Глава 6

– И что это было? – поинтересовался Сэм.

Дин поднялся, шлепнул на стол тридцатку и с сожалением посмотрел на недоеденную порцию.

– Черт. Чизбургер был хорош.

Они нашли Люси на стоянке: она мерила шагами асфальт позади припаркованных машин и все еще грызла краешек ногтя. Дину показалось, что девушка хочет убежать, но пока сдерживается. Он искоса взглянул на брата – тот пожал плечами.

– Люси? Ты как?

– Нормально, – отозвалась она чересчур высоким голосом. – Я… в порядке. Это же безумие, да? Не может быть, чтобы машина Тедди…

– Тедди? – переспросил Дин.

– Теодор Кучарски. Он мой… был моим парнем.

– Отведи нас к нему.

– Не могу. Вот уже год как его нет в живых.

– Прости, я…

– Ничего. Все нормально.

Ясное дело, все было не нормально. Дин взглянул на Сэма и шепнул:

– Мстительный дух?

Сэм снова пожал плечами.

– Машина, – начал Дин, подойдя поближе к девушке. – Чья она теперь?

– В том-то и дело. – Люси, наконец, подняла покрасневшие глаза. Ее щеки были влажными: очевидно, выбежав из закусочной, она тихонько заплакала. – Тедди вел свой «Додж Чарджер» шестьдесят восьмого в тот вечер, когда погиб. Машина всмятку. Поэтому этот… исчезнувший автомобиль не мог ему принадлежать. Так ведь?

– Ну не знаю, – отозвался Дин. – Может, его кто-нибудь починил.

Девушка помотала головой:

– Я была в машине, когда мы попали в аварию. Мы все в ней были.

– Мы – это кто? – уточнил Сэм.

– Тедди, Стив, Тони и я. Я сломала руку о приборную панель. Тони сломал обе ноги. Стиву потом делали операцию на бедре. Я умудрилась вылезти в окно, а чтобы вытащить Тони и Стива, пришлось пустить в ход резаки. А Тедди… ему хуже всех пришлось. Рулевой колонкой грудь продавило.

– Ужас какой, – вставил Дин.

– Глупо вышло, – сказала Люси. – Мы все были дураками. Выпили. Пустили Тедди за руль. Машину он унаследовал от отца, души в ней не чаял. Мыл и начищал каждую неделю, каждое пятнышко протирал и никого не пускал за руль. Никогда. И тем вечером… ну, все как обычно было, только мы все выпили. Оторвались. Нам нельзя было за руль. А Тедди в своем репертуаре. Мне до сих пор кошмары снятся: я просыпаюсь от того, что вылетаю через лобовое стекло. Иногда кричу во сне. – Люси крепко обхватила себя руками и покачала головой. – Поверьте, ремонтировать машину смысла уже не было.

– Послушай, – сменил тему Сэм. – Уже темно. Давай мы тебя домой отвезем.

– Отвезите меня к Тони. – Девушка смахнула слезу. – Поговорите с ним про всадника. Он подтвердит мой рассказ.

Она уже достаточно понервничала, и Дин не хотел, чтобы ей стало хуже. С Тони они и сами могут познакомиться.

– Не стоит. Просто дай его адрес.

– Да нормально все, – быстро сказала Люси. – Я хочу, чтобы вы, парни, распутали это дело прежде, чем я начну думать, что и правда крышей поехала. Тем более, Тони живет в паре кварталов от меня, и я могу быстро дойти до дома от него.

– Тогда ладно, – сдался Дин.

Они направились было к «Импале», но тут на стоянку въехал серебристый «Лексус» и затормозил рядом. Не успели они обойти машину, как из нее вышел высокий немолодой человек с седой шевелюрой, одетый в темно-серый полосатый костюм, и положил ладонь на плечо Люси. Заговорил он с девушкой, но при этом не отрывал подозрительного взгляда от братьев.

– Люси, все хорошо?

