Сама того ее желая, я впала в ступор. Отвечая на состояние страха, организм выбросил в кровь дозу адреналина, от чего я прерывисто задышала.

Для меня, вынужденной носить корсет по моде этого мира, подобное было слишком. В отличие от других дам, которые с семи лет самозабвенно утягивались и могли чуть ли не в футбол играть, скакать на ящерах и заниматься любыми видами активности, не чувствуя удушья.

Я же, лишенная кислорода, мгновенно поплыла. Мир сузился до двух фигур, отраженных в дорогом стекле.

Брат, в предвкушении медленно облизывающий губы. Его всегдашнее нервное движение, выдававшее чрезмерное увлечение хозяина чем-то желанным. И король, все так же, как мраморная статуя, неподвижно стоящая с протянутой рукой. Мой взгляд затравленного зверя метался от одной фигуры к другой.

Загнанный в безвыходную ситуацию разум не нашел ничего более умного, как нырнуть в бессознательное.

В следующий раз я очнулась уже в той самой лавке от скрипучего голоса торговца.

– Это всего лишь травки, помогают драконам, помогут и ей. – Вокруг меня суетились. Я лежала на какой-то софе, видимо, предназначенной для ожидания покупателей. Ничто больше не сковывало моего дыхания, наконец-то я смогла вздохнуть полной грудью.

Около моего носа появился пучок чего-то вонючего. Только от одного этого запаха в голове прояснилось настолько, что я вскочил как ужаленная.

– Я же говорил – поможет! – услышала я над ухом. – Эта микстура и мертвого дракона подымет!

Но меня уже не интересовали ни запах, ни склянки. Резко повернув голову, я отыскала взглядом серые балахоны.

Храмовники, как и полагается личной гвардии Чейлза Железная Перчатка, безучастно стояли у двери, блокируя вход и выход. Руки их были спрятаны в широкие рукава, а капюшоны низко надвинуты на глаза. Узнать, кто из святых рыцарей Стас, не представлялось возможным. Только спустя какое-то время, когда я отдышалась и отошла от шока, до меня дошло: брат не собрался преследовать меня, он даже не хотел показываться мне на глаза. Его отражение в стекле я увидела случайно.

Стас преследовал меня.

И ждал. Ждал, когда я сама приду к нему с вопросами. Он прекрасно понимал, что нужен мне, чтобы узнать о том, как он попал в этот мир живым и невредимым, тогда как все остальные прибывали сюда хладными трупами.

Я вздрогнула от мурашек, пробежавших по коже. Стас умел ждать, он был сыном своего отца, неудивительно, что он так быстро сориентировался в этом мире.

Только и я была Дарьей Тарлановой, дочкой своего отца-бизнесмена, и не собиралась самостоятельно приходить к нему. По крайней мере, пока не исчерпала все иные возможности.

В следующий раз я похолодела, стоило мне поднять глаза на присутствующих.

Именно тогда я осознала, что не просто валяюсь на софе, а на мне лиф с распущенной шнуровкой.

Взгляд Чейлза без всякого стеснения ползал по моей груди, лаская ее. Стальные глаза горели столь выразительной жаждой, что мне померещилось легкое касание, словно дуновение бриза мимоходом прикоснулось к моей коже. Это ощущение было настолько реальным и ярким, что я тут же в ужасе стянула на груди края разрезанного корсета и подтянула лиф платья чуть ли не до подбородка, боясь, что эти невероятные ощущения – следствие какой-то разновидности магии, присущей только вот таким загадочным и неприступным мужчинам с серебряными волосами.

Я готова была еще раз упасть в обморок, даже окончательно задохнуться, лишь бы не читать в холодных глазах этот ничем не прикрытый интерес.

Происходящее, конечно, было понятно. Я для короля новая игрушка, временная забава. Модная кукла при дворе, где все про всех знают и нет никаких секретов, каждый перепробовал по сто раз одних и тех же партнеров и уже пресытился.

И монарх, как избалованный ребенок, только хочет удовлетворить свой интерес к новой игрушке. И чем больше я сопротивляюсь, чем дольше я для него недоступна – тем желаннее.

Возможно, у сюзерена ко мне такой интерес, потому что я пришлая и хоть притворяюсь даррийкой, совершенно ей не являюсь ни по воспитанию, ни по образу мыслей.

А возможно, он желает совместить приятное с полезным: «потешить своего дракона», как здесь говорили, и получить в союзницы Дайру Тайру, наследницу обширных земель, оказав ей покровительство и прочие услуги, сопутствующие месту фаворитки. Ловкий ход – сделать союзниками Англии меня и клан даррийцев.

Только мне от этого было не легче.

Разумом я понимала: стоит дать этому мужчине то, что он хочет, и монарх тут же потеряет ко мне интерес. Это был бы хитрый и разумный ход, одним ударом, убивший несколько зайцев.

Во-первых, я сочтусь с господином «упорным» – Дрейком Дайером, наставив тому рога с мужчиной, который по положению и по наличию власти на голову выше предводителя фаррийцев.

Во-вторых, даже Стас тогда был бы мне не опасен. Что может мессия против короля – наместника Бога на земле?!

В-третьих, это решило бы массу проблем, я бы освободилась и получила так необходимую мне власть, с помощью которой могла бы найти способ вернуться домой и даже прихватить с собой Черного Принца.

Соблазнить короля, стать его любовницей и добиться места фаворитки – это во всех смыслах выгодное решение.

Только вот я не могла себя переломить и заставить сделать это. Стоило мне взглянуть в эти безразличные, стальные глаза, и у меня холодело все внутри.

