Цитаты из книги «Вавилонские книги. Книга 2. Рука Сфинкса»

Однажды они пробрались под покровом тумана на торговое судно и открыли на палубе бочку с растительным маслом. Естественное движение корабля равномерно распределило масло, и наутро они вторглись, обутые в ботинки на шипованной подошве, в то время как ничего не подозревающая команда беспомощно каталась туда-сюда, пытаясь не насадить друг друга на мечи. В следующий раз экипаж Мадда сбросил несколько фунтов гниющей рыбы на воздушную оболочку жертвы, а затем взял ее на абордаж посреди орды неистовых чаек. Однажды они попытались выдать себя за поврежденное судно, полное девиц в обмороке. Их потенциальные «принцы», которые ехали на барже с грузом очищенного табака, услужливо связали два корабля бортами и перешли на палубу «Облака», вооруженные графинами бренди, чтобы привести дам в чувство. Спасатели бросились к распростертым на палубе бедняжкам – и «дамы» направили на них пистолеты, извлеченные из-под юбок

Мадд – не опытный воздухоплаватель. Его экипаж из женщин намекал, что в предыдущей жизни он был сутенером или торговцем женами. Наверное, он из тех людей, которые никогда не работали очень усердно, никогда не стремились к чему-нибудь. Ленивый, трусливый и самодовольный. Короче говоря, этот Мадд воплощал в себе все проблемы своего поколения.

Историк все выдумывает. Сенлин понял, что спровоцировал ткачиху, но не мог удержаться от спора, хоть и находился полностью в ее власти. – Ну, это вряд ли справедливо. – Согласна. Это несправедливо. Историк начинает с конца, а потом придумывает подходящее начало. Сказки сочиняет. – Это нелепое обвинение. История – это повествование о ходе времени. И как в любом повествовании, в любой истории в нем есть некоторые детали, которые обязательно замалчиваются, некоторые прячутся под зонтиком поучительных отступлений и аналогий. Но небольшие упущения не извращают сути сюжета. Наоборот, проясняют. – Ну конечно проясняют! Это потому, что из него удаляют все сбивающие с толку, запутанные и противоречащие части. Он понятный, потому что лживый! И вообще, кто эти благочестивые люди, пишущие историю? Кому они служат? У каждого историка, о котором я когда-либо слышала, есть благодетель, или учитель, или долг перед страной. История – это любовное письмо, адресованное тиранам и написанное кровью побежденных, забытых, изгнанных! – Ее прежняя благопристойность полностью исчезла, и Сенлин мельком увидел в ее пылкости сходство со страстностью сына. В ней тоже было немного его мании. Сенлин в свое время поучаствовал в немалом количестве философских дебатов, но ему ни разу не приходилось делать это в воздухе, чувствуя себя столь же надежно, как с петлей на шее. Разговор казался сюрреалистичным, но вызывал странную ностальгию. Он вдруг понял, что почти наслаждается происходящим. – Печально, но не ново, что историю пишут победители. Тем не менее я считаю верхом цинизма отказываться от всей науки из-за нескольких ошибок. – Нет ничего циничного в том, чтобы признать: прошлое превратили в фикцию. Оно сказка, а не факт. Подлинное прошлое стерто. Целые эпохи были добавлены и удалены. Войны возвеличили, а борьбу за правое дело отодвинули на задворки. Злодеев представили героями. Щедрые, подвластные страстям, несовершенные мужчины и женщины лишились недостатков или добродетелей и превратились в идолов – воплощения морали или разврата. Целые общества обрели мотивы, видение и самообладание, коих никогда не существовало. Страда

Миф – это история о том, чего мы не понимаем в самих себе.

Можешь себе представить, что случится, если

Моя мать говорит, что счастье – это симптом невежества. –

Происхождение мифа похоже на исток реки. Все начинается в безвестности, как совокупность робких, не связанных друг с другом струй. Они текут вниз по склону, по пути наименьшего сопротивления, стремясь к единодушию. Присоединяются другие предания, и миф расширяется, крепнет. А потом на его берегах мы строим города.

История – это любовное письмо, адресованное тиранам и написанное кровью побежденных, забытых, изгнанных! –

Если бы Сфинкса не существовало, наверняка матери Башни должны были бы его выдумать. Кто может лучше вдохновить детей на учебу, чем упырь, который загадывает загадки и съедает ответивших неправильно? «Зачем тебе учиться, сын мой? Потому что никогда не знаешь, о чем спросит Сфинкс!» Миф о Сфинксе: исторический анализ, Сааведра

Происхождение мифа похоже на исток реки. Все начинается в безвестности, как совокупность робких, не связанных друг с другом струй. Они текут вниз по склону, по пути наименьшего сопротивления, стремясь к единодушию. Присоединяются другие предания, и миф расширяется, крепнет. А потом на его берегах мы строим города. Миф о Сфинксе: исторический анализ, Сааведра