Глава 4

– О чем ты только думал? Из-за тебя все чуть не сорвалось! Я же тебе говорил, что сам обо всем позабочусь.

– Я должен был что-то предпринять, – возразил щуплый молодой человек.

– Ты мог поставить под угрозу все, ради чего мы трудились! Я удивлен и немного разочарован. – Разговор высасывал из него силы. – Я думал, ты мне доверяешь.

– Доверяю… Но в тюрьму садиться не могу. – Молодому человеку нужна была доза. – Там я не выживу. А если бы мистер Кобер заговорил?

– Уже не заговорит. Да он и не стал бы болтать. Повторяю, я контролировал ситуацию. – Хозяин отпер верхний правый ящик стола и достал оттуда конверт с наличными. Зрачки у молодого человека расширились; он облизнул обветренные губы. – Хотя ты и не заслужил… Вот, это позволит тебе продержаться на плаву несколько дней.

– Сейчас у меня совсем туго с деньгами! – Молодой человек подался вперед.

– Ты поэтому так психуешь?

– Когда я увидел по телевизору, что сенатор Маккой хочет пойти на второй срок, а мистер Кобер под следствием, я понял: надо что-то делать. Он знал о той женщине. Что, если он и обо мне знал? – Молодой человек снова заерзал в кресле.

– Ты ведь не хочешь, чтобы твои родные узнали, что ты натворил?

– Д-да… – Молодого человека передернуло.

– Тогда доверься мне. Как доверялся до сих пор. Я ведь неплохо о тебе заботился?

– Ага… – Молодой человек не сводил карих глаз с конверта.

– Когда ты меня слушаешься, все идет нормально, ведь так? Послушай и сейчас. – Хозяин придвинул к нему конверт, молодой человек поспешно схватил его и сунул во внутренний карман куртки. – Возвращайся домой, к своим. Выходи на работу, а дело предоставь мне. Я контролирую ситуацию…

– Я сам хотел все контролировать. – Злые слезы потекли по щекам молодого человека; он треснул кулаком по столешнице.

Хозяин глубоко вздохнул. Парень его все больше раздражал.

– Все придет со временем. Обещаю. Но пока ты должен слушаться меня. Делай, что я тебе говорю, и все будет замечательно. Понимаешь?

Молодой человек кивнул.

– Вот и хорошо.

Оливия покосилась в зеркало заднего вида. Опять!

Низкая спортивная машина с тонированными стеклами стояла через две машины позади нее на том же перекрестке. Ей не нравилось то, что она не могла разглядеть водителя, не удавалось увидеть и номерные знаки – мешали стоящие между ними машины. И особенно ей не нравилось, что она узнала машину. Такая же проехала мимо дома ее отца до того, как она выехала на федеральную автостраду. А когда эта черная машина свернула к тому же съезду, который вел в центр города, у нее по спине пробежал холодок. Кто-то за ней следит.

Она знала, что у Гейба Найта серебристый внедорожник, – она высадила его на редакционной парковке. И попрощалась решительно и холодно, добавив: «Не звоните мне, я сама вам позвоню». Возможно, он следит за ней, надеясь выудить сведения об убийстве своей невесты. Но он казался человеком вполне вменяемым. Нет, за ней следит кто-то другой. Но кто?

Кстати, она ошибалась, полагая, что на убийство Рона Кобера их с Джимом дернули напрасно. Она ошибалась, полагая, что тип, который прятался на лестнице, попал в здание случайно и ничего дурного в виду не имел. Возможно, она даже ошибалась, вместе со всем полицейским управлением считая Гейбриела Найта бесчувственным негодяем.

Может быть, вчера у нее просто выдался неудачный день и ее способность распознавать людей дала сбой. Возможно, она ошибается и сейчас, считая, что некто в спортивной машине сейчас следит за ней. Но на всякий случай версию не мешает проверить…

Как только на светофоре зажегся зеленый свет, Оливия перестроилась в крайний левый ряд и повернула налево, не включив поворотник. В знак извинения махнула рукой, когда едущие следом водители возмущенно засигналили, и на скорости проехала перекресток. Отлично! Водитель в черной машине не делал резких движений, чтобы повернуть за ней следом.

