Но даже после таких драматических перемен к лучшему апостол прекрасно понимал, что церковь еще не избавилась от опасности. Лжеапостолы оставались в городе, а небольшая часть верующих все же либо пребывала в растерянности, либо продолжала хранить им верность. Готовясь к третьему путешествию в Коринф (2 Кор. 12:14; 13:1), Павел написал 2 Коринфянам из Македонии (возможно, из Филипп, как о том свидетельствуют некоторые древние рукописи). В нем он вдохновенно защищал свое апостольское служение от нападок лжеучителей, давал наставления относительно сбора пожертвований для бедных верующих Иерусалима и выступал против лжеапостолов и их последователей.

АВТОР 2 КОРИНФЯНАМ

Факт, что это послание написано Павлом, о чем дважды упоминается в самом тексте (2 Кор. 1:1; 10:1), практически не вызывает сомнений даже в среде самых критически настроенных исследователей, которые отрицают авторство Павла относительно других книг Нового Завета. Но невозможно представить себе, чтобы кто-то другой мог написать такое эмоциональное и глубоко личное послание. Стиль Павла, его сходство с 1 Коринфянам и его сравнение с данными из Книги Деяний также доказывают, что автором послания является Павел.

В пользу того что автором послания является Павел, говорят и некоторые косвенные свидетельства. В начале второго столетия отец церкви Поликарп часто цитировал это послание, а позднее в этом веке послание было включено в Канон Муратори. Климент Александрийский, Ириней и Тертуллиан также часто цитировали 2 Коринфянам.

ЕДИНСТВО 2 КОРИНФЯНАМ

Если авторство 2 Коринфянам особым сомнениям не подвергалось, единство послания долгое время оставалось предметом жарких споров. И в первую очередь здесь можно привести пример некоторых исследователей, которые без особых на то оснований, если не считать огульного стремления дискредитировать последовательность Писания, отрицают единство этой книги. Обращая внимание на резкую перемену в тоне между главами 1–9 и 10–13, они утверждают, что первоначально это были два разных послания, которые каким-то образом слились воедино, и теперь известны как 2 Коринфянам.

Прежде всего нужно отметить, что подобного рода теории носят чисто субъективный характер и основаны лишь на предположениях, исходящих из характера самой книги. Р. Ч. Ленски пишет:

Относительно Второго послания к коринфянам с самого начала необходимо подчеркнуть один факт: весь, в буквальном смысле весь текст доказывает, что послание едино. Не было найдено ни одного сокращения, которое могло бы вызвать сомнения на этот счет, и ничто в тексте не свидетельствует, что в нем есть пропуск или пропуски. Уже только этого факта достаточно, чтобы навсегда отвергнуть всяческую гипотезу, утверждающую обратное. (The Interpretation of Saint Paul's First end Second Epistles to the Corinthians [Minneapolis: Augsburg, 1963], 795.)

Более того, в ранних переводах Библии, а также в письменных трудах отцов церкви нет ни одного свидетельства, что 2 Коринфянам когда-то существовало как два разных послания. Нигде нет и свидетельств, указывающих на того, кто соединил эти два гипотетических послания во 2 Коринфянам; когда это было сделано, зачем – все это не более чем предположения некоторых критиков. Остается также неясным, что могло произойти с окончанием первого послания и началом второго, чтобы оба они соединились в одно. Дональд Гатри отмечает: «Просто трудно поверить, что какие-то два фрагмента непонятным образом соединились или кто-то настолько искусно сделал из них одно послание, что даже относительно внешнего вида до восемнадцатого века ни у кого на этот счет не возникало никаких подозрений» (New Testament Introduction [Revised Ed.; Downer Grove, Ill.: InterVarsity, 1990], 451). Критики часто упускают из вида обстоятельство, что древние свитки, на которых писались послания, редактировать было очень трудно, если вообще возможно (чтобы обсудить этот вопрос, смотрите книгу David E. Garland, 2 Corinthians, The New American Commentary [Nashville: Broadman & Holman, 1999], 38–39).

Есть предположения, что главы 10–13 представляют собой то самое «строгое послание», о котором говорится в стихе 2 Кор. 2:4, и которое, следовательно, появилось еще до того, как были написаны главы 1–9. Эта теория, однако, наталкивается на еще большие трудности в добавление к тем, что связаны с отсутствием уже упомянутых текстуальных свидетельств.

