Цитаты из книги «Женщина французского лейтенанта»

Выгода и Прямота (в таком порядке) могли бы быть его девизом

Эта новообращенная верхушка среднего класса находилась в двусмысленном положении. Могущественные капитаны в бизнесе… и новички в плане социального статуса

И желания проникнуть в ее мысли, пока взгляд устремлен на огонь в очаге, у меня не больше, чем в ту безмолвную ночь в «доме Марлборо»

в Эксетер она не тратила ничего лишнего, только на самое необходимое и исключительно из своих скудных сбережений. Проходя мимо магазинов, она разглядывала витрины: платья, столы и стулья, бакалея, вина – все, что было ей недоступно, дразнило, издевалось… а эти двуличные жители Лайма при встрече с ней отводили глаза и усмехались вдогонку. Вот почему она так долго не покупала заварочный чайник. Можно ведь обойтись обычным чайником. Бедность приучила ее обходиться без того и другого, настолько убила в ней аппетит к приобретениям, что она, как моряк, который неделями держится на половинке бисквита в день, не могла брать еду, ставшую ей теперь доступной. Это не значит, что она чувствовала себя несчастной, вовсе нет. Просто она наслаждалась первыми каникулами в ее взрослой жизни

. Каждый вечер она пересчитывала эти десять золотых. Не как скупой, а как человек, который снова и снова приходит в кинотеатр, чтобы пересмотреть фильм, получая непреходящее удовольствие от истории, от каких-то образов

истинно женским движением, которое я ей впервые позволил, выпростала рыжевато-шатенистую прядь

Сара обладала, хотя мы еще не имели возможности в этом убедиться, эстетическим или, возможно, эмоциональным вкусом – реакцией на пошлый декор, который ее окружал. Она понятия не имела о происхождении пивной кружечки. Однако у нее было смутное ощущение, что та много раз переходила из рук в руки… и вот . Она поставила кружечку на каминную полку и, так и не сняв пальто, залюбовалась ею, как ребенок, не желающий потерять ни одного миллиграмма радости нового собственника.

В академической школе Эксетера, где она когда-то училась, название гостиницы воспринималось как шутка. Этих Эндикоттов, решили все, расплодилось столько, что им понадобилась целая гостиница.

Пусть читатели, готовые заплатить пятнадцать шиллингов в современной гостинице, не обольщаются дешевизной – в те дни средняя рента коттеджа составляла один, максимум два шиллинга в неделю. Очень симпатичный домик в Эксетере можно было снять за шесть-семь монет. Так что десять шиллингов за самую дешевую комнатку в «Семейной гостинице Эндикоттов» не обосновывались ничем, кроме алчности хозяйки,

Жизнь фермера в девятнадцатом веке сильно отличалась от нынешней. Например, среди дорсетских крестьян забеременеть до свадьбы считалось совершенно нормальным, и брак заключался после того, как вырастал живот… Причина крылась в низкой зарплате и нужде в дополнительных рабочих руках в семье [102