Цитаты из книги «Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков»

Джин Харрис, Чарльз Мэнсон или Тед Банди

Убийство не стерло прошлое из памяти, не изменило его, потому что убийца ненавидит себя едва ли не больше, чем прежде, до того, как пережил высший накал чувств.

Цинк напрямую связан с гормональной системой, он необходим для стабилизации эмоций и рационального контроля со стороны головного мозга над сексуальным влечением и гневом.

поведенческие признаки синдрома серийного убийцы, то наличие в анамнезе черепных травм, нарушения деятельности головного мозга, неврологические расстройства или эпилепсия являются его важнейшими медицинскими признаками.

Поэтому так важно вмешаться в жизнь формирующегося серийного убийцы на ранней стадии, пока его боль и ярость еще лежат на поверхности. Стоит преступнику переварить всю накопившуюся ярость и загнать ее далеко вглубь своей души, как она начнет материализоваться в его жертвах. В сознании преступника жестокость выстраивается в сложное архитектурное сооружение, которое поддерживает убийцу до тех пор, пока не начинает разрушаться под собственной тяжестью. Тогда он нередко пытается совершить самоубийство, чтобы прекратить внутреннюю пытку.

Во время таких эпизодов поведение преступника превращается в ритуальную модель, включающую троллинг, сталкинг, заманивание, захват, истязание, убийство, новый захват и посмертную (с точки зрения жертвы) депрессию

Как ни странно, в основном серийные убийцы вовсе не отвратительны и отнюдь не неприятны. Они не запугивают свою жертву, принуждая подчиниться, а по-настоящему соблазняют, чтобы потом погрузить ее в ад.

Серийный убийца ждет, когда на пути появится очередной подходящий незнакомец. Возможно, у новой жертвы окажется какая-то особенная улыбка или прическа, знакомые духи или одеколон, либо специфическая самоуверенная манера держаться, либо что-то еще в его облике, что толкает убийцу к фазе сталкинга (загнания). Каким бы ни был этот импульс, он заставляет преступника начать выслеживать добычу.

Поскольку убийство совершается не в порыве страсти, а является его повседневной потребностью, которая иногда развивается на протяжении многих лет, такие преступления составляют образ жизни преступника. Можно сказать, что он и живет ради совершения убийств, переходя от одного к следующему, нанизывая их на нить своего существования, протекающего от одной смерти до другой, от одной жертвы – к следующей. Убийца чувствует, что без этой нити преступлений он рассыплется подобно бусам, его психика распадется. Остальная часть жизни насильника подчинена единственной цели – созданию видимости нормальности и здравого рассудка.

Не занимаясь профилактикой преступлений, она ограничивается лишь наказаниями.