Отзывы на книги автора «Джордж Сондерс»

А с этой книгой вышел казус: показываю я её какому-то дядьке, говорю, как это здорово, когда о давно мёртвых русских писателях говорит и пишет один из лучших из живых писателей американских...
А дядька мне: - Американец?! А что он вообще может понять в русской литературе?! Там же наша жизнь, наша душа, наше... всё наше! Ничего они там не поймут!

Он, конечно, со своей колокольни был прав, и Сондерс, когда приводил разные варианты переводов наших писателей на английский, говорил, наверное, примерно о том же: "русскость" русской литературы в переводе вполне может ускользать. Но хорошая история останется хорошей историей (ну, примем это допущение) хоть в переводе с русского на английский, хоть наоборот, хоть с испанского на японский. И Сондерса в этих рассказах интересует больше не "русская", а "литература". Возможно, и разбирают они рассказы русских писателей XIX века в том числе для того, чтобы абстрагироваться от знакомой американской реальности ХХ-ХХI века и больше обращать внимание на то, как рассказ сделан и чем увлекает читателя, а не на то, какое в нём социально-политическое содержание (чем отравлен был в школе и дядька, которому я показывал книгу, чем отравлена школа, чем отравлена довольно сильно вообще русская литература и критика со времён примерно Белинского - мол, идейное содержание важнее литературных достоинств! Да_ни_фи_га). Вот и оказывается, что в лучших - по мнению Сондерса - рассказах наших писателей важно не "что хотел сказать автор", а что читатель должен чего-то там сам подумать над "идейным содержанием" Алёшки Горшка, а автор просто делает всё, чтобы думать об этом было интересно.

А Сондерс вот и показывает, как же так получается, что читателю не преподносят "идею" на блюде, а читатель только и радуется. Иными словами, эта его книга не только учебник писательского мастерства, но и учебник чтения: внимательного, бережного и осознанного. Такое всегда на пользу.

Все мы прошли через уроки литературы, где нам вдалбливали правильные мнения критиков, а также месяцами заставляли искать тайные смыслы в синих занавесках и желтых стенах Достоевского, заменяя ими любые приятные впечатления от чтения да и вообще какое-либо желание читать. Русскую классическую литературу я теперь беру в руки только по каким-то особенно безвыходным случаям, когда прочитать в книжной игре это уже дело чести.

Что заставило меня взяться за книгу американского преподавателя русской классической литературы? Интерес, руководствуется ли американская образовательная система тем же подходом, что и российская. К счастью все же нет.

Из названия совершенно неочевидно, что в книге приведены 7 рассказов Тургенева, Чехова, Толстого и Гоголя и 7 эссе самого автора, где он говорит свое мнение и разбирает каждый рассказ больше с точки зрения того, почему он вообще срабатывает, где держит в правильном напряжении, где правильно поворачивает, а где совершенно все неправильно, но и это может создавать свою особую магию. Забавно то, о чем никогда не думала. Как книги с английского иногда весьма альтернативно переводятся на русский, так и в обратную сторону существуют все те же самые проблемы. Где-то Сондерс обстоятельно разбирает с цитатами и рассуждениями особенности характера персонажа, и понимаешь, что, кажется, в переводе совершенно не дали ни дословного перевода, ни сносок, потому что зачем этот разбор, если даже для самых недогадливых автор окрестил его фамилией "Брехунов". Что подтверждается и дальше по тексту в следующих эссе, когда приводится целый рассказ про русскоязычного друга, открывшего дурацкую иронию имени "Акакий Акакиевич", что кажется совершенно нормальным русским именем, если ты не русский. У меня так себе английский, поэтому я практически пропустила ту часть, где автор анализирует разницу переводов и то, как сложно иногда адаптировать русскую образность правильно, поэтому там, наверное, много забавных вещей, но уловила я только то что рушник, он же ручник, он же полотенце, в переводе превратился аж в поварешку. Может быть потому, что им действительно удобнее бить, когда тебе делают предложение.

