Цитаты из книги «Мальчик с голубыми глазами»

Позже он совершенно точно воспроизводил в памяти те мгновения. И тот оглушительный восторг, отчасти схожий с оргазмом, обрушившийся на него божьей милостью. Все цвета вокруг стали более яркими, пространство невероятно расширилось, слова приобрели новые, головокружительные оттенки, а запахи стали поистине колдовскими. И от всего этого его вдруг охватила дрожь, он был не в силах сдержать рыдания, а мир вдруг словно раздулся пузырем, как краска, и лопнул, обнажая свет вечности…

Каждый из нас в чем-то виноват.

А может, просто наша память вытворяет с нами шутки, самовольно заполняет лакуны всякими приятными подробностями, а неприятное оставляет где-то во тьме, отложив его, точно веретено с намотанной на него шерстью черной овцы.

У нее есть племянница по имени Терри, которая, как и я, посещает семинар «Литературное творчество как терапия». Миссис Вайн считает, что мы с Терри могли бы стать очаровательной парой. А я считаю, что миссис Вайн могла бы стать еще более очаровательным трупом.

знаю, как она поворачивает голову, когда к чему-то прислушивается, и как всем существом впитывает тот или иной запах. Некоторые запахи ей особенно дороги; часами она слоняется перед булочной или стоит у ее дверей с закрытыми глазами, ловя аромат теплого хлеба. Ах, как бы мне хотелось напрямик поговорить с ней!

Ей же неизвестно, как внимательно я слежу за ней, отмечая каждую деталь ее одежды, каждую мелочь: и то, как ветер подхватывает ее волосы, и то, как уверенно она ступает, отмечая свой путь легкими, почти незаметными прикосновениями к стене дома или к старой зеленой изгороди, и то, как она, замедлив шаг, оглядывается на гомон детворы во дворе. Зима сняла с деревьев листья, и в сухие дни они шуршат под ногами, источая слабый запах дыма. Я знаю, что ей тоже нравится гулять по старым аллеям парка среди обнесенных оградой цветников и прислушиваться к перешептыванию деревьев на ветру. Знаю, как она поднимает лицо к небу и, открыв рот, ловит губами капли дождя. Знаю, как беззащитно она выглядит, как опускаются уголки ее губ, когда она чем-то огорчена;

Правда – это маленький злобный зверек, который зубами и когтями прокладывает себе путь к свету, понимая, что если он хочет родиться, что-то другое или кто-то другой должны умереть.

Голубоглазому слов не хватает. Но в мечтах он танцует с ней под звездами – он, как обычно, в синем, она в бальном платье из небесно-голубого шелка. И никакие слова ему не нужны; он вдыхает аромат ее волос, почти физически ощущает прикосновение ее нежной кожи…

Поскольку он смотрит на нее с любовью, она всегда предстает в синем цвете. В различных его оттенках. Синем, как синяк, серо-голубом, как крыло бабочки, кобальтовом, сапфировом, голубом, как вечные снега на горных вершинах. Синий – цвет тайной части его души, цвет смерти.

Увеличив фокусное расстояние, он настолько приближает к себе ее лицо, что оно приобретает почти чудовищные пропорции. Теперь она одноглазка, и ее единственный глаз – это смесь голубых и золотистых оттенков; этот глаз устремлен сквозь стекло объектива прямо на него, но не видит его, в точности как орхидея в оранжерее…