Цитаты из книги «Бесчестье»

происхождение пения – в потребности заполнить звуками непомерно большую и несколько пустоватую человеческую душу.

По наступлении определенного возраста все романы серьезны. Как и сердечные приступы.

Ни одно животное не сочтет справедливым наказание, полученное за то, что оно следовало своим инстинктам.

По его личному мнению, которое, впрочем, он держит при себе, происхождение речи коренится в пении, а происхождение пения – в потребности заполнить звуками непомерно большую и несколько пустоватую человеческую душу.

Вот и следуй своему темпераменту. Это не философия, «философия» – слишком высокое слово. Это правило,

Родители и дети не созданы для совместной жизни

Современное английское «friend», «друг», происходит от староанглийского «freond», а то – от «freon», «любить».

Риск обладания: машиной, парой туфель, пачкой сигарет. Всего же не хватает – машин, туфель, сигарет. Людей слишком много, вещей слишком мало. Те, что имеются в наличии, должно пускать по кругу, чтобы у каждого был шанс хоть денек да побыть счастливым. Такова теория – держись за нее и за доставляемое ею утешение. Не зло, коренящееся в человеке, а просто система кругооборота, функционирование которой не имеет никакого отношения ни к ужасу, ни к жалости. Вот как следует рассматривать жизнь в этой стране, в таком примерно схематическом аспекте. Иначе можно спятить. Машины, туфли, да и женщины тоже. В системе должна быть какая-то ниша для женщин и для того, что с ними случается.

Он встает, набрасывает на плечи куртку, возвращается в постель. Он читает письма Байрона 1820 года. Потучневший, пожилой в свои тридцать два, Байрон живет с семейством Гвиччиоли в Равенне: с Терезой, его услужливой коротконогой любовницей, и с ее учтивым, недоброжелательным мужем. Летняя жара, вечерние чаепития, провинциальные сплетни, почти нескрываемая зевота. «Женщины сидят кружком, мужчины играют в скучнейший фараон, – пишет Байрон. Адюльтер заставляет его вновь открыть для себя всю скуку супружества. – Я всегда считал тридцатилетие барьером на пути какого бы то ни было подлинного или неистового наслаждения страстью». Он опять вздыхает. Сколь кратко лето перед приходом осени, а там и зимы! Читает он за полночь, но заснуть ему так и не удается.

– Не уверена, что у меня есть душа. И если бы я повстречала чью-то душу, я бы ее не признала. – Это неверно. Ты сама и есть душа. Все мы – души. И были ими еще до рождения.