– Да, дядя Алден, – она улыбнулась. – Они из ФБР.

– Агент ДеЯнг. – Дин переборол позыв достать удостоверение.

– Агент Шоу, – кивнул Сэм.

Мужчина поднял бровь:

– ФБР?

«Надо было все-таки достать удостоверение», – подумал Дин.

– Все хорошо, дядя Алден, – быстро сказала Люси. – Они уже разговаривали с папой.

– Ясно, – кивнул тот с подозрением. Он взял девушку за подбородок и поднял ее голову. – Ты плакала.

– Все нормально. Я рассказывала про Тедди, только и всего. – Люси откашлялась. – Агенты, это Алден Вебб. Папин друг. Работает начальником федеральной тюрьмы.

Вебб пожал им руки.

– Шеф Куинн рассказывал, что горожане были недовольны тюрьмой, – проговорил Сэм.

– Да, было некоторое… беспокойство, когда мы открыли крыло для особо опасных. Но это в прошлом. Город и тюрьма достигли… понимания. Горожане знают, что тюрьма рядом, но заключенные… особенно из нового крыла… не представляют угрозы Клейтон-Фоллз. Мирное сосуществование.

– В общем, дядя Алден, агенты собирались отвезти меня домой, – вмешалась девушка. – Иди ужинать. Увидимся позже.

– Разумеется. – Он кивнул братьям, быстро обнял Люси и потрепал ее по щеке. – Присмотрите за ней, джентльмены.

– Не волнуйтесь, присмотрим, – отозвался Сэм.

Дин кивнул и, когда Вебб вошел в закусочную, направился к машине. Садясь за руль, он спросил Сэма:

– Тебе не показалось, что он мечтает упечь нас в кутузку?

– Вы тут ни при чем, – хихикнула Люси. – Он всех подозревает. Говорит, работа у него такая.

Она показала дорогу к дому Тони Лакоста – до нужного места от закусочной было километра два.

– Приехали. Желтая облицовка, белые наличники и перила.

– Ясно, – Дин съехал к обочине.

Перед домом была крытая веранда, на которую вела обрамленная белыми перилами лестница из трех ступеней. Из-за небольших кустиков виднелась решетчатая ограда. Сразу вспомнилось тело девушки, найденное под домом Мима с Мачете.

– Вот он. – Люси поднялась по деревянным ступеням.

Тони Лакоста полусидел в одном из двух белых деревянных кресел-лежаков и дремал, закинув скрещенные лодыжки на перила. Когда Люси бесцеремонно спихнула его конечности, парень моментально проснулся и подскочил:

– Какого черта! Люси?

– Надрался?

– Нет, – выпалил он. – Да. Может быть. Хлебнул кой-чего. – Он окинул взглядом облаченных в костюмы Винчестеров и, наклонившись к Люси, прошептал достаточно громко, так что услышали все: – Стоило мне выпить, как ты настучала ФБР?

Люси шлепнула его по плечу:

– Я же тебя просила встретить меня в закусочной!

– А, точно. Проклятье, я забыл.

– Забыл? Еще и часа не прошло, как я звонила! – Она покачала головой. – Ты такой болван.

– Не бесись, – сказал Тони. – И потом, смысл? Я видел то же, что и ты.

– В том-то и дело! – с досадой воскликнула Люси. – Все решили, что я спятила. Я думала, ты меня поддержишь.

– А я что делаю? – расстроился он. – Я же спас твою задницу в парке, забыла?

Люси вздохнула и уселась в его кресло:

– Да. Я вела себя по-идиотски. Тот чувак оттяпал бы мне голову, если бы ты не увлек меня в сторону. Прости, Тони.

– Прощаю. – Парень прислонился к перилам. – Извини, что не пришел.

– Ладно. Так расскажи агентам ДеЯнгу и Шоу, что мы видели.

