Когда один покупает акции, другой их продает. Это не приносит чистой выгоды участникам взаимных фондов как группы. В действительности они несут убытки в размере затрат на транзакции, выплачиваемых тем самым помощникам
«[За 15 лет, завершившихся в 1998 г.,] всего 4% [взаимных] фондов показали результаты выше рыночных после уплаты налогов, а величина этого превышения составила ничтожные 0,6% [годовых]. В 96% случаев они уступают по результативности индексному фонду Vanguard 500, отставая от него на 4,8% в год».
За последние полвека мы перешли от общества собственников, где индивидуальные инвесторы владели 92% всех акций, а финансовые институты — всего 8%, к обществу агентов, где порядка 70% всех акций отныне принадлежит институциональным инвесторам.
В 1929 г. оборачиваемость активов на американском фондовом рынке составила 140%; в первые десятилетия моей работы в этой отрасли она упала до 25%. А в прошлом году достигла ошеломительных 350%: спекулянты торговали с другими спекулянтами, каждый в надежде заработать за счет другого, в итоге создав нулевую экономическую стоимость.
За прошедшие полвека сама природа капитализма претерпела патологическую мутацию. Мы превратились из общества собственников, где 92% всех акций напрямую держались индивидуальными инвесторами и всего 8% финансовыми институтами, в общество агентов, где институты владеют 70% всех акций и только 30% держатся индивидуальными инвесторами.
Эти институциональные агенты не только предали интересы своих принципалов, перед которыми они несут фидуциарную обязанность, но и изменили своим традиционным принципам инвестирования.
Инвестирование ради получения дохода — это долгосрочная стратегия, а инвестирование ради прироста капитала — краткосрочная; оборачиваемость дивидендных акций вполовину ниже, чем у акций, по которым не выплачиваются дивиденды.