Глава 8

Мэйсон

Свадебная фотография родителей который раз привлекает внимание, когда падаю на диван рядом с отцом. Мама в это время протирает пыль, поднимая несколько рамок с журнального столика.

– Отличная фотография, – говорю я.

Мама улыбается, но я ещё не закончил.

– В тот день ты официально стала нашей домработницей?

Отец давится яблоком, а карие глаза мамы прищуриваются, а мы заливаемся хохотом. Не до смеха становится тогда, когда чувствую влагу на голове.

Пустой стакан сока возвращается на журнальный столик, а наша одежда пропитана его вкусом и ароматом. Я липкий, как навозная куча.

– Поговорим, когда попросите приготовить ужин.

С этими словами, она покидает гостиную. Получаю пять от отца и поднимаюсь следом.

Шутка достаточно хороша, если бы не сок на наших головах.

– Тебе не пора на лекции?

– Пора.

– Какого чёрта тогда протираешь тут задницу?

– Я сам себе хозяин.

– А я тебе хозяин.

– Рабство давно отменили.

– Какие хорошие познания истории. Если не ответишь, в каком веке, то стану для тебя чем-то вроде смерти с косой.

– Какая разница? Это в прошлом.

– Какая разница, если заеду тебе с левой, а не с правой?

– Большая. Удар с правой всегда был твоей коронной фишкой.

– Хочешь, проверим?

– Не хочу.

Закидываю на плечо рюкзак и плетусь на выход.

Давно я не ночевал в родительском доме и, по правде говоря, жалею об этом. Не хочу показаться засранцем, но мама готовит охрененные завтраки. Отцу и Эйдену перепал вкуснейший кусок торта. И папа был прав, нужно научиться готовить, потому что пицца, китайская еда и всё, что готовят на вынос уже поперёк горла. Мне не хватает домашней стряпни.

Подпираю дверной проём кухни и скрещиваю руки под грудью.

– Обиделась или позволишь поцеловать?

Мама поднимает глаза от бумаг перед собой.

– Второе.

Улыбаясь, сокращаю расстояние и быстро целую щеку. Этого мало, поэтому обнимаю её плечи и ещё раз целую.

– Я пошутил, не обижаешься?

– Я не обижаюсь на придурков.

– Хорошо, что я в их числе, – подразниваю я.

– Убери руки от моей жены, – булькает отец, из-за чего крепче обнимаю маму и поигрываю бровями.

– Или что?

– Вали уже.

Оставляю третий поцелуй на щеке мамы и на выходе слегка бью кулаком предплечье отца.

– Тебя сегодня ждать? – спрашивает он вдогонку.

– Не-а. Ко мне должен кое-кто нарисоваться.

– Ага, правая или левая.

Усмехаюсь, бросая в его сторону взгляд через плечо и, покинув дом, перепрыгиваю ступеньки. Я выспался, слопал королевский завтрак и жду весёлый вечер. Чертовски доброе, мать вашу, утро и последующий день.

Моему прекрасному расположению духа удивляется Ди, когда закидываю руку на его плечо и улыбаюсь, маневрируя по протянутому коридору. Успеваю улыбнуться симпатичным девчонкам и взять на заметку некоторых первокурсниц.

– Обожаю начало года.

Ди закатывает глаза и фыркает.

– Даже не буду гадать, по какой причине.

– Ты надел трусы занудства, когда связался с моей занозой сестрёнкой, – отвешиваю ему шутливый подзатыльник и улыбаюсь.

– Ты предпочитаешь, чтобы я перебирал девочек, а потом возвращался домой к ней?

Тяну его ближе и произношу:

– Я снесу твою башку и оторву яйца, если ты сделаешь ей больно.

– Тебе повезло, в этом плане мы мыслим одинаково.

Отпихнув меня в сторону, он показывает средний палец.

– Совсем двинулся.

– Ты бы понял меня, если бы она не была твоей сестрой.

– Первое правило: никогда не говори со мной о сексе между тобой и моей сестрой.

– Или что? – Ди бросает мне вызов, который сегодня бросил отцу. Яблоко об яблони не далеко упало, поэтому отмахиваюсь.

– Или нихрена. Идите в задницу.

Друг смеётся, а я закатываю глаза, падая в кресло.

Он стал монашкой, но я совершенно не против, если дело касается Мэди. Ему лучше держать обет целомудрия со всеми, кроме неё.

Взгляд устремляется в сторону выхода, и внутри что-то ёкает, когда замечаю Трикси. Улыбка на её лице такая беспечная, а разговор оживлённый. Я не придаю значение, кто идёт рядом. Вниманием овладевает кофта, которая сползла с плеча и оголила длинную шею, взгляд спускается по умопомрачительным ногам и упирается в кеды. Чёртовы кеды. Она не желает выделяться из толпы, но делает это. Так или иначе, я нахожу её, словно чувствую нутром.