– ДеЯнг и Шоу, говоришь? Как будто «Стикс» снова вместе. – Не дождавшись от Люси никакой реакции на свое остроумное замечание, он, наконец, перевел взгляд на Дина и Сэма. – Хорошо. Люси права. Звучит безумно, но так все и было…

Парень поведал им свою версию истории о всаднике, которая, в целом, совпадала с рассказом Люси, за исключением немаловажного факта, что Тони стоял спиной и не видел, как появился всадник.

– Я обернулся, а он уже рядом. Страшно до жути. Он выглядел так, будто хотел всех порешить, так что мы драпанули.

Продолжение истории был точно таким же, как у Люси, и никакой новой информации не содержало.

– Никаких догадок, почему всадник погнался за вашим другом, а не за вами? – спросил Сэм.

Тони мотнул головой:

– Это вышло совершенно случайно. Наверное, когда я потащил Люси в сторону, я заставил его… это существо… сделать выбор. Может, оно понимало, что раз мы разделились, всех догнать не выйдет. – Он пожал плечами. – Оно могло и за нами погнаться. Стив бежал по прямой, а у этого головы не было. Глаз тоже. Должно быть, скакать прямо ему было легче. – Парень покачал головой и провел пальцами по темным волосам. – Кстати, ребята, может, вам пива принести или еще чего?

Дин с удовольствием согласился бы на пиво, но нужно было держать марку, особенно если учесть, что в городе придется побыть какое-то время.

– Притворюсь, что этого не слышал, – отозвался он. – Но за помощь спасибо. Вам обоим.

– Нет проблем.

– Спасибо, что подвезли, – добавила Люси. – Я потусуюсь здесь еще.

– Круто. – Тони протиснулся мимо девушки и занял второе кресло.

Вернувшись к «Импале», Дин взглянул на брата и поддразнил:

– А могли бы выпить пива.

– Мечтай.

* * *

Десятилетний Дэниел Барнс лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка, и ждал, пока мама проверит шкаф. Мама широко распахнула створки, отодвинула в сторону висевшую на пластмассовых вешалках одежду и объявила, что чудовища там нет.

– Зато есть куча барахла на полу.

– Мам!

– Я просто говорю, Дэнни. Ничего страшного не случится, если ты будешь здесь прибираться хоть иногда.

– Мне некуда складывать вещи.

– Потому что у тебя их слишком много.

– Теперь под кроватью посмотри, – велел Дэниел.

Таков был ежевечерний ритуал: принести чашку воды, проверить шкаф, проверить под кроватью, включить ночник, поцеловать на сон грядущий. Повторение успокаивало. Мальчик наблюдал, как мама опускается на колени, приподнимает край одеяла и вглядывается в пространство между кроватью и полом.

– О нет! – вдруг воскликнула она.

– Что?

– Они вернулись! – с наигранным ужасом проговорила она. – Пыльные комочки!

– И все? – улыбнулся Дэниел.

– Ну и еще тут парочка игрушек. – Мама поднялась на ноги. – А так все чисто.

– Хорошо.

Она наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Пора спать, юноша.

– Споки-споки, мама.

– Спокойной ночи, сладкий. – Мама выключила прикроватную лампу, и ночник, среагировав на темноту, вспыхнул и разлил по полу мягкий свет. – Люблю тебя.

– И я тебя, – Дэниел не сдержал зевок.

Она тихонько вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Через какое-то время мальчик задремал и не услышал, как легкий ветер начал постепенно усиливаться, пока наконец ветви белого дуба за окном не принялись ритмично стучать в стекло. Он мгновенно проснулся, еще не поняв, что его разбудило. Однако спустя секунду Дэниел услышал постукивание в окно. Мальчик сел на постели и посмотрел в темное небо. В его воображении ветви тут же превратились в чудовищные руки, тянувшиеся к нему, а кончики ветвей сделались пальцами, от которых его отделяло только тонкое стекло…

– Мам! – крикнул он.

Прошло несколько секунд. Стук продолжался.

– Мама! Ты где?