Во-первых, если допустить, что коринфяне уже получили послание в том виде, в каком оно изложено в главах 10–13, тогда непонятно отсутствие всяких ссылок на лжеапостолов в главах 1–9. Даже если бы они отвергли лжеапостолов еще до получения им послания в том виде, в каком оно представлено в главах 1–9, Павел наверняка призвал бы их сделать это. В то же время мы в этих главах нигде не видим упоминаний о конфликте между Павлом и лжеучителями, если не считать отдельного лица, которое вело себя с ним вызывающе (2 Кор. 2:5-11; 7:12).

Во-вторых, в главах 10–13 ничего не говорится об этом человеке. В то же время «строгое послание» было написано в связи с нежеланием коринфян наказать его (2 Кор. 2:4–9). Если главы 10–13 представляют собой это «строгое послание», почему тогда в них совсем не говорится о той обиде, которая стала причиной его написания?

В-третьих, Павел сказал, что «строгое послание» было написано «от великой скорби и стесненного сердца… со многими слезами» (2 Кор. 2:4). Такое описание явно не соответствует содержанию глав 10–13, в которых видны острая ирония Павла и его строгие упреки в адрес лжеучителей и их последователей. Зачем бы он тогда жалел (2 Кор. 7:8) о своем стремлении отстаивать апостольское служение или о собственной чисто человеческой слабости, которая только лишний раз доказала, что силы для служения ему дает Бог?

В-четвертых, в стихе 2 Кор. 12:18 Павел говорил о путешествии Тита в Коринф в связи со сбором пожертвований (2 Кор. 8:6,12–14), что уже имело место. Поскольку, как сказано выше, вместе с Титом Павел отправил в Коринф и «строгое послание», главы 10–13 таковыми оказаться не могли: доставка этого послания в них описывалась уже как свершившийся факт.

И, наконец, Павел отправил «строгое послание», чтобы не прибывать в Коринф самому (2 Кор. 2:1–4), однако в главах 10–13 он говорит о своей готовности прибыть в этот город (2 Кор. 12:14; 13:1).

Некоторые признают эти аргументы, но утверждают, что главы 10–13 представляют собой отдельное послание, которое было написано после первых девяти. Еще раз необходимо отметить, что нигде нет никаких данных о том, что текст глав 10–13 каким-либо образом фигурировал отдельно от текста глав 1–9. Есть, однако, исследователи, которые полагают, что, еще до того, как отправить послание в том виде, в котором оно представлено в главах 1–9, Павел получил известия о других бедах в коринфской церкви. И тогда он дописал текст, представленный в главах 10–13, после чего уже отправил послание в том виде, в котором оно нам и известно. Павел вел жизнь очень занятого человека: ему приходилось нести служение, путешествовать, трудиться, чтобы прокормить себя, поэтому вполне возможно – ему трудно было написать 2 Коринфянам за один раз. Но и здесь отметим, что в главах 10–13 нигде нет упоминания, что он получил из Коринфа дополнительные вести.

Разнице в тоне между двумя этими разделами тоже не следует придавать слишком много значения. В первых девяти главах Павел отстаивал правоту своего служения (2 Кор. 1:17; 4:2; 5:12–13) и упрекал лжеучителей (2 Кор. 2:17); тогда как в главах 10–13 он выразил свою любовь к коринфским верующим и обеспокоенность за них (2 Кор. 11:11; 12:14–15; 13:9). Если обратить внимание на план послания, причина в перемене тона становится вполне понятной. Главы 1–9 адресованы большинству (2 Кор. 2:6), которое покаялось после «строгого послания»; главы 10–13 адресованы меньшинству членов церкви, которые не покаялись и по-прежнему шли за лжеапостолами («некоторые» в стихе 2 Кор. 10:2 – это те, которые думали о Павле так, будто он «поступал по плоти»).

Дату служения Павла в Коринфе можно определить с достаточно большой долей вероятности, если учесть, что ему довелось предстать перед римским проконсулом Галлионом. Согласно историческим источникам, Галлион вступил в эту должность скорее всего в июле 51 г. от Р.Х. Павел предстал перед ним, вероятно, вскоре после того, как Галлион стал проконсулом, ближе к концу служения апостола в Коринфе (Деян. 18:18). Покинув Коринф, Павел отправился в Палестину через Ефес (Деян. 18:21). В Ефес он вернулся во время своего третьего путешествия (Деян. 19:1) и нес там служение примерно два с половиной года (Деян. 19:8,10). 1 Коринфянам Павел написал ближе к концу своего пребывания в Ефесе (1 Кор. 16:8), вероятнее всего, в 55 г. от Р.Х. Покинуть Ефес Павел планировал после праздника Пятидесятницы (1 Кор. 16:8), скорее всего, весной 56 г. от Р.Х. Потом Павел отправился в Македонию, откуда, как уже было сказано выше, он и написал год спустя 2 Коринфянам.