Цитаты из книги «Номер 11»

консерваторы – это те, кто хочет, чтобы все оставалось как есть. Они считают, что мир в целом устроен правильно и от всяких новшеств только хуже будет.

Там, под всем этим, есть туннель. А в конце туннеля комната. И там они висят во тьме. Каждый обернут в кокон из серебристых нитей. Караулит их мстительное чудище с янтарными глазами. Моя месть принимает различные формы. Мое тело принимает различные формы. В моей стране, хочу добавить, бытует

– Точно, ты права, – согласилась Элисон. – Хотя… – Некая мысль внезапно мелькнула у нее в голове: – Может, нам стать парой? – Ты и я? – расхохоталась Рэйчел. – Мечтай. «Эту леди не обратить».[25] – Ну и пожалуйста, – ответила Элисон. – Ты все равно не в моем вкусе.

жизни его присутствие было менее заметно. Сама бабушка будто скукожилась, усохла почти до бестелесности. Она бродила по дому, из кухни в гостиную, из ванной в спальню, ступая бесшумно, как привидение. И, сидя на солнце, задремывая, Элисон не услышала, как ба вошла в комнату и тихонько опустилась на диван.

Элисон ни о чем конкретном не думала. Она сидела в кресле в эркере, глядя, как солнечный свет выписывает затейливые тени на старом красно-желтом узорчатом ковре. Странно, этот ковер она очень хорошо помнила, хотя видела его лишь однажды более двенадцати лет назад. Сам дом мало изменился. Да и Беверли остался прежним – не считая дома номер 11 по Лишнему переулку, где срезали и убрали лиственный птичий вольер. Там теперь жила состоятельная семья, новые жильцы привели в порядок сад, заменили входную дверь и покрасили рамы на окнах. Куда подевалась Фиби? Никто не знал. Бабушка Рэйчел была, как всегда, спокойной, дружелюбной – а уж как она обрадовалась приезду Элисон и Рэйчел, пусть и всего на день! – но нельзя было не почувствовать, что отсутствие ее мужа пронизывает каждый уголок дома, словно покрывая все вокруг тонким слоем пыли; при

Рэйчел продолжала вглядываться в темноту. Рукоятка ножа, что она сжимала в руке, стала мокрой от пота. А затем она наконец кое-что увидела. Глубоко под землей, на расстоянии более сотни футов, внезапно вспыхнули два огонька. Пара глаз. Тот, кому принадлежали эти глаза, увидел Рэйчел и пялился на нее. Рэйчел выдержала взгляд этой твари, не отшатнулась. Затаив дыхание, еще крепче стиснула рукоятку ножа. Ей казалось, ее гипнотизируют. Она не могла пошевелиться. А затем на дне ямы появились еще два янтарных огонька. Потом еще два, и опять два новых, затем четыре, а за ними и целая дюжина. Вскоре Рэйчел осознала, что на нее глядят по меньшей мере пятьдесят пар глаз.

приеме, ваш подозреваемый среди них. Номер 11 – ключ к разгадке, говорю я вам. Все просто, проще не бывает!

Когда он понял, что за ним наблюдают, его первая реакция была на удивление безмятежной. Он не заметил, откуда появилась эта тварь и как ей удалось подкрасться к нему столь бесшумно, и это пробудило в нем любопытство, спокойное, бесстрастное. Но постепенно до него дошло, что он находится в смертельной опасности, и мало того, гибель ему уготована дикая, изощренная. Глаза, два высоко расположенных, широко распахнутых, выпуклых янтарных гла́за взирали на него с явственной злобой. Лапы у твари были длинными, с мощными суставами; нижними она упиралась в землю, а верхние торчали выше головы Фредди. Огромное раздутое брюхо покрывали короткие волоски, зеленоватые в лунном свете; брюхо нависало над землей безобразным мешком, переполненным мерзкими, вонючими продуктами жизнедеятельности. Чудовищные лапы дрогнули, чуть подогнулись: тварь изготовилась к броску. И только тогда Фредди попятился к стене. Но споткнулся и упал навзничь, а гигантский паук приближался к нему, проворно перебирая лапами, вот его брюхо уже волочится по лодыжкам, коленям, бедрам Фредди, затем по торсу и наконец опускается на его лицо, давит всем своим гнусным колоссальным весом, и от вони, исходящей от этого толстого колючего мешка, у Фредди тошнота подступает к горлу и он лишается чувств, чтобы никогда более их не обрести.

впечатляет. Давайте выпьем за это, я закажу вам шампанского.

Что, кроме много чего прочего, мне нравится в вас, Рэйчел, – ответил Фредди, – так это ваша скромность. Вряд ли вы понимаете, каким ценным активом являетесь для этой семьи. Мадиана вызвонила вас в Лозанну, чтобы продемонстрировать Паскалю – одному из самых состоятельных людей в Швейцарии и большому снобу в придачу, – что у ее дочерей имеется личный преподаватель, которого можно вызывать в любой момент нажатием кнопки. Слышали бы вы ее за обедом – она только о вас и говорила. «Да-а, она изучала латынь в Оксфордском университете. Естественно, закончила с отличным дипломом». – В Оксфорде нет факультета латыни, – возразила Рэйчел. – Я училась на факультете английского языка. И диплом у меня не первой степени, а второй. – Я же говорю, вы молодец, – похвалил Фредди. – Меня и вторая степень будь здоров как