Цитаты из книги «Путешествие с Чарли в поисках Америки»

Ибо не правы те, кто утверждает, будто интересно проведенное время летит быстро. Как раз наоборот: истинную временную протяженность можно воссоздать в памяти, измеряя ее вехами событий. Отсутствие их словно сплющивает часы и дни.

Называлось это Народ. Выясните, куда он подевался. Я не о тех, рекламных – открытый взгляд, зубы, как жемчуг, шевелюра – восторг, не о тех, кто лопни, а чтобы машина новейшей модели, и не о тех, кому успех достается ценой инфаркта. Может быть, Народа с большой буквы и не существует, но если он есть, то о нем и говорила Декларация независимости, о нем и говорил Авраам Линкольн. Впрочем, если порыться в памяти, так людей из Народа я знавал – правда, не очень много. Но ведь было бы глупее глупого, когда бы в Конституции говорилось о молодом человеке, жизнь которого вертится вокруг секса, спорта и спиртного.

По Йеллоустонскому национальному парку можно судить об Америке не больше, чем по Диснейленду

Может быть, вершин мудрости я достигаю в те минуты, когда знаю, что я ничего не знаю. Жалко тех, кто попусту тратит силы, стараясь удержать жизнь от нашествия нового, ибо горечь потерь им обеспечена, а радость побед – едва ли.

Мы, как нация, жаждем обзавестись прошлым не меньше, чем Англия в то время, когда Джеффри Монмаутский состряпал свою «Историю британских королей», часть которых он просто выдумал, идя навстречу растущему спросу.

разгневанные граждане того города, где родился Синклер Льюис, требовали к себе этого «красного» после выхода в свет «Главной улицы»,

Доказав, что все мы, а может быть, только я один, ни черта не стоим, он хладнокровно и уверенно нарисовал, что нас ждет впереди, если мы не перестроимся самым коренным образом. Впрочем, особых надежд на это у него не было. Об аде он говорил со знанием дела, и это был не тот розовенький адик, которым довольствуются наши мягкотелые современники, а хорошо отапливаемая, добела раскаленная преисподняя, где котлы шуруют крупные специалисты.

Священник, человек железный, со взглядом тверже стали и голосом, въедливым, как пневматическая дрель, начал службу с молитвы, доказывая ею, что все мы порядочная шушера. И он был прав

хочет он того или не хочет, подгоняет жертву, на которую падает его взгляд, под собственный рост и размер.

Это придавало видимость плана моему путешествию, а в жизни все должно строиться по плану, ибо иного построения разум человеческий не приемлет. Кроме плана должна быть и цель, ибо бесцельных действий совесть человеческая страшится