Трикси заводит выбившиеся из хвостика локоны и вежливо улыбается собеседнику. Пересыхает в горле, когда вижу её.

– Какого чёрта? – шиплю я.

– Ты о чём? – Ди поднимает голову от экрана мобильника и отслеживает траекторию моего взгляда. Его голос леденеет. – Что она тут делает?

Я сжимаю челюсти и медленно поворачиваю голову.

– Мэди рассказывала.

Ох, я должен был это предвидеть.

– Что именно она рассказывала?

– Всё, – коротко отвечает он.

Впиваюсь пальцами в подлокотники и закрываю глаза, проглатывая ком, сотканный из ненависти.

Эмили, черт бы её побрал, Паркес.

У меня даже не остаётся места для гнева на Мэди, потому что всё, что ощущаю на данный момент – отвращение. Я напрасно полагался на отличный день.

Это грёбаная катастрофа.

Кажется, она даже не изменилась. Те же прямые густые каштановые волосы, миндалевидные карие глаза с отблеском хитрости, отточенная фигура подчёркнута облегающим платьем оттенком спелого томата. Она не дала слабину: не стала хуже. Что ж, внешность соблазнительная, но, клянусь, начинка осталась прежней. Это та самая девушка, которая, смотря в мои глаза, лгала без угрызения совести. Это так самая девушка, которая предала однажды. Мы не виделись после школы, и я бы с удовольствием продолжил подобного рода стабильность.

– Мэди говорила, что она улетела.

– И не соврала.

Открываю глаза и смотрю на Трикси, которая улыбается той, что ненавижу всей душой.

– Остынь и прекрати пялиться в их сторону.

– Ты собираешься читать нотации? – рычу в ответ.

– Тебе плевать или всё это брехня?

– Плевать.

– Тогда забей. За спиной девчонка, которая пускает на тебя слюни, как и половина присутствующих.

Обвожу взглядом аудиторию и мысленно подтверждаю слова друга. Девчонки улыбаются мне, и когда задерживаю на какой-то из них взгляд, а после отвожу – они начинают оживлённо перешептываться с подругами. Чувствую себя звездой на аллее славы.

Взгляд снова обращается к Трикси, но встречается с глазами Эмили. Улыбка всё ещё есть на моём лице, но сейчас в ней нет и толики веселья. Это маска.

Девушка смотрит на меня, после чего переводит взгляд на Ди, и её губы изгибаются в лукавой улыбке. Надеясь на взаимность, она натыкается на обратное. Подняв руку, друг показывает средний палец, и её взгляд снова обращается ко мне. Не отстаю от Ди и салютую средний палец.

– Прекрати пялиться на её подруг тоже.

– Трикси не её подруга, – я не доверяю собственным словам, но хочу оказаться правым.

– Трикси? – лицо Ди вытягивается. – Ты запомнил.

– И что?

– Ты сам знаешь.

– Как запомнил, так и забуду.

Ди качает головой.

– Не делай из этого что-то нереальное, – говорю я. – Ничего особенного.

– Мы оба знаем, что это не так.

– Это так.

– Ты даже не хочешь дать шанс кому-то.

– Потому что не вижу смысла.

– Ты думаешь, что она тоже пойдёт на это.

– Я ничего не думаю.

– Нет, ты думаешь.

– Я не хочу обсуждать это сейчас.

– А я хочу.

– Даю тебе благословление на разговор с самим собой.

– Нет. Ты поговоришь со мной.

– Удачи, – отмахиваюсь я.

Ди буровит взглядом, словно пытается добраться до ямы в голове, но я всегда был немым в плане личной жизни. Отец говорил, что нельзя проявлять слабость в обществе, загрызут, и я придерживаюсь его суждений. Стоит открыться и показать уязвимые места, как забросают камнями. В первую очередь это будут те, кто рядом, самые близкие. Довелось убедиться.

Несколько раз удаётся поймать взгляд Трикси, но на лице девушки не отражается ни одной эмоции, когда она смотрит на меня. Я не могу похвастаться тем же. Океан негодования бушует и пребывает в неспокойном состоянии. Я хочу разобраться в том, что чувствую к ней, но пока попытки изучить самого себя не венчаются успехом.

Лекция завершается, и я не тороплюсь вылететь из аудитории, как делал обычно. Просчитываю каждую секунду и слежу за каждым движением Трикси, которая, сунув ноутбук в рюкзак, двигается к выходу.

Я успеваю перехватить и вернуть девушку в аудиторию.

– Какого черта тебе надо, Картер? – она выдёргивает руку с такой силой, что пошатывается на месте.

– Откуда ты знаешь её?

– Кого?

– Эмили.

– А может быть, это не твоё дело?

– Я жду ответ.

– Поздравляю.

Она разворачивается, чтобы уйти, но снова возвращаю назад так резко, что ладони Трикси находят опору в моей груди. Она шипит от ярости:

– Картер!

