Цитаты из книги «Потерянный рай»

Сам несвободен – раб своих страстей, «Всю ночь бесстрашный Ангел, без погони,Держал свой путь через равнины Неба,Пока перстами розовыми утро,Пробуждено свершившими свой кругЧасами, не открыло двери света.Есть в Божией горе, вблизи престола,Пещера, где то свет, то темнотаЖивут поочередно, создаваяПриятную тем смену в Небесах,И как бы день и ночь там производят;Когда уходит свет, в другую дверьПослушно входит мрак, чтоб в час урочныйПокрыть собою небо; впрочем, мракТам сумеркам земным скорей подобен.Теперь как раз сюда вступало утроВ небесной красоте, позлащеноСияньем эмпиреев; ночь бежалаПред ним, лучами яркими востокаПронзенная. Увидел АбдиилПеред собой широкую равнину,Покрытую воинственною ратью,Толпой несметной воинов блестящих,И колесниц, и пламенных коней;Вооруженьем все вокруг сверкало:Война,

Что ж, пусть сразятся рабство и свобода: «Всю ночь бесстрашный Ангел, без погони,Держал свой путь через равнины Неба,Пока перстами розовыми утро,Пробуждено свершившими свой кругЧасами, не открыло двери света.Есть в Божией горе, вблизи престола,Пещера, где то свет, то темнотаЖивут поочередно, создаваяПриятную тем смену в Небесах,И как бы день и ночь там производят;Когда уходит свет, в другую дверьПослушно входит мрак, чтоб в час урочныйПокрыть собою небо; впрочем, мракТам сумеркам земным скорей подобен.Теперь как раз сюда вступало утроВ небесной красоте, позлащеноСияньем эмпиреев; ночь бежалаПред ним, лучами яркими востокаПронзенная. Увидел АбдиилПеред собой широкую равнину,Покрытую воинственною ратью,Толпой несметной воинов блестящих,И коле

Конечно, этот способ груб, негоже Рассудок должен силу победить».

Абдиил Меж тем великий праотец наш общий,Поднявшися, пошел навстречу гостю,Неся богоподобному привет.Он шел один, без всякой свиты, кромеСвоих природных совершенств: он сам.В себе самом носил свой сан высокий,Торжественней, чем скучная вся пышностьКнязей, с их длинной свитою коней,Ведомых за узду, и слуг в одеждах,Покрытых златом, чтобы ослепитьТолпу, на них взирающую жадно.Приблизившись, Адам хотя без страха,Но с кротким подчиненьем и почтеньемСклонился перед высшим существомИ молвил: «Ты, я вижу, небожитель:Не кто иной, как жители Небес,Не обладает образом столь дивным;И так как ты с престола в НебесахСошел сюда в блаженные селенья,Своим их посещением почтив,То удостой у нас двоих, которымВсевышний дал край этот во владенье,Провесть отдохновения часыВ тенистой той беседке и отведатьВсе то, что сад нам лучшего дает,Пока спадет полудня зной великийИ солнце, ниже к западу сойдя,Нам принесет желанную прохладу». И доблестный ответил Ангел кротко:«Адам, затем сюда я и пришел;Притом ты создан так и обитаешьВ таком блаженном месте, что достоинК себе небесных Духов приглашать.Пойдем с тобою в тень твоей беседки;Весь день, пока к нам вечер не придет,Я быть могу с тобой». И вот в древесныйПриют они пришли, который им,Как дерево Помоны[118], улыбалсяИ ароматом сладостным дышал;Его собою украшала Ева,Одетая лишь собственной красой,Прекраснее стократ, чем Нимфы лесаИль три богини, в наготе своейНа древней Иде спорившие гордо[119].Приветствуя посланника Небес,Она нужды в одежде не имела,Как добродетель чистая, и мыслиНескромные не красили ланит.Ей Ангел произнес привет священный —Такой, который много лет спустяУслышала Пречистая Мария,Вторая Ева: «Радуйся, о матьЛюдского рода! Плодоносным чревомСвоим ты миру больше дашь сынов,Чем эти все плоды разнообразныхДревес Господних на твоем столе!» Обширный стол составлен был из дерна.Сиденья были мшистые вокруг,А на столе обильно возвышалосьВсе то, что осень щедрая дает:Здесь, впрочем, и весна

Божественному Сыну, в этот день Досадою и злобой он проникся

Тебе, быть может, это непонятно: Ты Зла не испытал, а ведал только

Невежество – залог их послушанья

Так Враг промолвил, на необходимость О, для чего теперь не прозвучалТот громкий голос предостереженья[91],Который был с высот Небес услышанТем, кто нам Апокалипсис открыл,Когда дракон, вторично пораженный,Пришел во гнев, чтобы отомститьНа человеке за свое крушенье:«О горе вам, живущим на земле!»Когда б теперь раздался он, быть может,Он вовремя еще предостерег быБлаженных наших праотцев, что к нимТеперь подходит близко Враг их тайный,И от его смертельной западниОни тогда избавиться могли бы.Как раз теперь спустился Сатана,Воспламененный яростью великой,Чтоб искусить и после обвинитьРод человека и на нем, невинномИ слабом, отомстить за все потери,Которые понес он в первой битве,За бегство в Ад позорное свое.Он быстротой своей все недоволен,Хоть смело и бесстрашно он свершилДалекий путь; похвастаться удачейПока еще не может он, и вотК своей попытке страшной приступает,Которая, готовая родитьсяНа свет, ему волнует бурно грудьИ, как оружье дьявольское, больноЕму назад удар свой отдает.Его терзают ужас и сомненье,Внутри его бушует бездна Ада:Он носит Ад в себе и вкруг себяИ, как бы место ни переменял он,Уйти от Ада может так же мало,Как убежать от самого себя.Теперь в нем совесть снова пробуждаетЗаснувшее отчаянье; проснулосьВоспоминанье горькое о том,Чем был он, чем он стал и что в грядущемГрозит ему: всегда ведь злое делоК страданью только злейшему ведет.То он направит на Эдем прекрасныйПечальный взор свой, то опять посмотритНа Небеса и пламенное солнце;И, прерывая вздохами слова,Так начал он, перебирая думы: «О ты, в венце своей великой славы,Одно в своих владеньях, как Господь,На этот мир взирающее новый,Ты, пред которым все тускнеют звездыИ преклоняют голову свою, —К тебе взываю, но не зовом друга,Тебя зову по имени, о Солнце,Чтоб рассказать, как нена

Однако я Хоть жалость мне несвойственна. Союза

Лицо его страстями искажалось: Отчаяньем, и завистью, и гневом,