Оливия выдохнула. Может быть, тип в черной машине вовсе и не следил за ней.

Оливия проехала последние шесть кварталов, не видя черной машины, и внушила себе, что черная машина попалась ей несколько раз случайно. В жизни случаются и более странные вещи.

Она въехала на многоуровневую стоянку Управления полиции, вышла из машины, спустилась по лестнице и смешалась с толпой коллег, спешащих на службу.

На востоке всходило солнце; его теплые лучи согревали улицы между небоскребами. Оливия отлично позавтракала у дедушки Шеймуса. Отец терпимо отнесся к ее расспросам об убийстве Дэни Риз, хотя любое упоминание о Гейбе Найте выводило его из себя. Настроение у Оливии заметно поднялось. Ей не терпелось увидеть друзей и взяться за работу.

Фасад здания заметно похорошел после продолжавшегося не один месяц ремонта. Заодно поставили и новую систему безопасности. Крыльцо пришлось ремонтировать после прошлогоднего торнадо, который с корнем вырвал росшие рядом величественные сосны и швырнул машину на входные двери. У входа поставили новые скамьи; стальные рамы дверей блестели на солнце. Ярлычки фирмы-производителя еще были приклеены к стеклу, которое недавно заменили. Но, несмотря на разрушения вокруг, на выбитые окна, поломанные антенны и спутниковые «тарелки» на крыше, которые пришлось заменить или починить, сердцевина железобетонного здания, построенного девяносто лет назад, осталась целой.

Оливия перекинулась парой слов с дежурным и направилась к одной из скамеек. В их управлении многое не менялось. Одной из постоянных величин был бывший сержант армии США Макс Кроликовски. Оливия широко улыбнулась крепкому блондину в черной кожаной куртке, который присел на спинку скамьи у входа в здание, закинув ногу на ногу, и жевал незажженную сигару.

Оливия оценила, что Макс, когда заметил ее, выпрямился и вынул сигару изо рта.

Оливия села на скамью рядом с ним.

– Я думала, ты бросил курить.

– Ты видишь у меня спички или зажигалку?

– Ты думаешь, грызть сигару полезнее?

– Занимайся своими делами, Лив! – Макс выкинул изжеванную сигару в урну и достал из нагрудного кармана еще две в упаковке. – Я не твой брат, и тебе не нужно за мной присматривать.

Она посмотрела на часы и встала.

– Ты ведь понимаешь, я ворчу только потому, что ты мне небезразличен.

– Да ладно…

Оливия рассмеялась:

– Перекличка вот-вот начнется. Потом нас собирает лейтенант Рафферти-Тейлор. Я собираюсь просить ее заново открыть дело шестилетней давности.

Макс сунул сигары в карман и спустил ноги на асфальт.

– Похоже, придется поработать – повод подходящий.

На Оливию упала тень, и она вздрогнула. Маркус Брауэр улыбнулся ей ослепительной улыбкой:

– Смотрите-ка, красавица и чудовище!

Все-таки сердце у нее слегка екнуло, не от радости, а скорее от удивления. Оказывается, пережитое унижение еще не забылось. Оливия криво улыбнулась и ответила:

– Доброе утро, Маркус.

– Доброе утро, детка.

Макс Кроликовски не обладал хорошими манерами, зато был верным другом. Заметив, как напряглась Оливия, услышав фамильярное обращение, ее коллега встал с ней рядом:

– Мы как раз уходим.

Но Маркус положил руку ей на плечо:

– Слушай, Лив! Мы с тобой видимся каждый день, но ни разу не поговорили. Ты свободна сегодня днем? Пообедаем вместе?

– Нет.

– Может, поужинаем?

– Я занята. – Она тряхнула головой.

– Не пудри мне мозги. Я знаю, что ты ни с кем не встречаешься.

