Перевод Ю. М. Давидсона
Tabula rasa, чистая доска – так Локк обозначал сознание младенца, еще не имеющего никаких идей, потому что не встречался ни с вещами, ни с событиями. Даже нравственное чувство в человеке появляется извне, благодаря заботе Бога о созданном им человеке, которого Бог не хочет лишать ни свободы, ни ответственности. Если так, то воспитание должно научить человека быть свободным не только в ключевых решениях, но и в бытовом поведении, в манерах, чтобы учить свободе и достоинству окружающих.
Сам никогда не имевший детей, Локк рассуждал о воспитании как о социализации, начинающейся с обучения грамоте и хорошим манерам и завершающейся вхождением во взрослую социально-политическую жизнь. Для него неприемлема позиция Декарта, что способность к логическим суждениям внедрена в человека с рождения, и он поэтому считает необходимым одновременно учить логике, критическому мышлению, искусствам и аристократическим манерам. Только тогда человек увидит, что логически правильные решения социально значимы и служат торжеству добродетелей.
По сути, перед нами первый трактат, посвященный воспитанию в человеке с ранних лет того, что мы называем критическим мышлением: понимания, что суть природных и социальных явлений не сводится ни к значению слов, ни к сказанному в книгах, ни к расхожим представлениям. Даже самый умный человек может допустить ошибки или последовать суевериям своего времени, поэтому лишь дискуссия, спор по определенным правилам, может помочь ему сформулировать свой опыт так, чтобы все видели: это именно его опыт, а не иллюзия, не инерция случайно приобретенных впечатлений. Учить правильно отбирать впечатления – задача воспитания: и воспитатель, и воспитуемый должны выбрать из впечатлений и опытов самые лучшие. Воспитанный так человек готов и к философии, где ему тот самый выбор придется делать уже самостоятельно, без подсказок.
§ 1. Здоровый дух в здоровом теле – вот краткое, но полное описание счастливого состояния в этом мире. Кто обладает и тем и другим, тому остается желать немногого; а кто лишен хотя бы одного, тому в малой степени может компенсировать что бы то ни было иное. Счастье или несчастье человека в основном является делом его собственных рук. Тот, чей дух – неразумный руководитель, никогда не найдет правильного пути; а тот, у кого тело нездоровое и слабое, никогда не будет в состоянии продвигаться вперед по этому пути. Правда, есть люди, обладающие столь крепкой и столь хорошо от природы слаженной конституцией – как физической, так и духовной, что они нуждаются лишь в небольшой помощи со стороны других, что одна только сила их природной одаренности от самой колыбели влечет их к прекрасному, и благодаря преимуществу их счастливой природной организации они способны делать чудеса. Но примеры такого рода немногочисленны, и можно, мне думается, сказать, что девять десятых тех людей, с которыми мы встречаемся, являются тем, что они есть, – добрыми или злыми, полезными или бесполезными – благодаря своему воспитанию. Именно оно и создает большие различия между людьми. Незначительные или почти незаметные впечатления, производимые на нашу нежную организацию в детстве, имеют очень важные и длительные последствия: здесь имеет место то же самое, что и у истоков некоторых рек, где небольшое усилие может отвести податливые воды в русла, которые заставят их течь почти в противоположных направлениях; благодаря этому слабому воздействию, которое оказано на них у самых истоков, движение вод получает различные направления, и они в конце концов достигают весьма отдаленных и далеко отстоящих друг от друга мест.
В здоровом теле здоровый дух – несколько искаженная цитата из римского сатирика Ювенала, именно благодаря труду Локка превратившаяся в поговорку. Контекст Ювенала несколько другой – не утверждение, что здоровый человек благополучно себя чувствует и потому здраво мыслит, но мольба о том, чтобы с годами не утратить телесное и душевное здоровье. Локк, как требовали риторические пособия, начинает трактат с общих мест, с разделяемых всеми обыденных утверждений, лежащих в основе аргументации, но пользуется ими не как ритор, а как философ, показывающий, что социальная жизнь сложнее, чем это предполагает успешный оратор.
