангелина, – отвела взгляд девушка.

Плечи её сгорбились, она прижалась к стенке шатра и поджала ножки к груди. Эту тема она не хочет обсуждать, но я выложила ей чуть ли не всю свою биографию, поэтому ей придётся ответить.

– Почему? – недоумевала я. – Это как-то связано с его волком? – Забава подняла на меня испуганные глазки. Значит, я на верном пути. – Он так распереживался за него, что потерял сознание?

– Не надо, – промямлила девушка.

– Забава, с ним всё было хорошо, а потом он вдруг рухнул. Люди не падают просто так в обморок! – наступала я.

– Ты чужая! – воскликнула девушка. – И тебе не понять.

Забава вскочила с кровати и кинулась к столу. Начала что-то нервно перебирать на нём. Вещи валились из её рук. Вот и чашка с остатками чая рухнула на мягкий пол. Девушка всхлипнула и кинулась стирать с меховых шкур остатки напитка. Я заметила, как дрожат её плечи, дыхание стало прерывистым. Наверное, я расстроила её своими расспросами.

Забава была доброй и открытой девушкой. И хоть она раздражала своими расспросами, она была единственная, кто хорошо относился ко мне в этой деревне. Мне стало совестно. Поднялась со своей кровати и принялась помогать ей. Подняла чашку, поставила на стол и, налив свежую порцию ароматного травяного напитка, протянула его Забаве.

– Знаешь, если парень по-настоящему тебе нравится, то поцелуй с ним – это волшебно.

Она подняла покрасневшие глазки на меня. Пыталась не заплакать?

– А тебе нравился кто-то по-настоящему? – шмыгнув носом, спросила она.

В шатре было на удивление жарко. Тусклый свет лучины разбавлял полумрак вечера, навивая чувство таинственности. Забава долго смотрела на меня. Я ей улыбнулась, и в ответ уголки её губ дрогнули. Она мне нравилась. В ней не было фальши. Все эмоции, как на ладони. Она даже не пыталась их скрыть. И это располагало к откровенности.

– Сложно сказать… Но симпатия возникала. И, когда в такой момент ты целуешь парня, ноги подкашиваются, в животе просыпается трепет и ты утопаешь в избытке нежности.

– Ого! – восторженно проговорила Забава и уселась на кровать, поджав под себя ножки. Я расположилась на противоположной. – А эта симпатия возникает сразу или должно пройти время?

– По-разному. Я читала, что бывает, видишь человека и сразу понимаешь, что он твой единственный. Ты не способна отказать ему. Всем нутром тебя тянет к нему.

– Вот бы встретить такого, – мечтательно проговорила девушка.

– Да уж, только такое бывает редко. Обычно люди знакомятся, начинают общаться. Потом происходит первая близость и вскоре эйфория уходит, остаётся быт и всё рушится.

– Рушится? – нахмурилась девушка. – Но как?

– Очень просто, – пожала плечами. – Он встречает другую. Или просто уходит, заявив, что ты невыносима.

– Нет. Человеку, которому я отдамся, суждено прожить со мной долгую и счастливую жизнь.

– Замечательный план, – улыбнулась я. – И знаешь, что?

– Что?

– Я от всей души желаю, чтобы у тебя так и было.

Я наклонилась к девушке и сжала маленькие ладошки своими. Она смутилась, но мило улыбнулась. И в этот момент к нам в шатер зашёл человек. Сложно было понять, кто это. В руках он держал металлическое ведёрко с углями. И, прошагав к центру жилища, наполнил очаг красными огоньками. Стало ещё теплее. Но после того, как он стянул капюшон с меховой опушкой, Забава, слегка смутившись, улыбнулась.

– Здравствуй, Мирослав, – поздоровалась она.

– Привет, девчонки, – широко улыбнулся симпатичный молодой человек. – Сплетничаете?

– А что ещё остаётся? – ответила я. – Хочешь чаю? Забава сама заварила, свеженький и очень вкусный.