– Это не значит, что у меня нет своей жизни. – Она сбросила его руку. – У меня другие планы.

Маркус снова улыбнулся, демонстрируя ямочку на щеке.

– Утром, днем или ночью – только скажи когда, и я приду. Мне не нравится, как мы с тобой расстались.

В голове у Оливии замелькали картины: голый Маркус кувыркается в их постели с медсестрой из приемной дантиста, с администраторшей спортивного зала… или где там он подцепил очередную пассию. Оливия решительно помотала головой и отступила на шаг.

– Нам с тобой не о чем разговаривать. Ты сделал свой выбор.

Он поймал ее за кончики пальцев:

– Мы с тобой были добрыми друзьями… напарниками… перед тем как я облажался. И я скучаю по тебе. Я был не прав и хочу загладить свою вину!

Макс смерил его ледяным взглядом поверх плеча Оливии:

– Солнышко, сейчас у нас перекличка. У тебя, кстати, тоже.

Улыбка моментально исчезла с лица Маркуса, как будто он щелкнул выключателем.

– Разве я с тобой разговариваю, Кроликовски? Исчезни!

Оливия отбросила руку Маркуса и подтолкнула Макса к крыльцу.

– Пошли!

– Лив, я от тебя не отстану! – крикнул ей вслед Маркус. – Я должен объясниться!

Объяснений Оливии не нужно; она давно поняла: Маркус – игрок. Он не способен отказать ни одной красотке, которая поманит его к себе.

– Ты ничего мне не должен… – начала она, но язвительная отповедь застыла у нее на губах. Из-за спины Маркуса вышел ее новый напарник, Джим Паркер.

– Что случилось?

– Ничего. – Недоставало, чтобы ее новый напарник узнал, какой наивной идиоткой она была с его предшественником. Оливия поспешно обошла Макса и распахнула входную дверь. – Не знаю, как вы, а лично я иду работать.

Покосившись на Макса и Джима, Маркус благоразумно не вошел с ними в лифт. Оливия нажала кнопку третьего этажа и притворилась, будто панель управления лифтом – самая интересная вещь на свете.

– Интересно, этот тип способен хоть слово сказать без вранья? – фыркнул Макс.

Оливия не ответила, Джим повернулся к Максу:

– Я чего-то не знаю о детективе Брауэре?

– Они с Лив были напарниками, когда она служила в отделе нравов. Потом лейтенант Рафферти-Тейлор забрала ее в отдел нераскрытых преступлений.

Оливия, как ни странно, вспоминала не сегодняшнюю встречу и даже не страстные ночи в постели. Она вспоминала более твердое прикосновение – рукопожатие, надо же! – Гейбриела Найта.

– Что, давнишняя вражда? – спросил Джим.

Вместо ответа Оливия расправила ладонью прохладную кожу куртки и потерла костяшки пальцев, как будто правая рука предала ее. Оказывается, не такая она неуязвимая. Несмотря на то, что Гейб Найт ее раздражает, ему каким-то образом удалось пробудить в ней спящие гормоны – она уж думала, после Маркуса она ни на какие чувства не способна. И ее родные, и сотрудники смешают ее с грязью, если она хотя бы намекнет, что ее влечет к репортеру! А Максу, похоже, очень хочется поболтать о ее неудачном романе.

– Верно! – Макс щелкнул пальцами. – Ты ведь какое-то время служил в опергруппе, так что не в курсе. Брауэр и Лив раньше встречались. Я уж думал, придется брать напрокат смокинг на их свадьбу.

Оливия обернулась и посмотрела на него в упор. Максу хватило ума поднять руку в знак примирения.

– Ну все, закругляемся. Знаешь, все думают, что именно меня в нашем отделе надо остерегаться, потому что я давно здесь служу и кое-что повидал. Да и Диксона обходят стороной, потому что он изображает крутого. – Макс ткнул пальцем в Оливию: – Но это она тебя в бараний рог согнет, если ты ее разозлишь. Так что рекомендую не портить с ней отношения!

