Баки приехал со своим «Димаксионом» в Бостон и на Манхэттен, читая лекции везде, где только мог найти слушателей. Он выступал в Гарвардском университете и в Архитектурной лиге Нью-Йорка, даже в таверне в Гринвич-Виллидже под названием Romany Marie’s. Его слово не осталось неуслышанным. American Standard Sanitary Manufacturing Company связалась с ним, заинтересовавшись производством его ванной комнаты. Он разработал прототип: единый стальной санузел, легкий и эффективный, который можно было установить в любом доме без предварительной подгонки труб. Профсоюзы сантехников были в ужасе, и компания отказалась от проекта.

Все это начинало ему надоедать. Случившееся изрядно напоминало неудачи Баки в компании Stockade и с Американским институтом архитекторов. Он по-прежнему был убежден, что техника способна улучшить жизнь людей, однако считал, что в реформе нуждается вся строительная индустрия в целом. Чтобы ее реформировать, Баки была нужна платформа.

В 1932 году он обналичил свою страховку, купил издание под названием T-square, переименовал его в Shelter и сделал из него самый прогрессивный в технологическом плане архитектурный журнал в США. В журнале Shelter строительство изображалось в качестве инженерной проблемы. Архитектурными образцами выступали суда и самолеты. В статьях превозносилось массовое производство, которое должно было стать контрмерой против запустения Великой депрессии. Но строительные компании оставались непреклонны. Shelter перестал выпускаться. Единственная идея, которая сохранилась, – это «Димаксион» как транспортное средство.

Как и санузел, она была связана с домами «Димаксион». Баки, будучи сторонником всеобъемлющего подхода, интересовался всеми аспектами жизни. Поскольку его дома были транспортабельными, он рассудил, что будущие семьи, возможно, не будут жить на дороге. Им надо будет переезжать из одного места в другое по воздуху. А потому им понадобится летающий автомобиль.

У автомобиля Баки должны были появиться надувные крылья, причем он был спроектирован для вертикального взлета на вращающихся реактивных двигателях. Поскольку необходимые материалы еще не существовали, он предложил сначала усовершенствовать наземное такси. Он хотел создать первый в мире автомобиль, у которого был бы такой же обтекаемый корпус, как у самолета. Получив финансирование от одного биржевика, который познакомился с его концепцией в журнале Shelter, он открыл фабрику в Бриджпорте (Коннектикут), наняв двадцать семь рабочих для строительства трех экспериментальных прототипов.

Автомобиль «Димаксион» передвигался на трех колесах – двух спереди и одном сзади. Алюминиевой оболочке была придана такая же форма, как у самолета, внутри помещалось одиннадцать человек. Машина оснащалась двигателем Форда мощностью 85 лошадиных сил, так что Баки мог преодолеть отметку в девяносто миль в час при расходе топлива один галлон на тридцать миль. Другими словами, машина могла бы передвигаться в два раза быстрее Форда и расходовать при этом в два раза меньше топлива, перевозя в три раза больше людей. Баки также мог рулить машиной по ее собственной оси, ставя ее на парковку без разворота. Это был триумф дизайна – убедительное доказательство, как можно сделать больше, потратив меньше, и на многих оно действительно произвело впечатление – от Г. Дж. Уэллса до Амелии Эрхарт.

Но потом произошел несчастный случай. На Всемирной выставке в Чикаго в один из прототипов врезалась другая машина. Он перевернулся, а водитель погиб. Эта другая машина принадлежала городскому чиновнику, и ее отбуксировали до того, как прибыли репортеры. На следующее утро в газетах смертоносное переворачивание связали с радикальным дизайном Баки. Автоиндустрия, слегка было заинтересовавшаяся идеей Баки, тут же лишила его всякой поддержки. Компания Баки снова обанкротилась.

Но Баки по-прежнему не терял надежды. Во всяком случае, во всей этой цепочке провалов он начал видеть нечто положительное. В своих неудачах он выделил определенную закономерность: он неизменно опережал свое время. Его идеи должны прийтись впору в будущем. Самое большее, что он мог сделать, – так это предсказать то, что понадобится впоследствии. Чтобы предсказывать точнее, он занялся систематическим изучением всех мировых ресурсов и всех жизненных требований человека, приступив в то же время к публикации своих открытий. Он изучал мир с логистической точки зрения, опираясь на свой опыт в компании Armour и на образование, полученное в ВМФ. Он рисовал графики для журнала Fortune и опубликовал книгу под названием «Девять цепочек до Луны». В своих текстах он рассматривал изобретение как такое совпадение ресурсов, способностей и потребностей, которое должно упрощаться дизайном.

