Глава 2

Когда малышка уснула, Скарлетт осторожно уложила ее в кроватку. В каждой из двух спален стояло по кроватке, но Скарлетт предпочла комнату, которую обычно занимала Мэгги и в которой теперь остановится она сама.

После того как она отнесла вещи в свою комнату, Бью быстро показал ей дом, так что у нее появилась возможность мельком взглянуть на его личное пространство. Детская кроватка в его спальне стояла рядом с огромной кроватью. Увидев смятые простыни, Скарлетт, как ни старалась, не смогла не представить Бью лежащим на них в одном нижнем белье… или вообще без одежды.

Она издала стон и осторожно закрыла дверь, чтобы не разбудить ребенка.

Скарлетт смотрела на малышку и думала о том, что ей следует держать свои эмоции при себе, чтобы не привязаться к Мэдлин и избежать новых сердечных ран.

До операции она бралась за каждое поступавшее ей предложение. Всегда чувствовала себя одним целым с семьями, на которые работала.

До операции у нее были мечты.

Тянущая боль в груди так никуда и не исчезла. Что бы ни делала Скарлетт – думала о своей потере или занималась повседневными делами, – боль оставалась, как постоянное напоминание о случившемся.

Скарлетт вышла из своей комнаты и вернулась обратно в гостиную. Бью стоял у стеклянных дверей, повернутый к ней спиной. По крайней мере, он надел футболку, хотя та облегала его плечи и грудь так плотно, что Скарлетт без труда вспомнила его тугие мускулы. В одежде или без одежды, этот образ запечатлелся в ее памяти, и она не могла от него избавиться.

– Мэдлин уснула, – сказала Скарлетт.

Бью глянул на нее через плечо, а потом снова отвернулся к простиравшимся за окнами лугам.

Ладно. Похоже, он не из тех, кто любит поболтать. Она не возражала. Должно быть, он был одиноким и несчастным человеком. Скарлетт всегда было интересно, счастливы ли известные личности. Ведь не все покупалось за деньги. Взять хотя бы ее отчима, которого она не могла назвать довольным жизнью. Сначала он много лет был членом палаты представителей их штата, а потом дослужился до губернаторского кресла. Отчим хотел, чтобы все его дети, включая Скарлетт, занимались политикой, с тем чтобы окружающие видели в них сильную и влиятельную семью.

Нет уж, благодарствуйте. Скарлетт предпочла жизнь попроще или, по крайней мере, ту, в которой не было лжи, обмана, фальшивых улыбок и дешевых предвыборных лозунгов.

– Если вам что-нибудь понадобится, я здесь, – бросила она Бью.

Ответом послужило какое-то ворчанье, то ли это он сам что-то буркнул, то ли заговорил его желудок.

Скарлетт направилась на кухню, чтобы разобраться с детскими смесями, но тут послышался стук во входную дверь.

Бью взглянул на дверь, и Скарлетт показалось, что он хотел сбежать. Поскольку они находились на частной территории, к нему мог пожаловать только кто-то из родственников, так в чем же дело? Разве он приехал домой не для того, чтобы встретить Рождество со своей семьей?

– Открыть дверь? – спросила Скарлетт, когда увидела, что Бью не собирается двигаться с места.

Он коротко кивнул, и она взялась за дверную ручку. Скарлетт открыла дверь и застыла, словно пораженная громом.

Святые угодники. Так их двое. Перед ней стоял еще один Бью, только этот был гладко выбрит и без угрюмого выражения лица.

– Мэм, – сказал двойник Бью и коснулся своей черной ковбойской шляпы. – Я Кольт Эллиот, брат-близнец Бью. А вы, должно быть, заменяете няню Мэгги?

Еще один Эллиот и близнец. Бог ты мой, а эта работа будет не такой уж тяжелой, если Скарлетт придется видеть этих мужчин каждый день.

Она знала, что у старика Эллиота было четверо сыновей, но ее никто не предупредил, что они были клонами. Интересно, когда сюда пожалуют остальные два.

– Да, – в замешательстве ответила она. – Меня зовут Скарлетт.

Кольт перевел взгляд с нее на Бью.

– Я не вовремя?

– Почему же, – отошла в сторону Скарлетт. – Я только уложила ребенка спать. Я могу подождать на улице, пока вы поговорите. Сегодня чудесная погода.

Она повернулась и встретилась глазами с Бью. Интересно, у него всегда был такой драматический, тяжелый взгляд кинозвезды? Он когда-нибудь переставал играть или на самом деле был таким загадочным и обольстительным?

