Джулс открыла дверь своим ключом. Было рано, чуть больше восьми, но Дарби давно отправилась на работу. А она свой проект в долине Напа закончила еще две недели назад, благодаря квалифицированным сотрудникам и сговорчивому клиенту. И это было неожиданно и прекрасно.

С тех пор как пять месяцев назад она получила звание самого вдохновляющего дизайнера интерьеров в Бостоне, она делала проект за проектом. В следующие несколько дней, а может, и неделю она немного сбавит темп – будет больше спать, раньше возвращаться домой и вообще расслабится. Выдохнет.

Господи, ей так нужно снять стресс, дать отдых своему перегруженному сознанию и телу. Она очень устала от ночного перелета. Джулс поднялась вверх по деревянной лестнице, инстинктивно пропустив скрипучие половицы, которые имели обыкновение будить родителей, когда она пыталась незамеченной выбраться из дома.

Зная, что она в доме одна, Джулс оставила чемодан у дверей своей комнаты и направилась в ванную в конце коридора, на ходу снимая грязную шелковую рубашку. Открыв дверь в ванную, она бросила рубашку в стиральную машинку, стоявшую в углу, и вошла.

Горячий пар ударил ей в лицо. Секундой позже она услышала знакомый звук мощных струй душа. Обернувшись и ожидая увидеть Дарби или Ди-Джей, она остолбенела, обнаружив в стеклянной кабине привидение.

Шесть футов четыре дюйма, загорелая кожа, мускулы, гладкие волосы, облепившие лицо, карие глаза с золотистыми искорками. Широкая грудная клетка, покрытая светлыми волосами, жесткий пресс. Сексуальные бедра с линией темных волос и впечатляющих размеров мужское достоинство, которое на глазах увеличивалось в размерах.

Ной

Боже, Ной вернулся, он стоит в душе и выглядит как «Давид» Микеланджело в его лучшие дни.

Джулс посмотрела на его лицо, и желание в его глазах заставило ее сердце пропустить удар. Во рту пересохло. Джулс сглотнула и попыталась выйти. Но ее ноги приросли к полу. Она не могла дышать. Не могла думать. Все, чего она хотела, – прикоснуться к нему. Но не могла. Она не видела его десять лет, не может же она просто наброситься на него. Так что она просто смотрела, наслаждаясь прекрасным зрелищем.

Ной. В ее ванной. Голый.

Не сводя с нее глаз, Ной выключил воду и откинул волосы со лба. Открыв дверь душевой кабины, он встал на коврик. Джулс снова опустила взгляд, и – вуаля! – он стал огромным. Сильный, твердый…

Кто-нибудь из них начнет уже говорить, наконец? Или отвернется? Надо же как-то нарушить это безумную, насыщенную страстью атмосферу. Что с ними не так?

Джулс пыталась уговорить себя сойти с места, когда Ной сделал шаг по направлению к ней и положил влажную руку ей на щеку, скользнув большим пальцем по ее нижней губе. Он пах мылом и шампунем. И горячим возбужденным мужчиной. Желание, жаркое и густое, как теплая патока, заструилась по ее венам, устремившись вниз, между ног. Она посмотрела на Ноя, чувствуя, как его эрегированный пенис касается голой кожи над поясом ее брюк, а ее соски трутся о ткань кружевного бюстгальтера.

Ной просто смотрел на нее какое-то время, а затем своими чувственными губами прильнул к ее губам. Его руки скользнули по ее голой талии, и он прижал ее к своему влажному твердому телу. Джулс задохнулась, когда его язык разомкнул ее губы, и она ответила без единой мысли и не сопротивляясь.

Это была расширенная версия их давнего поцелуя. Это был поцелуй на стероидах, смелый, горячий, влажный. Руки Ноя были сильнее, губы требовательнее, намерения яснее. Он уверенно положил руку на ее правую грудь, стянул с нее чашечку бюстгальтера, а затем сжал ее ладонью. Джулс издала стон, и Ной продолжил дразнить ее сосок грубыми чувственными поглаживаниями.

Джулс подняла руку, чтобы коснуться его, почувствовать под своей рукой его упругие мускулы, обнять его…

Что за черт! Она отпрянула от него, не желая продолжать то, что они начали.

