Цитаты из книги «Волк с Уолл-стрит»

Как думаешь, справишься? Или это слишком сложно для тебя?

Примерно 16 месяцев назад я вложил в компанию Стива 500 тысяч долларов и стал таким образом единственным и крупнейшим ее акционером, владевшим восьмьюдесятью пятью процентами акций. Через несколько месяцев я продал тридцать пять процентов акций чуть меньше чем за 500 тысяч долларов, компенсировав таким образом свое начальное вложение. Теперь я владел половиной его компании за бесплатно! Так что не мне вы будете рассказывать, что такое удачная сделка!

назойливо повторяя старую бородатую присказку: «Владелец яхты бывает счастлив дважды – в момент, когда купил ее, и в момент, когда продал!»

Но такое случается сплошь да рядом на Уолл-стрит: большинство разбогатевших мужей норовят избавиться от своих первых жен. Так устроена Уолл-стрит, и не я, как ты выражаешься, «придумал эту игру». Но с тех пор все в моей жизни начало ускоряться. Я словно проскочил свой третий и четвертый десяток и оказался сразу в пятом. Ведь именно к этому возрасту в жизни мужчины уже произошли все события, в которых был выкован его характер, правда? Всякие там трудности, Патриция, через которые каждый мужчина вроде бы должен пройти, чтобы понять, что это значит – быть настоящим мужчиной… А я никогда и не сталкивался ни с какими трудностями. Я просто подросток в теле взрослого мужчины. Бог наградил меня способностями, я с ними родился, но мне всегда недоставало эмоциональной зрелости, чтобы правильно ими пользоваться. Бог дал мне половину дара – способность управлять людьми и понимать некоторые вещи так, как другие люди их понимать не в состоянии. Но Он не наградил второй половиной – скромностью и терпением, чтобы правильно распоряжаться своими талантами. И вот, люди тыкали пальцем в Дениз и шептались за ее спиной: «Смотри, это старая жена Джордана Белфорта, которую он бросил ради девчонки из рекламы „Миллер Лайт“». Я знаю, Патриция, меня бы следовало выдрать ремнем за то, что я сделал с Дениз. И не важно, что «на Уолл-стрит все так делают». Я – мерзавец, я сделал непростительную вещь. Я бросил добрую, красивую женщину, которая была со мной и в радости, и в печали, она ни разу не предала меня, невзирая ни на какие трудности, она крепко связала со мной свое будущее. А когда я, наконец, разбогател, я предал ее. За одно это мне вечно гореть в аду, Патриция. Ничего другого я не заслужил.

– Я подозреваю, мой дорогой, что ты – не первый мужчина на свете, который, увидев красивую девушку, тут же решает, что надо непременно показать ей свою красную машинку. Подозреваю, что и не последний. Посмотри, вот эта разбитая копытами дорожка называется Роттен-роу. Тут молодые люди меряются своими породистыми лошадьми в надежде, что какая-нибудь прелестная молодая леди однажды клюнет на эту наживку. Так что не ты придумал эту игру, мой дорогой!

Иногда я спрашиваю себя, не позволишь ли ты деньгам взять верх над собой. Я знаю, мой дорогой, что ты используешь деньги для контроля над людьми, и в этом нет ничего плохого. Так устроен мир, и ты не становишься хуже от того, что пытаешься заставить вещи служить тебе на пользу. Но я боюсь, что ты позволишь деньгам контролировать и себя самого. А это уже неправильно. Деньги – это инструмент, мой мальчик, а не строительный материал. Они могут помочь тебе завести знакомства, но не приведут к тебе настоящих друзей. И ты сможешь купить за деньги праздность, но не спокойствие и мир в душе. Конечно, ты понимаешь, что я тебя не осуждаю. Это последнее, что я стала бы делать. Совершенных людей нет; каждый из нас одержим своими демонами. Богу ведомо, сколько их у меня самой.

В общем, я хочу сказать только, что Тедди был из тех людей, кто руководствуется чувством долга. Быть может, даже сверх меры. И в конце концов это чувство одолело его. Чем выше он поднимался, тем труднее ему становилось найти свое место в жизни. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я медленно кивнул. Сравнение было не слишком удачным, но я понял, что Патриция ведет речь о том, как опасна погоня за тем, что общественное мнение считает успехом. Они с Тедди давно были в разводе.

Послушай, – сказал я ласково, – я понимаю, как тебе трудно смириться со всем царящим здесь безумием, но поверь мне: даже если это безумие, то в нем есть своя система, особенно когда речь идет о расходах. Для меня очень важно, чтобы все эти ребята постоянно гнались за мечтой. А еще важнее, чтобы им все время не хватало денег. Я махнул рукой в сторону брокерского зала: – Ты только посмотри на них – зарабатывают столько денег, а у каждого в кармане пусто! Они тратят все, что у них есть, пытаясь подражать моему стилю жизни. Но у них не получается, они недостаточно зарабатывают. Вот они и живут от зарплаты до зарплаты, хоть и получают по миллиону баксов в год. Я понимаю, что тебе трудно это себе представить, учитывая условия, в которых ты вырос, но это факт. Пока у них нет денег, их легче контролировать. Подумай вот о чем: каждый из них по уши в кредитах, у них кредиты на машину, на дом, на яхту и на все остальное дерьмо. И если они хоть раз не получат зарплату, то будут уже по уши в дерьме. У них на руках золотые наручники. Я, конечно, мог бы платить им больше, но тогда они бы так во мне не нуждались. А если бы я платил им слишком мало, то они бы меня возненавидели. Так что я плачу им ровно столько, чтобы они меня любили и в то же время нуждались во мне. А пока они во мне нуждаются, то всегда будут меня бояться.

«Два преступника – это просто преступность, трое – это уже организованная преступность».

Мало того, мои любимые колеса – транквилизатор под названием «кваалюд» – удивительным образом делали мое тело словно резиновым,