– С вашего позволения, – бросила Скарлетт и повернулась к Кольту: – Было приятно познакомиться.

– Мне тоже, мэм.

Ей чудом удалось выйти за дверь, устояв на ногах, потому что от волнующего, низкого тембра голоса, которым обладали братья Эллиот, у нее дрожали колени.

Скарлетт уселась на деревянные качели, стоявшие у окна ее спальни, и позволила мягкому ветерку остудить ее разгоряченное тело. В декабре в Техасе было не слишком жарко и не слишком холодно. А в этой части штата погода всегда оставалась превосходной, хотя по утрам и ночам бывало довольно прохладно.

Она задумчиво смотрела вдаль, когда до нее донеслись резкие голоса ругавшихся между собой Кольта и Бью. А потом она услышала слабый плач в спальне за окном. Черт бы их побрал.

Скарлетт вскочила с качелей и рывком распахнула входную дверь. Она бросила испепеляющий взгляд на братьев, которые теперь стояли почти нос к носу, и направилась в спальню. Ее абсолютно не волновали их проблемы, она думала только о том, что Мэдлин не удалось поспать и двадцати минут.

Она подошла к кроватке и осторожно достала малышку. Прихватив ее пушистое желтое одеяльце, Скарлетт уселась в кресло-качалку и, поглаживая девочку по спинке, начала баюкать ее, напевая песенку.

Веки ребенка вскоре снова налились тяжестью, и Мэдлин уснула. А Скарлетт прижимала ее к груди, чувствуя, как мучительно сжимается ее собственное сердце. Прошло так много времени с тех пор, когда она в последний раз баюкала малыша.

Убедившись, что Мэдлин крепко спит, Скарлетт снова уложила ее в кроватку и услышала тихий стук в дверь.

Обернувшись, она увидела на пороге Бью.

– Она снова уснула? – шепотом спросил он.

– В следующий раз, когда захотите поругаться со своими родственниками, выходите на улицу, – бросила Скарлетт, отойдя от кроватки.

– Это не ваш дом, – буркнул Бью, подойдя к ней ближе.

Скарлетт встала у края кровати и сложила руки на груди.

– И не ваш тоже, – ответила она. – Но моя задача – заботиться о Мэдлин, и я не хочу, чтобы ее тревожили, когда она капризничает и нуждается в том, чтобы немного поспать. Может, если бы вы думали в первую очередь о ней…

В секунду Бью оказался рядом и навис над ней, словно скала.

– Все, что я делаю, я делаю ради нее, – процедил он. – Вы пробыли в этом доме меньше двух часов, так что не думайте, что знаете, что тут происходит.

Скарлетт положила руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть от себя, но жар его тела, тут же окутавший ее, заставил замереть в растерянности.

Она резко убрала руку и отвернулась, только для того, чтобы увидеть на кровати стопку кружевных трусиков, которые бросила туда, когда начала распаковывать вещи.

Скарлетт почувствовала, как краснеет. Хоть бы он ничего не заметил.

Она рискнула посмотреть на Бью и обнаружила, что он стоял, устремив взгляд прямо на ее нижнее белье.

Только не это…

Он прокашлялся, нервно потер затылок, а потом взглянул на мирно спящего в своей кроватке ребенка.

Когда Бью снова посмотрел на Скарлетт, он буквально пригвоздил ее взглядом своих черных глаз.

– Нам нужно поговорить, – бросил он и вышел из комнаты, ожидая, что Скарлетт последует за ним.

Она закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, сосчитала до десяти. Это был всего лишь первый ее день на работе. Скарлетт понимала, что не обойдется без трудностей, но не ожидала, что этими трудностями будет лавина эмоций, обрушившаяся на нее, когда она коснулась груди своего работодателя.

Бью стиснул челюсти и сжал руки в кулаки. У него давно не было женщины, а та, что в данный момент оставалась с ним под одной крышей, лишала его рассудка… а ведь ее первый рабочий день еще только начинался.

Это чертово белье. Все эти кружевные, шелковые стринги… Боже правый, он не мог выбросить их из головы. Кто бы мог подумать, что нижнее белье няни может лишить его душевного равновесия до такой степени. Но вот эта молчаливая соблазнительница здесь, в его доме, помогает ему с его дочерью, а он не может сосредоточиться. Похоже, она даже не догадывалась, какое впечатление производила на него.

