Цитаты из книг автора «Джонатан Хайдт»

Если у вас часто возникают автоматические плохие мысли о себе, своем мире и своем будущем, и если эти мысли способствуют хроническому ощущению тревоги или отчаяния, возможно, вам подойдет именно когнитивно-поведенческая терапия (проще всего начать с популярной книги «Терапия настроения» Дэвида Бернса (Бернс, 2019). Доказано, что простое чтение этой книги помогает при депрессии (Smith et al., 1997)).

За несколько месяцев клиенту удается приучить себя мыслить реалистичнее, порочный круг разрывается, депрессия и тревожность отступают. Когнитивная терапия так хорошо действует, поскольку учит наездника дрессировать слона, а не побеждать его в философском диспуте.

т в том, что можно изменить мысли и вырваться из этого порочного круга. Когнитивная терапия во многом в том и состоит, чтобы научить клиентов ловить себя на таких мыслях, записывать их, классифицировать, а затем подыскивать себе альтернативный, более точный образ мыслей.

Представьте себе папу маленькой девочки, который страдает депрессией. Он гуляет с дочкой, та падает и ударяется головой. Отец тут же предается самобичеванию: «Я никуда не годный отец» (это называется «персонализация»: с точки зрения отца, этот пустячный случай – не просто легкая травма, он что-то говорит о нем самом), «Почему с моими детьми из-за меня постоянно случаются ужасные несчастья?» («чрезмерное обобщение» в сочетании с дихотомическим мышлением «всегда/никогда»), «Ну все, теперь у нее сотрясение мозга» («гиперболизация»), «Все меня возненавидят» («произвольное умозаключение», то есть ни на чем не основанный вывод). При депрессии человек попадает в порочный круг: искаженные мысли вызывают отрицательные чувства, а это еще сильнее искажает мышление.

Нельзя победить в перетягивании каната с разъяренным или напуганным слоном, зато можно изменить свои автоматические мысли, а с ними и аффективный стиль – постепенно, как учат бихевиористы. Более того, многие терапевты сочетают к

В ходе исследований Пеннебейкер просил у испытуемых разрешения в дальнейшем изучить их медицинские документы. Через год он проверял, как часто болели испытуемые из обеих групп. Те, кто писал о травмах, затем в течение года обращались к врачам реже. Когда я прочитал об этом, то не поверил. Получается, если потратишь час на сочинение, этого достаточно, чтобы не заболеть гриппом через полгода? Как такое может быть? Результаты Пеннебейкера свидетельствуют в пользу старомодной фрейдистской идеи катарсиса: те, кто выражает эмоции, «облегчает душу», «выпускает пар», в

Как обнаружил Эммонс, те, кто стремится в первую очередь к достижениям и богатству, в среднем не так счастливы, чем те, кто уделяет больше внимания трем другим категориям (см. также работы Тима Кассера: Kasser, 2002; Kasser and Ryan, 1996). Поиски причин приводят нас обратно к ловушке счастья и демонстративному потреблению: поскольку эволюция сделала людей такими, что они стремятся не к счастью, а к успеху, они с энтузиазмом ставят перед собой цели, которые помогут им повысить свой престиж в соревнованиях с нулевой суммой. Успех в такой конкуренции – это приятно, но удовольствие длится недолго, а планка для успехов в будущем оказывается поднятой.

Сильная версия гипотезы значительно более неприятна: она гласит, что несчастья для роста и высшие уровни роста и развития доступны лишь тем, кто столкнулся с величайшими невзгодами и сумел их пережить. Если верна сильная версия гипотезы, то следствия из нее весьма существенно влияют на то, как надо жить и структурировать общество. Она означает, что нам нужно больше рисковать и терпеть больше поражений. Она означает, что мы, вероятно, чрезмерно опекаем детей, и это опасно: ведь мы обеспечиваем им тепличное существование и даем слишком много советов, лишая «критических инцидентов» (Tooby and Cosmides, 1996), которые помогли бы им вырасти сильными и создать особенно прочные дружеские связи. Она означает, что героические общества, где бесчестие страшнее смерти, и общества, сплоченно пережившие войну, вероятно, порождают более совершенных людей, чем мир, где царит покой и процветание, а ожидания достигают таких высот, что люди судятся друг с другом из-за «морального ущерба».

верю в настоящую любовь, только это не страсть, которая длится вечно. Так не бывает. Настоящая любовь, та самая, на которой строятся прочные браки, – это просто сильная любовь-дружба, в которой есть место страсти между двумя людьми, очень преданными друг другу (таковы три составные части «треугольной теории любви» по Стернбергу

Если хочешь, чтобы твои дети росли здоровыми и самостоятельными, надо их обнимать, носить на руках, укачивать и любить. Дай ребенку базу безопасности – и он будет исследовать свой мир, а потом и покорит его.