Цитаты из книги «Тысячеликий герой»

Мифология, собственно, и есть все это вместе взятое. Суждения же о ней зависят от того, кто их выносит.

как коллективная фантазия, симптоматичная для архетипных побуждений, скрытых в глубинах человеческой психики

Выйдя из царства прекращения восприятия и ощущения, Благословенный вошел в царство, где нет ни восприятия, ни невосприятия; выйдя из царства, где нет ни восприятия, ни невосприятия, он вошел в царство пустоты; выйдя из царства пустоты, он вошел в царство бесконечности сознания; выйдя из царства бесконечности сознания, он вошел в царство бесконечности пространства; выйдя из царства бесконечности пространства, он погрузился в четвертый транс; выйдя из четвертого транса, он погрузился в третий транс; выйдя из третьего транса, он погрузился во второй транс; выйдя из второго транса, он погрузился в первый транс; выйдя из первого транса, он погрузился во второй транс; выйдя из второго транса, он погрузился в третий транс; выйдя из третьего транса, он погрузился в четвертый транс; и выйдя из четвертого транса, Благословенный тут же погрузился в нирвану.[4

Сидя под дубом Мамры, Авраам увидел вспышку света и почувствовал благоухание; оглянувшись вокруг, он увидел Смерть, приближающуюся к нему во всем своем великолепии и красоте. И Смерть сказала Аврааму: «Не думай, Авраам, что эта красота присуща мне или что я в таком облике прихожу к каждому человеку. Нет, но если кто-либо так же праведен, как ты, тогда я надеваю эту корону и прихожу к нему, если же он грешник, я прихожу в облике разложения, и из его грехов делаю корону для своей головы и потрясаю его великим страхом, так что он приходит в полное смятение». Авраам сказал ей: «Ты и есть та, что называют Смертью?» Она же ответила: «Я есть имя горькое»

Очистив свой разум, сурово ограничивая себя во всем, отказавшись от предметов чувственного удовлетворения, отказавшись от звуков и всего остального, отринув и любовь, и ненависть, пребывая в одиночестве, питаясь скудно, контролируя речь, тело и мысли, вседа пребывая в состоянии медитации и сосредоточенности, культивируя освобождение от чувств, отвернувшись от высокомерия и стремления к власти, гордости и похоти, гнева и стремления обладать чем-то, с покоем в сердце и освободившись от собственного Я – человек становится достоин единения с Непостижимым.[457]

медведем. В небе среди туч над его головой видны были смертельные, бьющие вверх лучи и искры ярко-красного огня, которые поднимались над ним, вызванные его кипящим, диким гневом. Волосы вставали дыбом на его голове, и если бы над ней потрясли большую яблоню, то ни одно яблоко никогда не достигло бы земли, скорее, все они остались бы на волосах, каждое пронзенное отдельным волоском, ощетинившимся от ярости. Его «яростное безумие» было написано у него на лбу, и выглядело это, как нечто куда более длинное и толстое, чем оселок первоклассного тяжеловооруженного всадника. [И наконец] выше, толще, жестче, длиннее мачты большого корабля была струя темной крови, которая била вверх из самой макушки его черепа, а затем брызгами рассыпалась на все четыре стороны света; от этого образовывался магический туманный мрак, похожий на дымчатую пелену, окутывающую королевское жилище, когда зимним днем с заходом солнца король-время сгущает сумерки вокруг него».[444]

Но когда на него находило безумие, «он становился страшным, многоликим, удивительным и невиданным существом». Все у него, от головы до пят, вся плоть его и все его члены, и суставы, и сочлененья – все тряслось. Его ступни, голени и колени перемещались и оказывались сзади. Передние мышцы головы оттягивались к задней части шеи и там вспучивались буграми, большими, чем голова месячного младенца. Один глаз так далеко погружался вглубь головы, что вряд ли дикая цапля смогла бы добраться до него, прячущегося у затылка, чтоб вытащить наружу; другой же глаз, наоборот, неожиданно выкатывался и сам собою ложился на щеку. Его рот искривлялся, пока не доходил до ушей, и искры пламени сыпали из него. Звук ударов сердца, что мощно било в нем, похож был на громкий лай служившей ему цепной собаки или на рев льва, дерущегося с медве

Будда сошел с небес в лоно своей матери в облике молочно-белого слона. Ацтекская женщина Коатликуэ, чья юбка сплетена из змей, совокуплялась с богом, представшим ей в виде шара из перьев. Целые главы «Метаморфоз» Овидия буквально кишат нимфами, которых постоянно осаждают боги в разных личинах: Юпитер в образе быка, в виде лебедя, в виде золотого дождя и т. п. Любого случайно проглоченного побега, или зернышка, или даже простого дыхания бриза достаточно для оплодотворения уготованного для этого лона. Силы творения царят повсюду. И волею случая или благодаря превратности судьбы чудесным образом может быть зачат герой-спаситель или демон, разрушающий мир.

Имира плоть стала землей, Кровь его – морем, Кости – горами, череп стал небом, А волосы – лесом. Из век его Мидгард людям был создан Богами благими; Из мозга его созданы были Темные тучи.[405]   Стихотворный эпос «Старшая Эдда» – это собрание из тридцати четырех древнескандинавских поэм о языческих германских богах и героях. Поэмы сочинялись певцами и поэтами (скальдами) в различных частях мира, населенных викингами (одна, например, была создана в Гренландии) в период с 900 по 1030 г. н. э.

В одних демиургические силы продолжают действовать сами; в других же они теряют инициативу и даже противостоят дальнейшему прогрессу в движении космогонического круга