– Спасибо, что предупредил, – нерешительно ответил Джим.

Оливия отвернулась, Макс широко улыбнулся:

– Лив, ты ведь знаешь, как я тебя люблю.

Звякнул колокольчик. Они прибыли на третий этаж.

Оливия стремительно вышла и направилась прямо в комнату отдыха. Надо выпить кофе, несколько минут посидеть в тишине и покое.

После получасовой оперативки Оливия, Джим, Макс и Трент Диксон, четвертый детектив из их отдела, гуськом вошли в кабинет Джинни Рафферти-Тейлор. До того, как стать начальником отдела нераскрытых преступлений, лейтенант Рафферти-Тейлор служила в отделе убийств. Миниатюрная блондинка прекрасно вписалась в их коллектив. Она была умным и решительным руководителем.

В кабинете лейтенанта на стенах были развешаны рисунки ее детей. В тройной раме на полке за ее спиной стояли семейные снимки.

Лейтенант каким-то образом сумела уравновесить работу и семейную жизнь, и Оливия ей по-хорошему завидовала. А после неудачного романа с Маркусом она решила, что счастливая семейная жизнь не для нее, и сосредоточилась на работе.

Оливия доложила о вчерашнем вечере и о событиях, произошедших после убийства Рона Кобера.

– Погоди минуту. – Напарник Макса, Трент Диксон, развернул принесенную с собой газету и постучал пальцем по статье на первой полосе. Оливия нагнулась к нему, чтобы прочесть. – Гейб Найт в своей колонке пишет, что Рона Кобера вызывали в суд для дачи показаний перед сенатской комиссией штата по этике. Речь идет о подозрениях в коррупции в ходе избирательной кампании сенатора Маккоя. Значит, надо полагать, убийца хотел заткнуть Коберу рот?

Специалист службы информации Кейти Ринальди подняла голову и спросила:

– Переслать новые данные детективам Кинкейду и Хендриксу, раз они расследуют убийство мистера Кобера?

– Пока не надо, – ответила лейтенант Рафферти-Тейлор. – Как только мы наткнемся на что-то существенное, сразу введем их в курс дела. Но пока Кобером занимаемся не мы. Джим, мне сообщили, что ты извлек из архива дело об убийстве Даниэллы Риз шестилетней давности. У нас появились новые следы?

– Он это сделал по моему запросу, – ответила за напарника Оливия. – По некоторым данным, Рон Кобер имеет отношение к статье, которую писала Дэни Риз перед тем, как ее убили.

– Кейти, дело мисс Риз есть в базе данных? – поинтересовалась Джинни.

– Да, мэм.

– Выведите его. – Джинни оторвалась от своего монитора. – Откуда у вас такие данные? Кто связывает Рона Кобера и Дэни Риз?

Оливия взяла сложенную газету и указала на подпись:

– Гейбриел Найт. Он утверждает, что Дэни получила информацию о связи между Лиландом Эшером и сенатором Маккоем. Кобер руководил избирательной кампанией Маккоя, и ему, конечно, было известно о том, кого из кандидатов поддерживает босс преступного мира.

– А откуда мистеру Найту это известно?

– Дэни Риз была его коллегой, сотрудницей «Канзас-Сити джорнэл». Найт, как ее наставник, читал заготовки к ее последней статье.

– Можно нам добыть эти заготовки? – спросил Макс.

– Да, наверное. Мистер Найт не очень-то нас жалует, но это дело для него особенно важно.

Лейтенант Рафферти-Тейлор кивнула:

– Если что-то поможет убрать Эшера с горизонта, я только «за». Кстати, и хорошие отзывы мистера Найта никому из нас не повредят. Давайте все обсудим.

Пальцы Кейти проворно запорхали по клавишам.

– Здесь не очень много. Отчет о вскрытии. Показания свидетелей, обнаруживших труп. Данные баллистической экспертизы… Жертву застрелили тремя выстрелами из полуавтоматического пистолета двадцать пятого калибра. Но орудие убийства так и не нашли.