Цитаты из книги «Волхв»

Мы избегали заглядывать в провал будущего. Обменивались общими фразами: вот поселимся в хижине, и я буду писать стихи, или купим джип и пересечем Австралию. Мы часто шутили: «Когда приедем в Алис-Спрингс…» – и это значило «никогда».

– Тебе это нравится, – сказала она. – Ты, парень, жалуешься на одиночество, а в глубине души считаешь себя лучше всех. – Я злобно молчал, и она, помедлив дольше, чем нужно, выговорила: – Ты и есть лучше всех. – Что не мешает мне оставаться одиноким. Она пожала плечами: – Женись. Хоть на мне. Словно предложила аспирин, чтоб голова не болела. Я не отрывал глаз от дороги.

– Ты – не я. Ты не так все воспринимаешь. – Почему не так? – Не так. Ты в любой момент можешь отключиться, и тебе будет казаться, что все в порядке. – Не то чтобы в порядке. Просто терпимо. – Там показано то, что я думаю. Что все бессмысленно. Пытаешься стать счастливой, а потом раз – и конец. Это потому, что мы не верим в загробную жизнь. – Не умеем верить.

Мы сидели молча, согревая друг друга, остро ощущая соприкосновение наших тел и все, что значил для обоих разговор о ребенке. В нашем возрасте не секс страшен – любовь.

тобой ничего не понимаю. Ты обижаешься, а я не пойму на что. Радуешься – а я не понимаю чему.

знаешь, отчего ты так серьезно относишься ко всяким пустякам? Потому что ты к себе слишком серьезно относишься.

То страстно отдается, то зевает в самый неподходящий момент. То с утра до вечера убирает, готовит, гладит, а то три-четыре дня подряд праздно валяется у камина, читая «Лир», женские журналы, детективы, Хемингуэя – не одновременно, а кусочек оттуда, кусочек отсюда. Всеми ее поступками руководил единственный резон: «Хочу».

Может, именно тогда, глядя на нее вблизи, я и сделал выбор.

– Чем я провинился? – Знаешь, сколько мужчин у меня было за эти два месяца? – Пятьдесят? Она не улыбнулась. – Если б пятьдесят, я не мучилась бы с выбором профессии.

Бог и свобода – понятия полярно противоположные; люди верят в вымышленных богов, как правило, потому, что страшатся довериться дьяволу. Я прожил достаточно, чтобы понять, что руководствуются они при этом добрыми побуждениями. Я же следую основному принципу, который пытался заложить и в эту книгу: истинная свобода – между тем и другим, а не в том или в другом только, а значит, она не может