Решаю применить другой метод, давление больше не работает.

Провожу костяшками по бархатной коже на щеке, надеясь взять мягкостью. И теперь это не нравится мне, потому что чувствую гребаное возрождение жизни внутри, когда касаюсь её.

Она цепенеет на несколько секунд и тут же отшатывается.

Моя рука падает вдоль тела.

Чёрт возьми, это тоже не работает.

– Я, по-твоему, идиотка, Картер?

– Почему идиотка?

– Потому что не клюну на псевдо милость.

Усмехаюсь, замечая, что аудитория осталась полностью пустой. Свалил даже профессор. Чертовски прекрасно. Меня нельзя оставлять наедине с кем-то, особенно с Трикси. Вряд ли это закончится сексом, огромная вероятность, что мы придушим друг друга голыми руками.

– Считаешь мою доброту плоскостью?

– Подкаты, с которым ты клеишь сомнительных спутниц так себе.

Я искренне улыбаюсь.

– Даже не пытался. Но давай по порядку: скажешь, что не нравлюсь?

Она закатывает глаза и начинает смеяться, выбив из колеи.

– Не нравишься? Картер, это слишком слабое слово, которое описывает мои чувства к тебе.

Делаю шаг в её сторону и, сократив расстояние, привлекаю за талию. Но, когда склоняюсь к изгибу шеи, испытываю противоречивые чувства. Никогда не был в числе тех, у кого плавятся мозги благодаря чьей-то близости.

– Но ты что-то чувствуешь, – шепчу у её уха, из-за чего Трикси вздрагивает. Втягиваю цветочный аромат шампуня и сглатываю.

Я проиграю в своей же игре.

Трикси вскидывает подбородок, полагаю, здравым рассудком доминируя над гормонами.

– К примеру, то, как хочу заехать тебе в челюсть.

Девушка вылетает из аудитории, следом выхожу я.

Картина перед глазами впечатляющая.

Эмили улыбается самой очаровательной улыбкой, когда смотрит на Ди. Ещё один плюс Ди: он прибился к стене и скрестил руки, со скучающим выражением глядя в одну точку. Можно подумать, что тем самым бросает вызов, но я научился отличать интерес и отсутствие. В глазах Ди застыла пустота, а губы образовали ровную линию. Клянусь, его терпение может лопнуть, а разболтать способна разве что Мэди. Я мог бы с девяносто процентной уверенностью заявить, что Мэди единственная девушка, к которой он питает безграничную слабость и терпение.

– Мэйс, – фальшивым дружелюбием, приветствует Эмили. – У тебя интересный друг.

Поднимаю бровь и окидываю взглядом скучающего Ди.

– Разве? Судя по виду, он до сих пор не проникся интересом.

– Напротив, мы неплохо поболтали.

– У тебя какой-то фетиш по моим друзьям?

Наигранная улыбка трогает её губы. Я задел самолюбие и эго.

– Не можешь забыть?

– Ты придаёшь себе слишком большое значение, чем есть на самом деле.

Боковым зрением ловлю Трикси.

Конечно, она слышит, и мне было бы стыдно за слова, если бы они не были правдивы. Не знаю, по какой причине, но желаю оправдаться перед ней. Мне, черт возьми, стыдно перед ней. Это дерьмово.

Вниманием овладевают руки, обвивающие талию Ди, и я поднимаю взгляд в тот самый момент, когда из-за его плеча выглядывает Мэди. Она чмокает подбородок парня и улыбается. Но как только находит нашу собеседницу, в голубых глазах застывает пустота. Если в моих агония ненависти, то в её – ничего.

– Мэди, – растягивает Эмили. – Рада встрече.

Мэди остаётся бесстрастной и холодной.

Ди накрывает её ладонь, вслед чему появляется блеск.

Это нравится даже больше положенного. Он заинтересован только в ней.

Мэди подталкивает нас вперёд.

– Идём, я проголодалась.

Позволяю сестрёнке увести нас прочь как можно скорее.

По пути ловлю многозначительные взгляды девчонок, что довольно удивительно. Вряд ли сейчас моё лицо озаряет улыбка, но, вероятно, им она не нужна, их привлекает плохой мальчик. Выстроенный нежелательный образ преследует попятам. Делая то, что взбредёт в голову, я по кирпичику выкладывал себя в обществе. Но иногда он – Картер – надоедает, и я не понимаю, как всё исправить. Люди не торопятся выбирать тернистый путь, если рядом чистая дорога. Они привыкли довольствоваться малым, поверхностью.

Бросаю последний взгляд через плечо, встретив тот, что принадлежит Трикси.

– Скажешь, что уже забыл её имя? – понизив тон до шёпота, спрашивает Ди.

– Нет.

Я пытался, – не спешу добавлять признание, прокручивая в голове.