Совпадение может возникнуть в самых неожиданных обстоятельствах. Проезжая через Иллинойс в 1940 году, Баки увидел, что фермеры загружают зерно в цилиндрические емкости размером с небольшой дом. Нет причин, по которым металлические контейнеры нельзя оснастить окнами и дверьми, то есть сделать из них типовые семейные жилища, производимые массово. Пока Баки рассчитывал, как сделать такие цистерны жилыми, переносные укрытия стали крайне востребованы из-за Второй мировой войны. Тысячи «развертываемых единиц» его «Димаксиона» были отправлены на другой берег Атлантики для размещения американских солдат.

Баки вызвали в Вашингтон и назначали главным инженером в Комиссию по военной экономике. Он делал еженедельный доклад по мировым ресурсам. Чтобы лучше понять их распределение, он разработал собственную картографическую проекцию, которая позволяла отображать мир на плоскости без искажений. Он назвал ее «Воздушно-океанической картой мира „Димаксион“», также он представил несколько ее версий с маршрутами доставки сырья и транспортными путями.

Баки отвечал и за мониторинг внутренних экономических условий. Он наблюдал рост спроса на дома, когда солдаты стали возвращаться домой и заводить семьи. Строительство домов на заводах уже не казалось чем-то слишком странным, как в 1920-х годах, причем с завершением войны и сокращением производства вооружений заводам требовалось все больше рабочей силы. Придуманная Баки концепция домов «Димаксион», казалось, заполняла пробел. Он предложил собирать дома на авиационном заводе компании Beech в Уичито (Канзас). Компания тут же согласилась.

Новый «Димаксион» Баки делался из авиационного алюминия. Он доставлялся по воздуху, а собрать его можно было за день, не привлекая профессиональных рабочих. У него было много преимуществ, обещанных первоначальным проектом дома на мачте, в том числе чистота, кондиционирование воздуха, доступность, но он был более практичным, поскольку основные технологии, необходимые для него, уже имелись. Когда в 1945 году прототипы были завершены, на дом сразу же поступило десять тысяч предварительных заказов. Но Баки снова помешали инвесторы, жаждущие богатства. Не желая жертвовать качеством, Баки, который в деньгах заинтересован не был, отказался от проекта, оставив позади себя еще одну разорившуюся компанию.

Он вернулся к геометрии. Разрабатывая карту «Димаксион», он снова задумался о сферах. Как и раньше, он мыслил их динамически, но теперь изучал их в категориях геодезии, то есть мореходных маршрутов, прямых линий, вписанных в сферические поверхности. Геодезические линии – наиболее эффективные траектории передвижения. Баки задумался о том, не может ли геодезическая сеть, то есть сеть из маршрутов, выполненная в металле, стать эффективной строительной конструкцией.

Его наладонные модели оказались поразительно устойчивыми. Крепость целого превосходила крепость частей – это явление Баки назвал синергией. Это было наилучшее выражение того, что значит делать больше, а тратить меньше, и в то же время подходящая конструкция для новой формы укрытия.

* * *

Свой первый геодезический купол Бакминстер Фуллер возвел в 1948 году. Он преподавал архитектуру в Колледже Блэк-Маунтин и привез материалы, чтобы построить жилой прототип вместе со студентами. Высота купола составила сорок восемь футов. Но он тут же рухнул.

Чего Баки и добивался. Он хотел подсчитать минимальное количество материала, необходимое для самоподдерживающейся конструкции. Небольшого увеличения жесткости каркаса было достаточно для того, чтобы удержать ее.

Приступив снова к работе вместе со своими студентами, он добавил оболочку. Он сделал модель в масштабе, показав, что его купол можно обставить в качестве дома. Другая модель демонстрировала геодезически замкнутую фабрику. Университеты он использовал в качестве лабораторий, а студентов привлекал к процессу исследований и разработок, обучая их по ходу дела своей философии. Они учились всеобъемлющему исследованию и прогностическому дизайну. Также они учились, как делать больше, а тратить меньше, чтобы все человечество могло достичь процветания на планете с ограниченными ресурсами, в мире, который он окрестил «космическим кораблем „Земля“».

