Цитаты из книги «Многочисленные Катерины»

– Я притворщица. Я никогда не бываю собой. Со старичьем я разговариваю с южным акцентом, с тобой я без ума от графиков и умных мыслей, с Колином – болтушка-хохотушка. Я – никакая. Когда всю жизнь хамелеонишь, все становится ненастоящим. Твоя проблема в том, что – как ты сказал? – ты не значителен.

Удовольствие не в том, чтобы владеть. Удовольствие это так: он и она в замкнутом пространстве – два непримиримых соперника».

Он вспомнил изречение Демокрита, еще одного ученого грека: «Человек всегда и во всем винит природу и судьбу, хотя

Итоговое открытие Колина таково: романтические отношения можно отобразить на графике, а графики – это отображения функций, и все эти функции можно свести к одной (очень сложной) формуле, которая позволит ему предсказать, когда его бросит следующая Катерина (и, что важнее, бросит ли она его вообще)[89].

Из путешествия в Гатшот Колин извлек один урок – будущее нельзя предотвратить

Меня забудут, но истории останутся. И поэтому мы все значимы – может быть, не так уж сильно, но хотя бы чуточку.

Истории, которые они рассказывали друг другу, сыграли огромную роль в том, что она ему понравилась… ну, хорошо, он ее полюбил. Прошло всего четыре дня, но он уже несомненно любил Линдси. И он вдруг подумал, что истории не только делают нас значимыми друг для друга. Может быть, они – тот самый единственный способ оставаться значимым в бесконечном будущем, способ, который он так долго искал.

Мораль этой истории в том, что помнишь не то, что случилось. Наоборот, случается то, что ты помнишь. И вторая мораль этой истории, если у истории бывают две морали, в том, что Бросальщики ничем не хуже Брошенных. Расставание – это не то, что кто-то делает с тобой, а то, что происходит с вами обоими.

Мне кажется, однажды пропавшие кусочки уже не могут заполнить пустоту, которая остается после них.

Это два отдельных озарения: я не хочу встречаться с подонками, и меня на самом деле не привлекают накачанные мускулы. Хотя в доме престарелых я расплакалась как двухлетка, так что облегчение, наверное, временное.