В целом же приятно, что все эссе написаны не с точки зрения контекста всея эпохи, а с точки зрения обычного человека, местами даже именно человека с сегодняшними взглядами, когда о каких-то вещах говорится, что может быть это и было когда-то нормой, но сейчас выглядит уже совершенно иначе. И что покорило меня окончательно - есть даже мысль, что какая-то сложность не закладывалась автором, а вышла у него совершенно случайно, что выглядит как вовсе уж посягательство на святая святых. Учителя литературы перекрестились бы томом Белинского. Или методичкой от Министерства образования. Уж не знаю, чем они точно руководствуются, когда любую мелочь в тексте пытаются натянуть совой на глобус писательского сверхзамысла. Возможно, мы с Сондерсом даже сошлись бы в мнении о Наташе Ростове, если бы он написал эссе о Войне и мире, но этого уже не узнать. Оно и к лучшему.

Люблю читать рецензии на этом сайте. Получается, что и книгу прочитала и как будто с другими ее обсудила. С кем-то согласилась, с чьих-то слов посмеялась. Своего рода общение.
Вот и эта книга меня привлекла желанием узнать мнение других людей. Что там американцы находят в рассказах русских классиков? И какие молодцы все же иностранные читатели, потому что я, признаться, читаю всё, что ни попадя, избегая завсегдатаев школьных списков на лето, как особо сытных десертов.
Знакомство с книгой себя оправдало. Подтвердило оно в который раз и мои предпочтения: с Тургеневым у меня не складывается, Толстого мне уже вроде как хватит, а Чехов гений и так тому и быть. Джордж Сондерс тоже не хвалит всех авторов безоглядно. "Певцов" своих Тургенев написал, да так и оставил, не постаравшись улучшить. Толстой, конечно, несовременен со своим религиозным всепрощением и всё-принятием. А вот Чехова американские читатели не поняли настолько, что я решила написать рецензию к книге, чтоб всем сообщить об этом.
Душечка, рассказ о милой Оленьке, который Антон Павлович заканчивает словами спящего мальчика Саши: "Я ттебе! Пошел вон! Не дерись!" в силу перевода на английский язык потеряла эту уверенность в том, что слова обращены к лицу мужского пола. И Джордж Сондерс, и Юдора Уэлти, которую он цитирует - приняли за очевидное, что эти слова обращены к Душечке с ее навязчивой любовью. Смотрите, что пишут: "Последние слова рассказа вложены в уста ребенка, и это слова протеста, но сказаны они во сне, как это всегда будет с протестом против душечек этого мира, из одного лишь внутреннего безмолвного бунта". Во как загнули. Но разве ж проза Чехова может быть такой в лоб прямолинейной? Ребята, ау, ребенок видит во сне одноклассника, и ему нет дела до Душечки, перемудрили вы. При этом Сондерс, кажется, по букве разобрал каждое слово из прочитанных им рассказов, рисовал таблицы, приставал с расспросами к русским знакомым. Вот же любитель литературы, он просто не может быть несимпатичен, даже ошибаясь. А все-таки немного обидно, что суть рассказа Чехова так упростили бунтом против душечек.
Еще удивили уже ближе к завершению книги герои "Крыжовника", как "два предположительно воспитанных старпера". Сондерс, понятно, тоже воспитан, видимо это у него вырвалось из желания приблизиться к публике (студентам, читателям), ровно как и последствие счастья человеческого: "Не успеешь оглянуться - и вот уж ты мерзкое дерьмецо в Инстаграме, стоишь под водопадом с гирляндой цветов на шее, благодаришь Господа за то, что благословил тебя этой чудесной жизнью, какую ты наверняка заслужил своей безупречной осознанностью". Каков юмор, каков взгляд на обыденность! Хороший дядька Сондерс ... а все же "Душечку" А.П. Чехова понять не сумел.