В конечном счете промышленность проглотила наживку Баки. Его первым клиентом стал Форд, который в 1952 году заказал у него оболочку для своего обширного атриума в выставочном центре. Спустя несколько лет Баки построил крупнейшую однопролетную конструкцию в мире – в два раза больше Базилики св. Петра, – которая использовалась в качестве ремонтного ангара компанией Union Tank Car Company. Геодезические постройки можно было делать любого размера. Если увеличивать их, они становятся только крепче.

Благодаря легкости в сочетании с жесткостью их было легко транспортировать: это был первый крупный ангар, который можно было перевозить по воздуху. Пентагон заказал геодезические оболочки для защиты радара к северу от Полярного круга, а Министерство торговли использовало купола в качестве торговых павильонов. Первый был отправлен по воздуху в Афганистан и собран непрофессиональными рабочими всего за два дня. Другой отбыл в Москву, где произвел немалое впечатление на Никиту Хрущева. Он решил оставить его у себя.

Баки строил купола везде, где США стремились обрести влияние, – от Индии до Турции и Японии. Для Всемирной выставки 1967 года он разработал сферу, которая была на три четверти выше двадцатиэтажного здания, с автоматическими панелями для контроля внутреннего климата. Американский павильон привлек более пяти миллионов посетителей. Он посвятил его Анн в преддверии пятидесятой годовщины свадьбы. Для всего остального мира он стал идеалом американской изобретательности.

За два десятилетия между преподаванием в Колледже Блэк-Маунтин и Всемирной выставкой Баки построил и другие сооружения. Самым важным стала вариация на его детсадовские эксперименты с горошинами и зубочистками: бесконечно повторяющийся узор из тетраэдров, называемый восьмеричной фермой. Его ферма позволила в случае плоских крыш достичь того, что геодезическая кривая сделала для купола. Вместе с такими изобретениями, как мачта «тенсегрити», они являют собой осуществление потенциала, который Баки сумел разглядеть еще во времена Первой мировой войны, когда понял, что радиоволны заменят медные провода. Все это были случаи превращения чего-то прочного в эфемерное, когда материалы заменялись дизайном.

С каждым новым инженерным подвигом слава Баки только росла. Он стал профессором в Университете Южного Иллинойса, где построил фанерный купол для своей семьи, но он редко бывал на месте. Путешествуя по всему свету, он вел семинары и читал лекции широкой публике. Его практический подход к экологии и миру превратил его в героя контркультуры, а его купола стали архитектурным стандартом для общин. Также он привлек к себе внимание мировых лидеров – от Индиры Ганди до Линдона Джонсона. Все было так, как он предсказал. Мир начинал признавать проблемы, им предугаданные, и соглашаться с решениями, которые он придумал.

Он удвоил усилия. Его новые идеи становились все более амбициозными, он предлагал их, ожидая, что на их воплощение уйдут десятилетия. Так, он предложил размещать в куполах целые города, чтобы создать в них умеренный климат, и предположил, что новые цивилизации будут эффективнее, если будут строиться на тетраэдрах в море. Он придумал мировую энергетическую сеть, чтобы сократить непроизводительные расходы энергии. Также он предложил отслеживать мировые ресурсы на огромном геодезическом глобусе, а справедливо распределять их можно было бы при помощи компьютера, что устранило бы необходимость правительственного контроля и уничтожило бы причины войн. С точки зрения Баки, все эти идеи были друг с другом связаны. Они представлялись естественным выводом из его озарения 1927 года. Всякий мог придумать их. Просто так уж случилось, что эта задача выпала ему.

Мир был готов к геодезическим куполам, а некоторые поддерживали даже и компьютерное правительство, но никто не соглашался со скромной оценкой Баки самого себя. Ему была присуждена золотая медаль Американского института архитекторов, а Гарвард вручил ключ почетного общества Phi Beta Kappa. Ему было присуждено сорок семь почетных докторских степеней, а консорциум колледжей Восточного побережья назначил его всемирным членом совета. Не раз он оказывался в числе основных претендентов на Нобелевскую премию мира. 23 февраля 1983 года Рональд Рейган наградил его Президентской медалью свободы.

Церемония в Белом доме стала одной из последних, когда Баки появился на публике. Спустя три месяца его жена впала в кому. Однажды когда Баки навещал ее, у него случился сердечный приступ, закончившийся смертью. Анн умерла спустя тридцать шесть часов.