Дабы не потерять спокойствия, нанеся вред не только настоящему, но равно и грядущему времени, я намеревался воздержаться от ведения записей, ибо если бы я показал нынешним царствам, сектам и религиям царства, секты и религии грядущего, то они, увидев бы, насколько те прямо противоположны их любимым фантазиям, прокляли бы то, что будущие столетия признают истиной… Позднее… (я) решил не сдерживать ни язык мой, ни перо на бумаге и возвестить туманными и немногословными строками о причинах грядущих перемен, ожидающих человечество… облекая их в таинственную, но, прежде всего, пророческую форму.
Мишель Нострадамус, 1555
Так я и решил, но только двумя путями.
Кейси Стенгл, менеджер команды «New York Yankees».
Если бы Нострадамусу было суждено возродиться в образе менеджера бейсбольной команды, то я бы сразу узнал его в Кейси Стенгле. И на эту мысль меня навели бы его языковые и мыслительные выверты. Подобно Стенглу Нострадамус говорит с нами на своем собственном языке. Он либо отвергает общепризнанную грамматику и синтаксис, либо приспосабливает их к своей речи. Буквально в каждом предложении, в каждой фразе сквозит неприятие стандартных языковых норм.
Внешне неадекватный образ мыслей Стенгла и его полудетская, наполненная невидимой нам мудростью речь позволили произвести революцию в бейсболе. Точно так же хитрое и коварное перо Нострадамуса сделало его королем пророков. За мешаниной из абсурдностей и расчетливым нагромождением нелепиц прячутся золотые россыпи вдохновенных и непревзойденных пророчеств. Но если малопонятные слова Стенгла, в сущности, сорвались с его языка случайно, то ясновидец из прованского города Салона тщательно обдумывал свои двусмысленные послания. Неспроста Нострадамус облекал свои пророчества в столь туманную форму, она была призвана служить многим целям. Из-за их магической загадочности эти прозрения можно было трактовать как угодно. Именно поэтому Нострадамусу удалось одурачить инквизицию и не только не навлечь на себя ее гнев, но и избежать печальной участи любого прорицателя того времени. Он вполне преуспел в своем занятии и, будучи уже в преклонных летах, мирно почил в собственном доме.
Прошли века, но его противоречивые двусмысленные предсказания, вызывая яростные споры, живут и по сей день. И кажется, чем непримиримее полемика вокруг имени Нострадамуса, тем величественнее становится фигура самого пророка. Впрочем, он это предсказывал.
То, что однажды менеджер Кейси Стенгл сказал о технике игры бейсбольной команды, можно вполне квалифицировать как малопонятное изречение в стиле Нострадамуса. На самом деле секрет Стенгла раскрывался просто. Он говорил, что необходимо уметь нейтрализовать противника, держать его самых азартных игроков подальше от наиболее нерешительных игроков своей команды.
Этого же достиг и Нострадамус. Немногословными хрониками будущего он ухитрился изолировать своих противников от основной массы своих потенциальных сторонников. Читать туманные пророчества Нострадамуса – задача не из легких. Это то же самое, что смотреть на облака. В одном из них вы можете увидеть слона, а ваш приятель в нем же узнает жирафа. Вы можете поспорить, и выиграет тот, кто окажется более красноречивым. Подобный же эффект вызывают неясные пророчества Нострадамуса. Его непонятная ментальность заставляет людей играть в «кто что увидит» и спорить об этом.
Хитрец Нострадамус удачно сыграл на одной интересной особенности человеческого характера, которая не боится ни времени, ни скептиков, – переносить свои взгляды и предрассудки на увиденное, облекать нечто неопределенное в более привычные для себя формы. А чтобы читатель не потерял интереса к его пророчествам и не вздумал переметнуться в стан скептиков, Нострадамус рассыпал массу предсказаний, освещающих мрак центурий своей абсолютной ясностью. Совершенно неожиданно для себя мы вдруг начинаем удивительно отчетливо различать не только имена и даты, но даже мельчайшие детали событий, как прошлых, так и грядущих.
36 000 слов малопонятных пророчеств Нострадамуса – это молекулы, составляющие затемненную поверхность его магического зеркала. В редких случаях мы можем увидеть сквозь его наплывающую туманность события и людей. Но и на этом не кончается магия великого прорицателя. Зеркало Нострадамуса имеет двойное отражение. Странный язык пророка, его интуиция, используемая символика и варварское отношение к стилистике и грамматике с успехом могут считаться проектором, высвечивающим скрытые тайны его толкователей, профессиональных ли комментаторов или простых читателей.
Исследование Нострадамуса – это не просто рассмотрение пророчеств, тех, что сбылись, и тех, которым предстоит сбыться, это анализ того, как мы проецируем наши мысли и чувства, наши надежды и страхи на будущее.
Прежде чем начать путешествие во времени и в наших проекциях, полагаю, было бы неплохо познакомиться с некоторыми примерами используемой Нострадамусом грамматики (точнее, ее отсутствия), с его техникой шифровки, а также рассмотреть тайные и явные ловушки, в которые попадали комментаторы за 400 лет тщательных творческих изысканий.
Апокопа. Пропуск последнего звука или слога, например Orl вместо Orléans. Иногда Нострадамус идет еще дальше и пропускает конец фразы. Например: corn вместо corne d’abondance (рог изобилия).
