Цитаты из книги «Номер 11»

Сборник был юбилейным, в честь историка кинематографии и кинообозревателя Терри Уорта[12], в 1990-х его считали весьма авторитетной фигурой в своей области.

Он походил на люстру в бальном зале сказочного замка. На всех деревьях висели сосульки, даже ручей замерз, а лужайка была одеялом из чистейшего мерцающего снега. Вид ни дать ни взять… eldritch, вам знакомом это слово? Оно означает «нездешний». Картина из иного мира. Сад был словно выточен из хрусталя. Сперва я решила, что Роджер именно это имеет в виду. Но потом выяснилось, что все куда сложнее.

Сад нам показали в последнюю очередь. Мы вышли вдвоем на террасу и взялись за руки, в основном тепла ради, потому что оба были без перчаток. Не прошло и нескольких секунд, как он сжал мою руку. Крепко сжал, до боли. Какая-то странная, мощная эмоция овладела им. Признаться, я даже испугалась и спросила: «Роджер, в чем дело? Что с тобой?» Он взглянул на меня и тут же отвернулся, снова уставился на лужайку и что-то пробормотал. Но обращался он не ко мне. Он разговаривал с самим собой. И в его шепоте я различила лишь «хрустальный сад». Тогда я в первый раз услышала эти слова. Но далеко не в последний.

– Что это значит? – спросила Рэйчел, показывая на звездочку в начале последней записи. Лора заглянула в тетрадь: – А-а, это значит, что ему пришла в голову идея для новой статьи. С ним всегда так было. Идеи возникали постоянно. Когда мы только поженились, я верила, что он гений и настанет день, когда он поделится своими тайными знаниями и напишет потрясающую книгу, академический шедевр. Я думала, это им движет. И не догадывалась, что мотивом может быть нечто более простое… например, ностальгия.

Продолжение фильма «Какое надувательство!»[10] (1961 г.)? Не совсем. Два актера играют и там, и там.

Ну не сказала бы, что он обожал этот фильм. Мусор он опознавал с первого взгляда. Но к книгам и фильмам Роджер относился очень по-разному и часто противоречиво. И это мне в нем страшно нравилось. Хотя порой и раздражало. И конечно, ему как критику любое лыко было в строку. Погодите-ка, я вам кое-что покажу.

Ладно, он полагал, что для каждого поколения наступает момент, когда оно теряет невинность. Политическую невинность. Для нашего поколения этим моментом стала смерть Дэвида Келли. До тех пор мы скептически относились к войне в Ираке и подозревали, что правительство не говорит всей правды. Но в тот день, когда умер Келли, мы будто окончательно прозрели: власть прогнила. Самоубийство ли, убийство, не важно. Погиб хороший человек, и убила его ложь об этой войне. Вот так. И с тех пор уже нельзя было делать вид, что страной управляют достойные люди.

Рэйчел никогда прежде не бывала в продуктовом банке. Она читала о них в интернете, в газетах, но внутрь никогда не заходила.

Мама, ты куда? – заныл он. – В продуктовый банк. А потом на прогулку.

Рэйчел ясно сознавала, на что она смотрит: не на свалку из коробок и папок, но на останки человеческой жизни, на все то, что осталось от мужа Лоры.