– Либо подай мне руку, – выдавил он, – либо давай покончим с этим сейчас и положим конец всем мукам.
– Не могу, – растерянно прошептала она, – не могу. Хотела бы, но не могу.
Я только успел отказаться от подачки, как он обвинил меня в том, что я охочусь за твоими деньгами. Я объяснил, что мне они не нужны, поскольку у меня скоро будет собственное состояние, достаточное, чтобы в один прекрасный день купить и продать его с потрохами. И когда я сказал, что похороню его, скорее всего подразумевал именно это.
Едем ко мне, – умоляюще прошептал он. – Я обещал тебе рай, но не могу подарить его, пока мы живем в разных домах и притворяемся, что женаты лишь наполовину.
Она осудила меня за неуместную ревность, за попытки управлять людьми, которых я люблю. И за то, что я старался подогнать их под свои мерки, потому что боялся потерять. Возможно, во всем, что касалось тебя, она права.
терзалась желанием вновь ощутить его губы на своих. Воспоминания о бурных, ослепительно-прекрасных минутах, проведенных ими в постели, не давали покоя,
Нельзя стоять на обочине жизни и делать маленькие ставки на исход борьбы. Либо ты бросаешься в омут вниз головой и рискуешь всем, чтобы сыграть по-крупному, либо лучше вообще не играть. Но кто не играет, тот не выигрывает.