Афарезис. Исключение из начала слова одной и более букв или звуков, как, например, paroir вместо apparoir (возникать, появляться).
Гипербация. Инверсия или изменение естественного порядка слов. К примеру, Нострадамус постоянно изменяет порядок слов в предложениях и целых строках катренов.
Метатеза. Перестановка букв, звуков или слогов в слове. Нострадамус нередко делает это ради сохранения рифмы. Например, в результате транспозиции букв в латинском слове mensa (месяц) получается старофранцузское слово mezan.
Метонимия. Оборот речи, в котором происходит замена одного слова другим на основании смежности двух понятий. Например, название планеты Марс означает войну или войны, слово «скипетр» – короля, правителя, а «недоедание» – голод в глобальном масштабе.
Простезис. Присоединение к началу слова лишней буквы или слога, как, например, в слове expectacle (оно составлено из слова spectacle [спектакль, зрелище] с присоединенным к нему ех).
Синекдоха. Грамматический прием, часто использовавшийся в древнегреческом и латинском языках и служащий для замены целого его частью. Например, под Парижем подразумевается вся Франция, Борисфен означает Украину или, возможно, Россию.
Синкопа. Удаление из середины слова звука, буквы или слога. К примеру, Нострадамус довольно часто сокращает глаголы будущего времени: donra вместо donnera; lairra вместо lairrera; monstra вместо monstrera и т. д. Список может быть долгим.
Эллипсис. Пропуск слов или фраз, само собой разумеющихся или понятных для читателя XVI в. При необходимости я буду вводить эти слова в текст в квадратных скобках. Например: «Друзья, родственники, братья по крови [найдут его] мертвым между кроватью и скамейкой».
Эпентезис. Вставка в слово одной буквы либо слога, например Тимбр вместо Тибр (река Тибр).
Слова и фразы перемешиваются таким образом, что из одних и тех же букв получаются другие слова и фразы: к примеру, rapis превращается в Paris (Париж); chyren – латинизированный вариант имени Генриха, Henryc. Фонетика позволяет букве V превращаться в U, a Y – в I. Буква S становится буквой С, а I превращается в J.
Нострадамус не ограничивает себя никакими законами грамматики, он произвольно вставляет, удаляет или заменяет в словах любое количество букв. Так, например, Noir становится roi (король). Нострадамус с легкостью добавляет в слова новые буквы и тут же перемешивает их. Так, Hister превращается в Hitler, Hadrie становится Henri, в котором впоследствии узнается Генрих Наваррский.
Раскрывая тайну анаграмм, используемых Нострадамусом, мы вполне можем определить и имя будущего антихриста, и место его появления – Ближний Восток:
• Mabus > mABUs (опустим первую и последние буквы);
• Adaluncatif > Cadafi (опустим букву t; Luna означает полумесяц, символизирующий ислам). Отсюда получаем зашифрованное имя – Cadafi Luna, то есть Каддафи из Страны полумесяца (ислама).
• Палестинский террорист (или борец за свободу, если угодно) Абу Нидаль (ABU) считает ливийца Каддафи своим ближайшим союзником. Таким образом анаграмма Adaluncatif дает нам имя (A)dal(u)n(cat)i(f) – Nidal. Если опустить букву c, то оставшиеся буквы a-u-a-t-f можно прочитать и как слово fatau, фонетически напоминающее слово Fatah (ФАТХ, воинствующая группировка Организации Освобождения Палестины), членом которой некогда был Нидаль.
Полагаю, что здесь читатель подумает примерно так: «При таком подходе и мартышка, имея достаточно времени, не хуже любого ученого-мистика изыщет в пророчествах Нострадамуса рациональное зерно, причем именно то, что ей нужно». Скажу только, что основным «правилом» данной игры в слова и является не только ее открытость для разного рода толкований, но и широкое разнообразие ответов на вопросы скептиков.
Многие ученые всерьез полагают, что открытое неуважение Нострадамуса к пунктуации является выражением его желания еще больше запутать свои пророчества. Грамматика и орфография языка в средневековой Франции эпохи Ренессанса еще не имели столь строгих правил, как сегодня. Французский язык Нострадамуса кишмя кишит таинственными терминами и странными понятиями. Необычное написание древних и средневековых слов сплошь и рядом соседствует с произвольным отношением к грамматике. Отсутствуют многие смысловые фразы и целые абзацы. Кажется, что Нострадамус пишет так, как ему хочется, на своем языке, соблюдая им самим придуманные правила, идущие вразрез с используемой стилистикой и грамматикой. Он с легкостью ставит вместо точек запятые, а вместо точек и запятых – двоеточия. Это что касается прозы. Пунктуация катренов чуть более систематизирована, точнее, чуть-чуть более.
Правописание в текстах Нострадамуса словно зеркало отображает его время. В XVI в. французский язык еще не был для Франции общим. Тогда он был всего лишь одним из нескольких языков и диалектов, на которых говорили в королевстве. Ему еще только предстояло стать официальным языком, языком государственного и делового общения. По сути, шел процесс становления французского языка, он только-только начинал систематизироваться. И это хорошо видно из творений Нострадамуса, где рядом со старой орфографией соседствует новая. Иногда одно и то же слово Нострадамус пишет по-разному.
Но нельзя исключить и того факта, что Нострадамус мог предвидеть будущие изменения в языке. Правда, доказать это невозможно.
О проекте
О подписке