Цитаты из книги «Поправки»

Конечно, Ал просил убрать журналы и баночки, и, пожалуй, для того чувства, с каким она одиннадцать дней кряду обходила эти банки и журналы, порой едва не оскальзываясь на них, имелось специальное обозначение – то ли многосложный психиатрический термин, то ли простое словечко «назло». Но почему-то она думала, что, уезжая, Альфред поручал ей куда больше, чем «одно-единственное дело»: трижды в день кормить мальчиков, приводить в порядок их одежду, читать вслух, лечить, если заболеют, скрести кухонный пол и стирать простыни, гладить его рубашки и все это без надежды на поцелуй или ласковое слово. Если Инид требовала награды за свои труды, Альфред попросту спрашивал: а чьим трудом оплачиваются дом, и еда, и одежда? Разве объяснишь, что Ал получает от работы удовлетворение, да такое, что и в ее любви не нуждается, а она сама, измучившись от домашней возни, вдвойне нуждается в любви и ласке? С точки зрения здравого смысла его работа заведомо сводила на нет все ее труды

Чип с малолетства слушал разглагольствования отца насчет мужской и женской работы и необходимости соблюдать различие между ними, потому-то, стремясь внести поправку, и оставался с Тори чуть не десять лет. В маленькой квартирке, где жили они с Тори, Чип взял на себя всю стирку, и большую часть готовки, и уход за котом, и уборку. Он читал для Тори дополнительную литературу, обсуждал и переделывал вместе с ней главы диссертации, ведь священная ярость крепко держала Тори за горло, не давая писать.

И потом, эти твои рассуждения насчет ее груди, – перебила Джулия, – слишком уж их много, явный перебор. Это тоже была правда, хотя жестокая и несправедливая с точки зрения автора, который никогда бы не собрался с духом написать сценарий, если б не заманчивая возможность без конца обращаться в мыслях к юным персям своей героини.

Чип был единственным за всю историю Д. преподавателем-мужчиной, читавшим теорию феминизма, и хорошо понимал, насколько важно для женщин не отождествлять «успех» с «наличием мужчины», а «поражение» с «отсутствием мужчины», однако он был одиноким нормальным мужчиной, а одинокий нормальный мужчина не располагает утешительной теорией маскулинизма, чтобы выпутаться из этого противоречия, источника женоненавистничества: – чувствовать себя так, словно без женщины обойтись невозможно, – признак слабости; – и тем не менее без женщины мужчина утрачивает уверенность в своей силе и особом статусе, каковая – к добру или худу – составляет основу его гендерной самоидентификации.

Мужчины выглядели по-разному, зато женщины, как на подбор, сплошь худощавые и тридцатишестилетние, многие ухитрялись сочетать худощавость с беременностью

Инид даже глаза прищурила, наслаждаясь ролью рассказчицы. Она знала, как раздражала Дениз эта история, но мало ли что ее саму не устраивало в жизни дочери, так что они квиты!

. Одной из многих, какие она совершила в жизни, желая сэкономить деньги.

влажной тряпкой смахнуть запах смерти и освободить место для следующего пациента, и пусть тот умрет со всеми удобствами.

Дениз была в желтом платье-рубашке с красным цветочным узором, в черных сандалиях и круглых пластиковых очках а-ля Троцкий, но не это выделяло ее среди всех женщин, собравшихся в Зале В, а голые ноги: ни одна женщина, имеющая дело с деньгами, не позволит себе появиться без чулок.

Пятнадцать лет она выдавала себя за идеальную дочь, заботливую, ответственную, а он-то ничего подобного не ждал от нее и не требовал