Джулс ударила его по все еще мокрой груди и оттолкнула. Разъяренная, она смотрела на него.

– Какого черта, Локвуд? Ты не можешь вернуться в мою жизнь и начать целовать меня вот так, не сказав ни единого слова! Ты правда думаешь, что мы закончим эту сцену лежа голыми на полу в ванной?

– Я уже голый. – Ной опустил взгляд на ее покрасневшую грудь, возбужденные соски и влажный от его поцелуев рот. – И да, мы явно двигались в том направлении.

Джулс открыла рот, чтобы возразить ему, и… не смогла подобрать слов.

– Я… Ты… Черт!

Ной потянулся за полотенцем и медленно, очень медленно обернул его вокруг своих бедер. Ему хватило наглости улыбаться при этом, и Джулс захотелось влепить ему пощечину.

– Ну и каково это – знать, что притяжение не исчезло?

Джулс бросила на него недобрый взгляд, выругалась, затем отвернулась и отправилась к двери.

– Джулс?

– Что?

Ной усмехнулся, сложив руки на груди.

– Был рад тебя видеть.

Джулс покачала головой и направилась в свою комнату. Неужели это все произошло в реальности? Или это была галлюцинация? Джулс опустила взгляд и увидела, что ее бюстгальтер все еще мокрый, капельки воды покрывают ее плечи и стекают на живот.

Нет, она не спала. Это не был эротический сон. Ной вернулся, и это ее настоящая жизнь.

Так это ее наказание за слишком раннее окончание проекта?

Несправедливо, вселенная. Все, что она теперь хотела сделать, это сесть в самолет и улететь обратно в долину Напа. Она стала мысленно искать повод вернуться к проекту, который только что завершила. Джулс пробежалась по списку – нет, она явно сделала все. Мастерство было совершенным, клиент был в экстазе, и его чек уже был в банке. Не было ни единой причины тащить свою задницу обратно в Калифорнию.

Чушь!

После трех месяцев в Калифорнии она отчаянно хотела вернуться домой, распаковать коробки, стоявшие у стены, пересечься с Дарби и Ди-Джей, ее лучшими подругами и деловыми партнерами. Дарби, ее сестра-близнец, была архитектором. Джулс была дизайнером интерьеров, а Ди-Джей управлял их компанией по дизайну и декору. Она разговаривала с обеими по много раз в день, но хотела обнять их, хотела быть частью утренних встреч вместо надоевшего скайпа, разделить с ними бутылочку ледяного вина в конце дня.

Джулс нахмурилась. Чертовски интересно, что во время их многочисленных бесед никто не сказал ей, что Ной вернулся в Бостон.

Четыре слова, совсем не сложно: «Ной вернулся в Бостон».

Или еще лучше: «Ной вернулся в Бостон и живет в нашем доме».

Он высокий, большой, вряд ли они могли его не заметить. Джулс присела на край кровати и ногами нащупала что-то непривычное на полу. Она опустила взгляд и увидела пару мужских туфель. Огляделась по сторонам. На стуле лежала мужская рубашка, на туалетном столике – кожаный бумажник и телефон. Вне всякого сомнения, в ее шкафу также была одежда Ноя. Ной не только вернулся в ее жизнь, он переехал в ее спальню и – в буквальном смысле слова – в ее кровать.

Джулс отчаянно нажимала кнопки телефона, но ни Дарби, ни Ди-Джей не отвечали на звонки. Она оставила им сообщения, полные досады, и уже было собралась звонить Леви, который тоже не поделился с ней новостью о приезде Ноя, когда телефон завибрировал от входящего звонка.

– Мам, угадай, кого я встретила дома, когда вернулась? Ты ведь тоже не знала, что Ной приехал? – сказала она тоном, полным сарказма.

– Черт, ты нашла его.

В душе. Обнаженным. Эффектно обнаженным. «Должно быть, я смотрела на него, как на мороженое, которое немедленно хочу съесть, потому что он поцеловал меня еще до того, как я успела сказать хоть слово», – подумала она.

– Да, я обнаружила Ноя.