Забава, расширив глазки, испуганно взглянула на меня. Девушка искренне удивилась. Может, потому что, несмотря на её предупреждения, я всё же заговорила с незнакомцем первая. Или потому что он ответил мне лёгкой улыбкой? Другие даже не смотрели в мою сторону.

– Не откажусь, – ответил Мирослав и взглянул на Забаву, та сконфуженно поджала ножки к груди.

И тут я всё поняла: молодой человек ей нравится. Отсюда смущение, нерешительность и стеснение. Что ж, пора девчушке учиться общаться с парнями.

Мирослав стянул заснеженный тулуп и уселся на полу возле очага, протягивая руки к теплу. Забава поднялась с кровати и наполнила ещё одну чашку чаем. Смущённая с опушённым взглядом она протянула напиток парню и тот забрал его из рук девушки, задевая тонкие пальчики. Щёчки Забавы тут же налились багровым румянцем, и она неуверенно подняла густые реснички, взглянув на Мирослава. А он хитро ей улыбнулся, будто понимая, что ещё больше смущает девушку. Хотя кого я обманываю, парень точно знал, какое впечатление производит на Забаву. Он смотрел на нее, не отрываясь и продолжая улыбаться. Девушка смущённо отступила назад, отвернувшись к столу.

– Буря почти стихла, – сказал Мирослав, отпивая тёплый напиток. – Ветер надул удивительные сугробы. Может, мы прогуляемся с тобой, когда стихия угомонится? – спросил он у Забавы.

– Мне нужно спросить Макария, – неуверенно ответила девушка, копошась на столе и не глядя на парня.

– С ним я договорюсь, – ещё шире улыбнулся парнишка, когда Забава удостоила его коротким взглядом через плечо.

Это было мило и забавно. Я видела, как на лице девушки вспыхивает смущённая улыбка, подогревая интерес Мирослава. Он, хлебая чай, с любопытством рассматривал её и, будто хотел подойти, но робел.

– А бабушка Ефания разрешит его навестить? – спросила Забава, оборачиваясь к парню.

– Он пришёл в себя вчера вечером. Конечно, Макарий ещё слабоват, но уже рвётся в бой.

– Я бы хотела его увидеть.

Глазки Забавы блеснули, отражая красные блики угля, когда она села напротив Мирослава у очага. Она переживает за брата. Я тоже беспокоюсь за Макария, но упорно молчу. Мне интересно узнать, как он себя чувствует, но задавать вопросы я не решаюсь, боюсь, что не услышу ответа. Мирослав первый, кто находился в нашем жилище и не отводил от меня глаз. Но всё же его интерес был направлен к Забаве, а на меня он толком даже не смотрел.

– Ему нужно время восстановиться, поэтому давай дождёмся завтра и вместе навестим его, – ответил Мирослав, а Забава покорно кивнула.

– А я могу пойти с вами? – решилась я подать голос.

Мирослав нахмурился, сжал кружку в руках и буркнул, не поднимая глаз:

– Не думаю.

– Я просто хочу узнать, как он себя чувствует, – настояла я.

– Он в порядке, – снова последовал сухой ответ, но это уже что-то. Другие и вовсе игнорировали меня.

– А что с ним произошло? – набралась смелости и задала вопрос, мучавший меня всё это время.

Мирослав оторвал взгляд от горящих углей и взглянул на меня. Так строго и пугающе. Он буквально вонзил в меня свои голубые глаза. Макарий делал также, только с любопытством, а не с плохо скрываемой ненавистью.

– Не надо задавать вопросов, на которые не получишь ответа, – строго сказал Мирослав. – Завтра ближе к вечеру я зайду за тобой, – обратился он к Забаве. Та лишь кивнула в ответ.

Лицо парня в момент преобразилось, стоило ему взглянуть на Забаву. Взгляд смягчился, на губах отобразилась лёгкая улыбка. Мирослав поставил пустую чашку на пол, поднялся, подмигнув девушке, и, накинув тулуп, ушёл.