Скарлетт искренне заботилась о Мэдлин. Она рассердилась на Бью точно так же, как и Кольт, и он тоже не был в восторге от сложившейся ситуации. Из всех людей, злившихся на него за его поступки и за то, что так долго не приезжал домой, Кольт выражал свое недовольство больше всех. Какая ирония судьбы! Бью казалось, что его собственный брат-близнец проявит к нему хоть немного сочувствия.

К сожалению, между ними возникло намного больше разногласий, чем просто многолетняя разлука. Бью полагал, что вернется домой на Рождество и все проблемы решатся сами собой. Наивный. Но, черт подери, он надеялся. Когда-то они с Кольтом были лучшими друзьями, и связь между ними была очень крепкой.

Осторожные шаги Скарлетт прервали ход его мыслей. Он обернулся и посмотрел на няню своей крошки Мэдлин. Ну почему она выглядела словно ожившая мечта? Это тело с округлыми формами, темные глаза, безупречная смуглая кожа и черные волосы, которые шелковой волной струились по ее спине.

Черт бы побрал ее нижнее белье. Теперь при виде Скарлетт Бью задался вопросом: что у нее под одеждой? Кружево или шелк? Розового цвета или желтого?

– О чем вы хотели поговорить? – пройдя в гостиную, спросила она.

Бью жестом указал на огромный диван:

– Присядьте.

Она взглянула на него, а потом пересекла комнату и уселась на краешек дивана, скрестив щиколотки и сложив руки на коленях, словно пришла на деловую встречу с генеральным директором компании.

– Расслабьтесь, – подойдя к ней, бросил Бью.

– Не могу, пока вы нависаете надо мной.

Он сдержал улыбку. Большинству женщин только понравилось бы, если бы он «навис» над ними. Черт, большинство женщин было бы также не против оказаться под ним. Возможно, поэтому он находил Скарлетт в шелковом нижнем белье такой интригующей. Она оставалась абсолютно равнодушной к его статусу звезды первой величины и к тому, что у него было больше денег, чем он мог потратить.

Бью не хотелось, чтобы она почувствовала себя некомфортно, и он определенно не хотел вести себя как кретин. Ему было неприятно признаваться, но он нуждался в ней. Прошло всего пару недель, как он остался один с Мэдлин, и ему очень не хотелось провалить роль отца, которую считал самой главной в своей жизни.

– Наверное, нам нужно установить некоторые правила, – начал он.

Сказать ей, чтобы хранила свое белье в комоде и не выставляла его напоказ? Или попросить, чтобы носила более закрытую одежду?

Скарлетт села еще ровнее.

– Мистер Эллиот, я работаю на вас. Просто скажите, какие правила вы установили для Мэгги.

Бью сдержался, чтобы не фыркнуть. С Мэгги никаких сложностей не возникало: она присматривала за Мэдлин, пока он уходил, чтобы заняться делами на ранчо и попытаться разобраться со своей жизнью. Но что касалось Скарлетт… Дело не ограничивалось одним нижним бельем. Бью мысленно добавил еще несколько пунктов: не смотреть так чертовски невинно и в то же время обольстительно и прекратить вызывающе вскидывать подбородок, которого ему хотелось коснуться пальцами, а потом провести ими вниз по ее телу.

Но, конечно же, он не мог озвучить эти правила.

– Я отец, который принимает активное участие в жизни своего ребенка. – Бью начал с того, что казалось ему самым главным. – Мэдлин – смысл моей жизни. Я вернулся в Пебблбрук ненадолго, но пока я здесь, я планирую стать ближе к своим корням и помочь с открытием и управлением нашего ранчо-пансионата.

Конечно, если братья позволят ему принять участие в осуществлении мечты их отца. Что оставалось под вопросом, ведь Бью до сих пор не съездил повидаться с их стариком, Грантом Эллиотом.

Последние несколько лет отец находился в доме престарелых, где ему обеспечивали надлежащий уход. Вражда между ними не могла исчезнуть только потому, что Бью дал обещание человеку, лежавшему на смертном одре и бывшему для него в большей степени отцом, чем его родной.

Вместе с тем Бью хватало мужества признать, что он боялся встречи с отцом. Вдруг тот не узнает его? У Гранта обнаружили старческое слабоумие, и в последнее время он почти не узнавал своих собственных детей. Даже тех сыновей, которые все это время находились поблизости. Так что Бью сомневался, что готов столкнуться с такой реальностью.

– Бью?

Ее тихий голос вывел его из задумчивости. О чем они говорили? Все верно, о правилах.

