Цитаты из книги «1984»

Может, людям есть о чем петь, только когда им едва хватает еды?

Самое страшное в Минуте ненависти — не то, что приходится играть роль, а то, что в нее невозможно не включиться.

ВОЙНА ЕСТЬ МИР СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА

Их объятия были как бой, оргазм — как победа. Как удар по Партии. Они совершили политический акт.

Если есть надежда, то ни на кого, кроме масс, потому что только эти бессмысленно копошащиеся, обделенные вниманием миллионы — восемьдесят пять процентов населения Океании — могут породить силу, способную сокрушить Партию. Партию невозможно подорвать изнутри. Ее врагов, если у нее вообще есть враги, никак не собрать вместе — они даже не узнают друг друга. Даже если бы существовало легендарное Братство — а возможно, оно и существует, — невообразимо, чтобы его члены собирались группами больше, чем по два-три человека. Бунт для них — обмен взглядами, интонация, самое большее — сказанное шепотом слово. А вот массам, если бы они вдруг осознали свою силу, не понадобилось бы сговариваться тайком. Они могли бы просто встать и отряхнуться, как лошадь стряхивает мух. Захотят — разнесут Партию на куски хоть завтра. Должно же им рано или поздно прийти это в голову? А на деле…

Рос каштан посреди луга, Там мы продали друг друга — Я тебя, а ты меня, Там, под деревом вранья[2].

Цель Верхних — сохранить свое положение. Цель Средних — поменяться местами с Верхними. Цель Нижних, когда она у них вообще есть — ведь обычно Нижние слишком задавлены нудной тяжелой работой и проявляют разве что эпизодический интерес к чему бы то ни было за пределами своей повседневной жизни, — отменить все различия и создать общество, в котором все равны.

В завоевание мира особенно твердо верят те, кто знает, что оно невозможно.

Но даже для тебя самого тайна, что творится у тебя в сердце. Оно — всегда твоя крепость.

Чувства изменить никто не в силах — даже ты сам, даже если захочешь.