Цитаты из книги «Последний присяжный»

Дом – это место, где живет мама, – произнес Леон. – И на Рождество все приезжают домой.

Пад напоминал мне Бэгги – торговец местными сплетнями, который, не услышав ни одной в течение часа, начинает сам что-нибудь сочинять.

Когда общаешься с иностранцем, нетрудно ошибиться, приняв за грубость некую национальную особенность поведения.

«Хороший маленький еженедельник в провинциальном городке печатает не статьи, он печатает деньги».

Разница между двумя этими собраниями поражала. Белые родители были рассержены и напуганы наступлением рокового дня, я видел даже плачущих матерей. В «черной» школе царила атмосфера триумфа. Здесь родители тоже были озабочены, но и воодушевлены тем, что их дети наконец получат возможность посещать хорошие школы.

Я понял, что чайно-кофейные слухи мне не помогут.

Ту ночь я не забуду никогда. Я несся по пустынным дорогам вдали от основной трассы, потягивая холодное пиво и держа за руку очаровательную женщину, которая сама пришла ко мне, с которой я был уже близок и надеялся повторить опыт. Нашему короткому сладостному роману оставалось всего несколько часов жизни.

Дом располагался в чудесном старом районе. Тенистый от раскидистых деревьев, он был застроен приходящими в упадок зданиями, принадлежащими семьям, тоже приходящим в упадок, но сохраняющим достоинство благородной нищеты.

Большинство присутствующих склонялись к мнению, что защита не даст ей отвода, поскольку она черная, а черные, согласно распространенной в здешних местах теории, обычно сочувствовали преступникам. Мне было трудно понять, как и почему чернокожий может сочувствовать белому мерзавцу вроде Дэнни Пэджита

Черная женщина, первой в округе получившая право голоса, могла теперь стать и первой черной присяжной. Она не имела привычки уклоняться от ответственности, но у нее были серьезные сомнения относительно права одного человека судить другого. – «Не судите, да не судимы будете», – в который уж раз повторила она. – Но если бы все следовали этой евангельской заповеди, все наше правосудие потерпело бы крах, разве не так? – спросил я.