– Да, м-м-м… Я могу подниматься, когда Мэдлин просыпается по ночам. Я нанял няню не для того, чтобы ничего не делать и взвалить на нее всю заботу о ребенке. Мне нужна няня с проживанием, потому что я до сих пор…

– Нервничаете? – предположила она, вопросительно подняв брови. – Это в порядке вещей. Такое переживает большинство родителей, у которых первый ребенок. Хотя в уходе за младенцами нет ничего сложного. Знаете, дети всегда говорят, если что-то не так, только без помощи слов.

Нет, он не знал. И когда Мэдлин плакала, ему хотелось, чтобы она перестала, потому что он не хотел, чтобы ей было плохо.

Последние пять месяцев Бью провел в борьбе со своей бывшей, для которой их Мэдлин была всего лишь средством давления на него. Потом он с помощью адвокатов наконец добился того, чтобы Дженнифер Джеймс – несостоявшаяся актриса и никчемная мать – отступилась и, подписав все необходимые документы, отказалась от прав на ребенка.

И хоть Бью было невыносимо думать о том, что Мэдлин растет без матери, он считал, что для малышки так будет лучше.

– Полагаю, у вас нет детей, раз вы работаете няней на полной ставке, – задумчиво сказал он.

Скарлетт вдруг изменилась в лице, и Бью показалось, что между ними встала невидимая стена. Она сжала губы и, не моргая, уставилась на него.

– Нет, – бросила она.

Похоже, за этим лаконичным ответом скрывалась целая история.

– Но вместе с тем вы много знаете о них. Хотите однажды завести свою собственную семью?

– Моя личная жизнь вас не касается. Это мое правило номер один, которое вы можете добавить в свой список.

Кто его дернул за язык задавать подобные вопросы? Бью не собирался заходить на ее частную территорию, но теперь, когда она наотрез отказалась впускать его туда, его начало разбирать любопытство. И ему захотелось узнать все секреты Скарлетт. Бью никогда не спрашивал ничего такого у Мэгги, но, с другой стороны, Мэгги никогда не вызывала в нем таких эмоций, как Скарлетт.

И хоть он только что поклялся не интересоваться личной жизнью Скарлетт, он ничего не мог поделать с собой. Одно дело, если бы она была просто необщительной, но в ее тоне сквозила боль. А Бью имел слабость к женщинам, оказавшимся в беде.

Скарлетт, в свою очередь, явно не хотела быть темой разговора, к чему он отнесся не только с пониманием, но и с уважением. Бью напомнил себе, что ему следует сосредоточиться на цели своего возвращения домой, а не забивать себе голову тем, что его временная няня делает в свое свободное время.

– Прекрасно. В таком случае у нас не должно возникнуть проблем за эти три недели.

Хотя проблемой было само присутствие Скарлетт, но ее, судя по всему, не заботил ни он сам, ни его взбесившиеся гормоны. Она видела в нем очередного клиента и плевать хотела на его статус звезды.

Хоть Бью и оценил то, что она не бросилась на него, его самолюбие оказалось задето. Он впервые столкнулся с тем, что его отшила красивая женщина.

– Я собираюсь сходить на конюшню. – Он достал из кармана свой сотовый и взглянул на Скарлетт. – Давайте обменяемся номерами телефонов. Если вам что-нибудь понадобится, напишите мне, и я сразу же вернусь обратно.

Как только они обменялись номерами, Бью ушел к себе, чтобы переодеться. Он надел старые потертые джинсы и новые сапоги, которые пришлось купить по возвращении. Потому что, уехав из Пебблбрука много лет тому назад, Бью избавился от всех вещей, напоминавших ему о доме.

Удивительно, но ему не терпелось снова оказаться дома. Стоило ему завернуть на длинную подъездную дорожку, огороженную белым забором, как на него нахлынули воспоминания о прошлом. Бью смотрел по сторонам и с ностальгией вспоминал, как работал здесь бок о бок со своими братьями и отцом.

Прямо сейчас ему было необходимо почистить парочку стойл, чтобы проветрить мозги и выбросить из головы самую волнующую из женщин, встретившуюся ему за очень долгое время… а может быть, и впервые в жизни.

Только Бью сомневался, что ему поможет даже такая тяжелая работа. Потому что под вечер, когда он вернется, Скарлетт будет в своем кружевном нижнем белье… и по ночам они будут оставаться одни, с маленьким ребенком в качестве их дуэньи.