Цитаты из книги «1984»

Вы не понимаете, что цель новодиалекта – сузить широту мысли?

Массы никогда не поднимают восстание по собственной инициативе и никогда не поднимают восстание просто потому, что они угнетены. На деле, поскольку им не дают возможности сравнивать, они даже и не понимают, что угнетены.

На поле боя, в камере пыток, на тонущем судне ты всегда забываешь, за что ты сражаешься, потому что страх тела растет и растет, пока не заполняет собой вселенную; и даже если ты не парализован ужасом и не кричишь от боли, жизнь – это ежесекундная борьба с голодом, холодом или бессонницей, с резями в животе или больными зубами.

В конечном счете определяющим фактором является психическое состояние самого правящего класса.

Идея рая на земле была дискредитирована точно в тот момент, когда она стала осуществимой.

Война – это мир Незнание – сила

Если человеческое равенство нужно превратить в никогда не достижимое, если Высшие, как мы их называем, должны навсегда сохранить свое положение, то тогда превалирующим умственным состоянием следует сделать контролируемое безумие.

Более того, мировой экономике в действительности не нужен труд эксплуатируемого населения, живущего у экватора. Он ничего не добавляет к всеобщему благосостоянию, так как производит все лишь в целях войны, а цель ведения войны – это всегда обеспечение лучшей позиции для развязывания новой войны. Труд порабощенного населения позволяет наращивать темп бесконечных военных действий. Если бы его не было, структура мирового сообщества и процессы, поддерживающие ее, существенно бы не изменились.

Им можно дать интеллектуальную свободу, потому что у них просто нет интеллекта

Он задумался, как делал много раз до этого, не сумасшедший ли он сам. Может быть, сумасшедший – это просто тот, кто находится в меньшинстве. Когда-то признаком безумия считалось думать, будто Земля вращается вокруг Солнца; сегодня – верить в то, что прошлое нельзя изменить. А что если он ОДИН верит в это, тогда он и есть сумасшедший? Но мысль о том, что он сумасшедший, не так уж сильно тревожила его: ужаснее всего было думать, что он мог ошибаться.