Из коридора послышались торопливые шаги. Мама ворвалась в спальню, оглядела ее в поисках потенциальной опасности и только потом взглянула на мальчика:

– Дэниел, что такое?

– Дерево… двигалось.

Мама подошла к окну и постояла там. Внезапно тонкая ветка царапнула прямо по подоконнику, и Дэниел подумал, что с таким звуком могли бы царапнуть поверхность ногти… или когти. Он вздрогнул.

– Тут ничего нет, – успокаивающе проговорила мама. – Ветер поднялся, только и всего. Ветка задела твое окно.

– Она меня напугала, – пожаловался мальчик. – Выглядит жутко.

Мама подошла к нему и покачала головой:

– Дэниел, здесь абсолютно безопасно. Не надо пугаться каждой маленькой тени и стука, ладно?

– Ладно, – хмуро согласился он.

– Побудешь моим храбрым мальчиком?

Дэниел кивнул:

– Постараюсь.

– Вот это мне нравится. – Мама снова поцеловала его в лоб. – Я попрошу папу, чтобы он утром подрезал ветки.

– Хорошо.

На этот раз она оставила дверь приоткрытой на случай, если он снова позовет. Как и они договаривались, Дэниел попытался уснуть: он повернулся на бок спиной к окну, чтобы не видеть теней, и подтянул коленки к груди.

«Ветер и тени, – уговаривал он себя. – Не надо бояться…»

Он широко зевнул – шире, чем в прошлый раз – и заснул куда быстрее, чем ожидал, несмотря на пережитый страх. Провалившись в глубокий сон, мальчик не видел, как ночник замигал и погас. Из тьмы в верхнем углу комнаты отделился сгусток и завитками черного густого дыма поплыл к спящему. Проскользнул по одеялу, по лицу мальчика и завис над спинкой кровати. Из сгустившейся темноты начали медленно проступать очертания фигуры: просто силуэт, но не плоский. Сначала оформилась темная странного вида голова, затем из мрака показалась угольно-черная рука заканчивающаяся ладонью с нечеткими пальцами, которые легли Дэниелу на лоб. А за стенами ветер набирал силу в преддверии бури, ветви дуба качались, метались, бесновались и тянулись к дому, в котором спал мальчик…

* * *

Дин принес в номер упаковку холодного пива и отправил несколько бутылок в ведерко со льдом, чтобы они не нагрелись. Учитывая, что были еще две упаковки, следовало обзавестись ведерком побольше. Ну или переносным холодильником. В местном супермаркете наверняка холодильники были. Дин прихлебывал из бутылки, а Сэм, сидя за лэптопом, внимательно изучал передовицы прежних лет.

– Нашел. – Он развернул ноут к Дину.

– Ну что, та тачка гармошкой была «Додж Чарджером» шестьдесят восьмого?

– Тут сказано, что да.

Дин вгляделся в экран:

– Цвет подходит. Вишневый с белой полосой.

Сэм развернул лэптоп обратно и промотал всю статью.

– Врезалась в подпорную стену. Удар пришелся на сторону водителя.

– Даже если ее кто-то починил, – заметил Дин, – это не объясняет, как машина исчезла. Должно быть, просто похожая, если только ее хозяин не волшебник…

– Может, не в мстительном духе дело, а в самой машине?

– Этого еще не хватало. Злобное авто. В Клейтон-Фоллз заявилась «Кристина»^[16].

– Парень жил с бабкой со стороны отца, – выдал информацию Сэм, пролистывая статьи. – Мать умерла родами. Отец с сыном жили в Нью-Джерси. Отец умер пять лет назад от обширного инфаркта. Слишком много курил. Бабка осталась единственной родственницей и приютила мальчика…

– Несчастливая семейка.

– Погибший подросток – единственная ниточка.

– Это не мстительный дух, – решил Дин. – Наверное, стоит подумать о живых.

