Цитаты из книги «Сьюзен Сонтаг. Полный текст интервью для журнала Rolling Stone»

Наше общество основано на нигилизме

Всё всегда сильно искажают, и потом ты бесконечно пытаешься распутать то что запуталось.

Одно дело слушать панк-рок как музыку и совсем другое – понимать, что питало его: а это садомазохизм, некрофилия, парижский театр ужасов «Гран-Гиньоль» или фильмы «Ночь живых мертвецов» и «Техасская резня бензопилой».

Ну, не может быть, чтобы вас настолько задели слова из композиции Хейли Shake, Rattle and Roll: «Давай живей на кухню, греми посудой там, / Тащи скорее завтрак, ведь я оголодал»!

А потом я услышала Джонни Рея: он пел свою песню – это была пластинка в музыкальном автомате, – и у меня мороз по коже пошел.

Я куда более невежественный человек, чем многие думают. Если вы попросите меня объяснить, что означают структурализм или семиология, я не смогу этого сделать. Я еще сумею вспомнить образ в каком-нибудь предложении у Барта или понять общий смысл прочитанного, но в деталях – не разберусь.

Если я не в состоянии больше выносить окружающий мир, то просто устраиваюсь с книгой на диване и уношусь, как на маленьком космическом корабле, прочь от всего. Правда, мое чтение никак нельзя назвать систематическим.

Как писала Эмили Дикинсон: «Цветы и книги – отрада печали».

Я читаю невероятно много и по большей части довольно бездумно. Я люблю читать – так, как кому-то нравится смотреть телевизор, а вот я у телевизора начинаю клевать носом. Если у меня плохое настроение, то стоит взять какую-нибудь книгу – и настроение сразу поднимается.

В общем, у сифилиса была своя романтическая сторона, как у болезни гениальных людей, которая давала больному десяток-другой лет интенсивнейшей, даже исступленной умственной активности – перед тем как человек погружался в полное безумие. И, разумеется, такое безумие считалось в равной степени следствием и гениальности, и болезни.