Конституция – телосложение и вообще устройство организма. Локк понимает это слово шире, включая в данное понятие и душевное благополучие.
Природная одаренность (буквально, «гений») – важное понятие классической культуры, ставшее ключевым в эстетике Нового времени. Этим словом называли обычно природные способности, например, сообразительность, легкую обучаемость, – но Локк понимает «гений» как явление не только разума, но и воли, определенную тягу к прекрасному. Отсюда уже один шаг к просветительскому пониманию «гения», выдвинутому лордом Шефтсбери, внуком покровителя Локка (см. Предисловие) как неудержимой тяги любить прекрасное и создавать прекрасное. Кстати, Локк замечает, что таким гением наделено меньшинство людей. Это тоже внесет вклад в понимание гения не просто как большого таланта, но как исключительного явления.
§ 2. Я думаю, что детскую душу так же легко направить по тому или иному пути, как и речную воду; но хотя в этом и заключается основная задача воспитания и должно заботиться главным образом о внутренней стороне человека, однако, не следует оставлять без внимания и бренную оболочку. С последней я поэтому начну и прежде всего рассмотрю вопросы, касающиеся здоровья тела: этого вы, пожалуй, скорее всего и ожидаете от меня, имея в виду ту ученую специальность, в которой меня считают более подготовленным. К тому же с этими вопросами можно скорее покончить, так как, если я не ошибаюсь, круг этих вопросов весьма невелик.
Бренная оболочка – букв. «глиняное жилище», Clay Cottage, образ, восходящий к библейскому рассказу о создании Адама из глины (брения), иначе говоря, обозначение тела вообще.
Ученая специальность – Локк получил в Оксфорде степень бакалавра медицины и имел лицензию на врачебную практику.
§ 3. Насколько здоровье необходимо нам для профессиональной деятельности и счастья и насколько каждому, кто желает играть какую-либо роль в мире, нужна крепкая конституция, способная переносить лишения и усталость, – это настолько ясно, что не требуется каких-либо доказательств.
§ 4. Мои дальнейшие рассуждения о здоровье касаются не того, что должен делать врач с больным и хилым ребенком, а того, что должны делать родители, не обращаясь к помощи медицины, для оберегания и укрепления здоровой или по меньшей мере неболезненной конституции своих детей. А это можно, пожалуй, выразить в следующем коротком правиле: джентльмены должны закалять своих детей так же, как это делают честные фермеры и зажиточные иомены. Но матери, может быть, сочтут это правило слишком суровым, а отцы найдут его слишком кратким; поэтому я объясню свою мысль более подробно. При этом я буду исходить из того общего, достоверного и заслуживающего внимания женщин наблюдения, что природа большинства детей портится или по меньшей мере терпит ущерб от баловства и изнеженности.
Джентльмен – аристократ, «барин», первоначально «придворный», иначе говоря, человек, поведение которого определяется нормами придворной жизни и участием в распределении властных полномочий. Это слово употреблялось, когда не уточнялось, к какому именно кругу аристократии принадлежит человек, важнее была «цивильность», чем происхождение.
Иомен – свободный член крестьянской общины. В отличие от фермера, часто был арендатором чужой земли.
§ 5. Первое, о чем следует заботиться, – это чтобы дети ни зимою, ни летом не одевались и не закутывались слишком тепло. Когда мы появляемся на свет, наше лицо не менее чувствительно, чем любая другая часть тела. Только привычка закаляет тело и делает его более выносливым к холоду. По этому поводу скифский философ дал очень выразительный ответ афинянину, который удивлялся, как тот может ходить голым в мороз и снег. «Как ты можешь выносить, – сказал скиф, – чтобы твое лицо подвергалось действию холодного зимнего воздуха?» «Но мое лицо приучено к этому», – ответил афинянин. «Вообрази же себе, что я весь – лицо», – возразил скиф. Наше тело будет переносить все, к чему оно приучено с самого начала.
О проекте
О подписке