– Я говорила братьям, чтобы они тебя предупредили, – сказала Кэлли.

Услышав шум, который фоном раздавался в трубке, Джулс нахмурилась.

– Ты где?

– В чудесной кофейне, которая только открылась рядом с тренажерным залом, – ответила Кэлли. – Прекрасная атмосфера, вкусный кофе.

– И владелец очень симпатичный! – послышался низкий мужской голос, а сразу за ним игривый смех Кэлли. Минутку, ее мать флиртует?

– Это правда? – спросила Джулс, достаточно сильно заинтригованная для того, чтобы сменить тему.

– Что правда? – спросила Кэлли, притворяясь глупой.

Они и впрямь будут играть в эту игру?

– Правда симпатичный, мам?

– Думаю, да. Только слишком молодой и огромный для меня.

– Не согласен со слишком молодым. Что такое десять лет разницы? – снова послышался жизнерадостный мужской голос. – Уговори свою маму пойти со мной на свидание!

Ну, давай, мам! Несмотря на раздражение, Джулс рассмеялась, слушая, как ее мама утихомиривает мужчину.

– Возможно, тебе и стоит принять предложение. Может быть весело.

– Я не буду обсуждать его с тобой, Джулс, – сказала Кэлли. Джулс была уверена, что мать покраснела при этом. Поскольку обычно Кэлли делилась всем со своими дочерями, Джулс понимала, что ее невозмутимая мама выбита из колеи больше, чем готова признать. Интересно…

Чтобы не дать дочери продолжить расспросы, Кэлли заговорила сама:

– Ну и что ты думаешь по поводу возвращения Ноя в Бостон?

Ошеломительно. Сногсшибательно. Безумно. Снос башки.

Не желая, чтобы ее мать узнала, какое сильное впечатление на нее произвел приезд Ноя (черт, земля под ее ногами превратилась в желе), Джулс нервно рассмеялась.

– Подумаешь, большое дело, мам. Ной имеет право вернуться домой.

– О, пожалуйста, не лукавь. Ты годами жила в страхе перед этим днем.

– Не будь смешной, мам.

– Джулс, ты боялась этого дня, потому что больше не можешь терпеть неопределенность в отношениях с Ноем. Встреча с ним означает выбор – выбросить его из своей жизни или простить его.

– Его не за что прощать.

Впрочем, ладно, у нее есть некоторые проблемы с этим великолепным шестифутовым скоплением мышц. Помолвка с женщиной, которую он не любил, и поцелуй в канун Нового года с другой. И после этого он остался помолвленным с Морган и исчез из ее жизни без всяких объяснений. И она все еще злилась, что он бросил колледж, так и не получив диплом. И не связался с ней после того, как разорвал помолвку с Морган.

За семь лет двое мужчин, которых она любила больше всех, ее лучший друг и ее отец, исчезли из ее жизни совершенно внезапно, не предупредив и не подготовив ее к расставанию. Отец был здоров, слишком здоров, чтобы умереть из-за обширного инфаркта, но именно это и произошло.

Джулс сомневалась, что есть разумное объяснение тому, что Ной бросил ее и отказался от их дружбы длиной в жизнь. Тому, что не приехал на похороны ее отца, чтобы подержать ее за руку в минуту горя.

Ладно, последняя претензия не совсем справедлива: в тот момент Ной участвовал в своем последней гонке как профессиональный яхтсмен.

– Мне больше не надо кофе, Мэйсон, – сказала Кэлли, вырвав Джулс из ее воспоминаний.

Она ухватилась за слова матери, как утопающий за соломинку.

– Мэйсон – прекрасное имя. Он сексуален? Если он слишком молод для тебя, могу я с ним встретиться?

– Для тебя он слишком стар, и вообще это не твой тип.

Что ж, ответ был быстрым, даже слишком. Ее мама имеет виды на этого парня? Почему бы нет? Пришло время снова начать жить для себя.

– У меня нет никакого типа, мам.

Она встречалась с мужчинами всех типов и национальностей, но ни один из них не задержался рядом с ней надолго. Не надо быть психологом, чтобы понять, что потеря двух любимых мужчин заставила ее боятся сближения и обязательств.

