Цитаты из книг автора «Джон Голсуорси»

Громадный Лондон, завоеванный Форсайтами и поглотивший их всех, – разве он оставлял время для сантиментов?

Джемс был в мрачном настроении, ибо огонь, зажженный в нем наглым ультиматумом Крюгера, был быстро погашен сомнительными успехами этого месяца и призывами «Таймс» к новым усилиям. Он не знает, чем это кончится. Сомс старался подбодрить его беспрестанным упоминанием имени Буллера. Но Джемс ничего не мог сказать! Там еще Колли, но он точно прилип к этой горе, а Ледисмит остается незащищенным на голой равнине, и, по-видимому, тут заваривается такая каша… Он считает, что туда нужно послать матросов, это молодцы ребята

В высших классах половина всех супружеств покоится на двух правилах: не оскорбляй лучших чувств общества, не оскорбляй лучших чувств церкви.

– Вероятнее всего, он был грубый и крепкий человек, типичный представитель Англии, какой она была до начала промышленной эпохи. Второй Джолион Форсайт, твой прадед, Джолли, известный больше под именем «Гордого Доссета» Форсайта, строил дома, как повествует семейная хроника, родил десятерых детей и перебрался в Лондон. Известно еще, что он любил мадеру. Можно считать, что он представлял собой Англию эпохи Наполеоновских войн и всеобщего брожения. Старшим из его шести сыновей был третий Джолион, ваш дедушка, дорогие мои, чаеторговец и председатель нескольких акционерных компаний, один из самых порядочных англичан, когда-либо живших на свете, и для меня самый дорогой. – В голосе Джолиона уже не было иронии, а сын и дочь смотрели на него задумчиво и серьезно. – Это был справедливый и твердый человек, отзывчивый и юный сердцем. Вы помните его, и я его помню. Перейдем к другим! У вашего двоюродного деда Джемса, родного деда этого Вэла, есть сын Сомс, о котором известна не очень красивая история, но я о ней, пожалуй, лучше умолчу. Джемс и остальные восемь человек детей «Гордого Доссета», из которых пятеро еще живы, представляют собой, можно сказать, викторианскую Англию

Да пока что дело дрянь. Буры ведут себя совсем не по-спортсменски, почему они не бьются открыто? – А зачем им это надо? В этой войне и так все против них, кроме их способа драться, а я так просто восхищаюсь ими!

Он ясно слышал – сочувствовали бурам, ругали английское правительство.

– Буры – крепкий орешек, дядя Джемс, сразу не раскусить.

Милочка Джун такая оригиналка. Вообрази, Сомс, она считает, что буров не за что осуждать. – Они хотят только сохранить свою независимость, – сказала Джун. – Почему им этого нельзя?– Хотя бы потому, – ответил Сомс со своей несколько кривой усмешкой, – что они согласились на наш суверенитет.– Суверенитет! – повторила Джун сердито. – Вряд ли нам понравился бы чей-нибудь суверенитет.– Они получили при этом некоторые материальные выгоды; договор остается договором. – Договоры не всегда бывают справедливы, – вспыхнула Джун, – и если они несправедливы, их нужно разрывать. Буры гораздо слабее нас. Мы могли бы позволить себе быть более великодушными.

Как? Вы, значит, бурофилка? (Несомненно, это выражение применялось впервые.) – Мистер Сомс Форсайт.

Мы сейчас только что говорили, дорогая, что за ужас с этими бурами. И какой наглый старикашка этот Крюгер! – Наглый? – сказала Джун. – А я считаю, что он совершенно прав. С какой стати мы вмешиваемся в их дела? Если он выставит всех этих гнусных уитлендеров, так им и надо. Они только наживаются там.