В наши дни запросто может показаться, что мы утратили связь друг с другом - и с землей, и со здравым смыслом, и с любовью. Ну, то есть, да, утратили.

Сильно.

Но и читать, и писать - значит, утверждать, что мы все еще верим, по крайней мере, в возможность связи. Когда читаем или пишем, мы чувствуем, как связь рождается

Оборву цитату в пользу более предпочтительного финала. Книгу - рекомендую.

Дааа, букеры - это чаще всего на любителя. Даже если букер получен за другие произведения.

Тут, конечно, сошлось всё. Я не очень люблю малую прозу, хотя иногда даю её шанс и бывает, что получается очень даже неплохо. Правда лучше, если это либо прям отдельно рассказ, либо сборник, объединённый темой. Когда это просто сборник автора, объединённый только авторством, обычно это бывает прям не очень. И сложно оценивать именно сборник. Тут, впрочем, было не так уж сложно, так как впечатления были весьма равномерны.

Я не могу сказать, что избегаю негативных эмоций, которые может подарить тебе книга. Бывает драма, которая буквальноразрывает душу, но западает глубуко, бывает даже что-то мерзкое, что оно уровнем своей мерзкости даже впечатляет, а бывает такой бред, что он даже прекрасен.
Но чащи бывает наоборот. И я не любитель испытывать неприятные эмоции только чтобы оценить то, как автор умеет их прописывать и вызывать. Книга откровенно неприятная. В этом весь её упор. Она намеренно такая. Читателя намеренно погружают в какие-то трагичные и максимально неприятные эмоциональные состояние героев и это в чём-то круто, но меня не зацепило.

Рассказывать что-то о сюжетах сборника рассказов довольно сложно, могу разве что отметить, что тут намешаны в том числе и разные жанры. 18+ тут вполне себе оправдано. Поначалу я ещё думала, что книга заработает от меня тройку, первый рассказ был даже в чём-то неплох, пожалуй, но чем дальше, тем более мерзко и бредово всё становилось, так что в конечном итоге я уже даже перестала улавливать сюжет повествования. Увы, это та мерзкость и бредовость, которая мне не зашла. Спасибо хоть, что она достаточно маленькая.

Каждый раз, когда мне выпадает книга, я стараюсь не читать о ней заранее, не просматривать отзывы, да и вообще не ожидать ничего. В большинстве случаев, это очень оправданная тактика.
Итак, взяв в руки и оценив все внешние данные издания, приступила к чтению. Здесь-то у меня и возникли вопросы. Во-первых, текст сплошная лютая хрень, с вкраплениями красивых фраз для цитат. Во-вторых, хоть что-то осознавать в этой мешанине образов, я начала после того, как в баре посидела с подругой, на трезвую голову такое читать может быть опасно (для кукушки).
Во время всего процесса чтения у меня было невероятное ощущение, что я читаю макет серий «Чёрного зеркала». Токсичные родители, безумные подростки, мамашки, сажающие детей на привязь. Каждая глава – это отдельная история, наполненная ненавистью, сомнениями и людскими пороками.
Меня жутко бомбило, уж простите за мой французский, от текста, от содержания (строго 18+).

Кто же станет оставлять куртку в такой день? Псих, вот кто. А этот был похож на психа. Как чувак из Аушвица или грустный, сбитый столку дедушка.

Чувак из Аушвица. Чувак…
А ещё здесь представлена «прекрасная» математика три четверти пруда равна шестидесяти процентам.
В целом, это было настолько грязно и мерзко, что после прочтения хотелось помыться жидкостью, убивающей 99.9% микробов (если верить рекламе) и за одно прополоскать мозги. Когда я уже перестала зачитывать вслух цитаты этого «творения», подруга решила проверить "что же это за книга такая", оказалось, бестселлер. И тут у меня возникли ассоциации с «Эмобоем», который в своё время тоже был невероятно популярен в определённых кругах.