Цитаты из книги «В поисках кота Шредингера. Квантовая физика и реальность»

Летом 1982 года группа ученых из университета Париж-Юг под руководством Алена Аспе завершила серию экспериментов, разработанных для выявления глубинной реальности, определяющей нереальный квантовый мир. Этой глубинной реальности – фундаментальному механизму – присвоили имя «скрытых параметров». Суть эксперимента заключалась в наблюдении за поведением двух фотонов, или частиц света, летящих в противоположных направлениях от источника. Полностью эксперимент описан в десятой главе, но в целом его можно считать проверкой реальности. Два фотона из одного источника могут

«Бог не играет в кости», – сказал он, ссылаясь на теорию о том, что мир определяется совокупностью результатов по сути случайного «выбора» возможностей на квантовом уровне.

В мире квантовой механики перестают работать законы физики, знакомые нам из обычного мира. Вместо этого событиями управляют вероятности.

Джон Гриббин В поисках кота Шредингера. Квантовая физика и реальность Мне все это не нравится, и я сожалею, что вообще был в этом замешан. Эрвин Шрёдингер 1887-1961 Ничто не реально. Джон Леннон 1940-1980 JOHN GRIBBIN IN SEARCH OF SCHRÖDINGER’S CAT Quantum Physics and Reality Перевод с английского З. А. Мамедьярова, Е. А. Фоменко © 1984 by John and Mary Gribbin Благодарности Мое знакомство с квантовой теорией состоялось более двадцати лет назад, еще в школе, когда я обнаружил, что теория оболочечного строения атома магическим образом объясняла всю периодическую систему элементов и практически всю химию, с которой я мучился на множестве скучных уроков. Я сразу же начал копать дальше, прибег к помощи библиотечных книг, как утверждалось, «слишком сложных» для моей скромной научной подготовки, и сразу же заметил прекрасную простоту объяснения атомного спектра с позиции квантовой теории и впервые открыл для себя, что лучшее в науке одновременно прекрасно и просто, а этот факт слишком многие учителя – случайно или нарочно – скрывают от своих учеников. Я чувствовал себя прямо как герой романа «Поиск» Ч. П. Сноу (хотя и прочитал его гораздо позже), который открыл то же самое: Я заметил, как перепутанные случайные факты вдруг встали на свои места… «Но это истина, – сказал я себе. – Это прекрасно. И это истина». (Издание А, 1963, с. 27.) Отчасти благодаря этому озарению в университете я решил изучать физику. В положенный срок мои амбиции осуществились, и я стал студентом университета Сассекса в Брайтоне. Но там простоту и красоту глубинных идей затмило многообразие деталей и математических методов решения конкретных проблем с помощью уравнений квантовой механики. Применение этих идей к миру современной физики давало, пожалуй, примерно такое же представление о глубинной красоте и истине, какое дает пилотирование Boeing 747 о дельтапланеризме. Хотя сила изначального озарения по-прежнему оказывала наиболее существенное влияние на мою карьеру, долгое время я не обращал внимания на квантовый мир и открывал для себя другие прелести науки. Угольки того раннего интереса разгорелись вновь благодаря сочетанию нескольких факторов. В конце 1970-х и начале 1980-х годов начали появляться книги и статьи, которые с переменным успехом пытались объяснить странный квантовый мир далекой от науки аудитории. Некоторые из так называемых «популярных текстов» были так чудовищно далеки от правды, что я не мог даже вообразить, что найдется читатель, который поймет истинность и красоту науки, изучив их, а потому захотел рассказать все как есть. В то же время появились сведения о длительных сериях научных экспериментов, которые доказали реальность ряда самых странных

Это истинно фундаментальное свойство квантового мира. То, что наше знание о поведении электрона, когда мы наблюдаем за ним, ограниченно, весьма интересно, но то, что мы вообще ничего не можем сказать о его поведении, когда за ним не наблюдаем, совершенно невероятно.

происходит, когда мы не наблюдаем за системой, и как она переходит из состояния А в В, если вообще переходит. «Проклятые квантовые скачки», которые так раздражали Шрёдингера, – это просто наше объяснение того, почему мы получаем два различных результата при проведении одного и того же эксперимента, и это объяснение неверно. Иногда система находится в состоянии А, а иногда – в состоянии В, и вопрос о том, что лежит между ними и как она переходит из одного состояния в другое, не имеет смысла.

застать его уже в энергетическом состоянии В. Мы полагаем, что электрон перепрыгнул из А в В, возможно, потому что мы смотрели на него. На самом деле мы не можем даже с уверенностью сказать, что это тот же самый электрон, и не можем судить о том, что с ним происходило, пока мы за ним не наблюдали. Из экспериментов – или из уравнений квантовой теории – мы можем узнать вероятность того, что при первом взгляде на систему мы получим ответ А, а при втором – В. Мы не можем ничего сказать о том, что

мы знаем лишь результаты экспериментов. Можно посмотреть на атом и увидеть электрон в энергетическом состоянии А, а посмотрев снова,

Чем точнее мы знаем позицию объекта, тем менее мы уверены в его импульсе – то есть в том, куда он движется. А если мы знаем точное значение импульса, мы не можем точно определить, где находится объект.

конкретной точке. Мы не можем с уверенностью сказать, где находится частица вроде электрона, но волновая функция позволяет нам рассчитать вероятность того, что при проведении эксперимента с целью обнаружения электрона он будет обнаружен в определенном месте. Главная странность этой идеи заключается в том, что она гласит, будто любой электрон может быть где угодно: его просто с огромной вероятностью можно обнаружить в одних местах и с минимальной вероятностью – в других.