– Конечно, есть. Блондины с карими глазами и идеальными телами, при виде которых Микеланджело бы заплакал.

Она ничего не говорила о Микеланджело. Откуда ее мама знает?

– Почему ты так говоришь?

– Я старая, а не мертвая, Джулс. Мальчик просто великолепен.

Ной, мокрый и голый, встал перед ее мысленным взором. О боже. Как будто ей нужно напоминание.

– Тебе надо поговорить с ним, Джулс. Надо как-то разрешить эту ситуацию.

Зачем? Ной достаточно ясно выразил свои чувства, когда выбросил ее из своей жизни. Никаких весточек, только общий привет в редких, адресованных всей семье письмах, где он писал о своих гонках и своем бизнесе. Ничего личного, только впечатления о местах, которые он посетил, и о людях, которых встретил.

Это было интересно, но ничего не говорило Джулс о его мыслях и чувствах. Для нее этого было мало, и она ни разу не написала в ответ. Ей нужно было от него больше, черт возьми…

– Мам. Господи, просто отстань с этим, ладно? Ответом было молчание – именно так ее мать всегда выражала неодобрение.

– Мам, твое молчание не сработает в этот раз. Это дело мое и Ноя. Держись в стороне.

Джулс потерла затылок, чувствуя себя виноватой. Ее мать в совершенстве освоила искусство порицания посредством молчания. Вот как она это делает?

* * *

– Мам, я знаю, ты меня любишь. Но ты должна мне дать сделать то, что я считаю нужным.

Не сказать, чтобы у нее были какие-то дельные идеи, кроме как избегать Ноя.

– Проблема в том, моя дорогая, что вы с Ноем оба такие упрямые! Разберись с этим, Джулс. Мне надоела эта холодная война.

Джулс услышала гудки в трубке и, ошеломленная, уставилась на телефон. Ее мама редко раздражалась, и этот обрыв разговора был для нее верхом хамства. Но как бы она ни любила свою мать, она взрослая и должна жить так, как считает нужным. Это значит – она должна оставить отношения с Ноем в прошлом.

Джулс подняла взгляд в ожидании удара молнии. Ее мама явно имеет прямую связь с Богом. Когда это произошло, она вздохнула. И что ей теперь делать?

Ее первым порывом было бежать.

Джулс слышала, как открылась дверь ванной, слышала шаги Ноя, приближающиеся к комнате. Схватив сумочку, она перекинула ее ремешок через плечо и поспешила к двери. Открыла ее и едва не врезалась в Ноя, все еще полуголого, с одним лишь полотенцем на талии. «Не смотри вниз, не отвлекайся. Просто обойди его и беги», – сказала она себе.

– Я ухожу, но, когда вернусь, я хочу, чтобы в моей комнате не было ни тебя, ни твоих вещей, – сказала она со всей возможной твердостью.

– Леви сказал, что тебя не будет еще две недели. Он настаивал, чтобы я остановился здесь, когда встретил меня вчера в аэропорту. Я сниму комнату в отеле или устроюсь на «Стойкости».

Его сорокафутовая однокорпусная яхта, которую он держал у причала. Яхта, сделанная по заказу прапрадеда, была его любимым судном. Маленькая, но роскошная. Ной всегда предпочитал ее отелям.

– Ты вообще надолго? – Ей необходимо знать, когда ее жизнь снова вернется в нормальное русло. С датами, числами и твердой почвой под ногами.

– Не знаю точно. На месяц? Или, может, на два.

Здорово. От четырех до восьми недель безумия. Как будто ее жизнь и без того не наполнена стрессами. Джулс потерла лоб. Боже, ей совсем необязательно думать об этом прямо сейчас. Сегодня. Когда-либо. Увидев его, она получила суп из эмоций, кислый и липкий. Страсть, печаль, боль, разочарование, желание…

Все, чего ей хочется, это упасть в его объятия и сказать, что она очень скучала по мальчику, которого знала так хорошо. И что она хочет узнать, каким мужчиной он стал сейчас.

Джулс покачала головой, прошла мимо Ноя и сломя голову понеслась вниз по лестнице. Разобраться с этим, мам?

Гораздо проще сказать, чем сделать.