* * *

Дэниел Барнс ворочался в постели. Он погрузился в полный сновидений сон, и его глаза, перед которыми вырастали кошмары, быстро двигались под веками. Отдалившись от мира бодрствующих, мальчик не заметил ни руки-тени, ни прижатые к его лбу пальцы. Не подозревал он и о сущности над своей кроватью. Голова твари окончательно оформилась, над запавшими щеками горели красные глаза. Под длинным уродливым носом была широко распахнута пасть, полная острых черных зубов. И когда мальчик тревожно постанывал, сущность довольно шипела.

За окном спальни порыв ветра обрушился на дом. Ветви дерева вскидывались и опадали, гнулись и качались, болтались в темноте, царапали стены и подоконник, настойчивой барабанной дробью колотились в стекло. Когда ветка ударила достаточно сильно для того, чтобы стекло треснуло, сущность издала довольное клокочущее шипение и отняла пальцы. Дэниел перекатил голову по подушке и сдавленно вскрикнул. Спустя секунду он подскочил на сбившихся простынях, будто вынырнул откуда-то. Таращась в темноту комнаты, которую на этот раз не смягчал скудный свет ночника, мальчик снова принялся звать маму. Сущность за его спиной потеряла четкость очертаний, истончилась в клочья тьмы и слилась с тенями, снова сделавшись невидимой и неразличимой.

– Мама!

На этот раз дверь распахнул отец, который и в лучшие времена переносил его ночные страхи хуже, чем мама. Дэниел опустил голову и приготовился извиняться, хотя сердце его бешено колотилось от ужаса.

– Дэниел, мама попросила прийти меня. – Папа встал над кроватью, скрестив на груди руки. – Прекрати эти глупости.

– Мне страшно.

– Просто буря. Ты не…

– Дерево разбило окно.

– Что?

– Смотри!

Но отец уже подошел к окну, оценивая повреждения.

– Точно. Треснуло. Не видно ничего… – Он вернулся к двери и щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Он щелкнул выключателем еще раз. – Попробуй включить свою лампу.

Дэниел попробовал, но безрезультатно.

– Сломалась.

– Нет, скорее всего, вырубилось электричество. – Папа подошел к окну и приложил ладонь к трещине, потом повернулся к Дэниелу. – Ладно. Я ее заклею, а завтра подрежу ветви, чтобы они не…

Внезапно ветер взревел с новой силой, толстая ветка рванулась вперед и с громким треском разбила стекло. Дэниел, вскрикнув от неожиданности, выпрыгнул из кровати. А потом он увидел, что отец наклонился вперед и издает похожие на кашель звуки, будто хочет что-то сказать. Сначала воображение мальчика пыталось заполнить пробелы: ему почудилось, что папа отрастил третью руку, которая проклюнулась из центра его груди и доставала до пола. Но стоило ему приблизиться, как все стало очевидно: разбившая стекло ветка пронзила отца, и теперь по его груди струилась кровь и капала на пол.

– Пап…

Голова отца упала набок, почти свесилась на плечо. Изо рта тоже сочилась кровь, мелко пузырясь на подбородке.

– Папа!

Дом затрясся, пол под ногами завибрировал. Дуб будто тянулся к дому, подняв ветви вверх. Веткой, пронзившей отца, Дэниела подняло в воздух, так, что он едва удержался на цыпочках. Блестящие глаза отца, казалось, смотрели на мальчика в упор, хотя голова его дергалась из стороны в сторону. Руки, прежде обхватывавшие ветку, теперь безжизненно висели вдоль туловища. Дерево мотало его то влево, то вправо, заставляя медленно переступать ногами, словно в пародии на жуткий танец. Дэниел отступил и начал пятиться, пока не уперся в кровать. Потом он упал на пол, обнял руками колени и, отвернувшись, начал вопить: «Мама!» Прежде чем она прибежала, из окна спальни выскользнуло в ночь пятно тьмы, но мальчик, зажмурившись, не заметил этого.