Я отчетливо понимала, что не хочу от него детей, и продавать свое тело и лоно в обмен на шанс вернуться домой – самая большая ошибка, которую я могу совершить в этом мире.

Поэтому я просто отвела глаза, чтобы смотреть куда угодно, только не ловить этот полный жадности и призыва взгляд.

И тут в моих зрачках отразилась зелень, и я внезапно осознала свой дальнейший путь в этом мире.

Пусть сейчас я выбираю трудную дорогу в ущерб менее легкой, но я не стану любовницей короля, не потеряю себя. Просто не могу, если сдамся и продамся – перестану себя уважать. Не хочу и не желаю быть переходящим призом и менять одного мужчину на другого. В конце концов это приведет к тому, что я превращусь в ничто, вещь, товар и пойду по рукам, каждый хозяин жизни сможет меня купить, если назначит достаточно выгодную и высокую цену.

Вот что хочет сделать со мной Чейлз Железная Перчатка – купить Дайру Тайру, пообещав прогнать фаррийцев-захватчиков и вернуть земли клана.

Это бизнес, детка, ничего личного.

Только монарх ошибся в своих расчетах, я – не она! И на утерянные привилегии мне плевать. Если уж мне захочется встать во главе клана даррийцев, я самостоятельно, без высочайшей помощи добьюсь уважения людей и сделаю его своим.

Поэтому королю меня не получить, не по карману ему та цена, чтобы купить. Ничего личного, детка, это всего лишь бизнес!

Я деликатно, оправляя юбки и изображая кокетливое смущение, встала, хотя на самом деле ничего подобного не чувствовала. В моих действиях была сдерживаемая решительность. Сейчас меня как никогда переполняли энергия и желание немедленно действовать, но в чужих мирах выживает тот, кто умеет терпеть и выжидать. Этот урок я выучила крепко.

Этикет двора требовал притворяться женственной и слабой, и я готова была изобразить из себя самую изможденную даму в Корнуолле.

Поэтому я позволила деликатно прикрыть себя плащом с чужого плеча, даже не обращая внимания на того, кто укрывает меня. Безропотно села на дракона и позволила отвезти себя в личные покои. Ничего не замечая по дороге, я строила планы на будущее, и с каждым взмахом драконьих крыльев оно казалось мне все замечательнее.

***

Марафон страсти начался задолго до наступления истинного полнолуния, но Дрейка Дайера это не волновало. Стоило луне чуть-чуть округлиться, как рано утром я была разбужена вошедшим в меня фаррийцем.

Я настолько привыкла к подобным утренним пробуждениям, что, не задумываясь, расслабилась. Прекрасно осознавая, что впереди меня ждет только бездна наслаждения.

В любовных играх я находила так необходимое мне успокоение и вполне себе действенное лекарство против стресса, хотя каждую встречу с Дрейком Дайером нельзя было назвать спокойной. Любые, даже самые скромные, ласки были полны непредсказуемости, опасности и огня.

Но вопреки всему, стоило фаррийцу завершить свой сеанс необузданной страсти, я чувствовала это магическое успокоение.

Вероятно, в этот раз драконьер изображал из себя змея-искусителя из райского сада, потому что, обившись вокруг меня, будто питон, соблазняюще медленно скользил во мне.

Еще не до конца проснувшись, лежа на боку, я испытывала невероятное наслаждение, когда драконьер вкрадчиво, будто гусеничка, проникал внутрь меня и так же завораживающе выходил.

Этот мужчина решил сначала соблазнить меня райским удовольствием, а потом сожрать, как адский голодный зверь.

За исход встречи «удав против кролика» я не волновалась, голод победит притворство, и Дрейк Дайер не удержится от соблазна, показав свою огненную натуру, все закончится бешеными скачками, после которых я растекусь лужицей по постели и несколько часов не смогу встать.

Как я и ожидала, удав не совладал со своей пылкой натурой и в конце концов проглотил кролика. Приятно было осознавать, что я изучила взрывную натуру этого мужчины.

Я обессиленно лежала в объятиях фаррийца, ощущая, как по ноге стекает доказательство его неподдельной страсти. Стесняясь, я стерла рукой предательские ручейки и, боясь взглянуть в глаза, прошептала:

– Если вы и дальше продолжите так делать, вскоре мы не сможем этим больше заниматься. – Я много раз была с драконьером без одежды и в самых развратных позах, но до сих пор невероятно стеснялась. Но теперь, когда мне пришла в голову мысль о том, что драконьер так усиленно старается, потому что желает зачать ребенка, вопрос, что будет или что делать, если я все-таки залечу от фаррийца, не давал мне покоя. Мое осторожное предположение было выстрелом наугад, но драконьер не был дураком и догадался, о чем идет речь.

– Об этом ты должна волноваться в самую последнюю очередь, – отмахнулся от моих слов Дрейк Дайер. После секса он превращался во вполне себе нормального человека, а не фаррийскую скотину, правда, ненадолго.

Сейчас драконьер, как всегда, встал первым, оставив меня нежиться в постели. Я знала, что он позаботится о том, чтобы служанка принесла мне чаю или чего-нибудь перекусить. После секса драконьер всегда был внимателен и заботлив, но не терпел, когда ему перечили.

И поэтому по его неукоснительному приказу я останусь в постели еще какое-то время, хотя бы до того момента, пока он не оденется и не уйдет, тем самым выпустив меня из-под своего неусыпного надзора.

Дрейк Дайер всегда настаивал, чтобы после наших с ним марафонов я даже и не думала напрягать себя, пока не отдохну. Будто я нездорова или больна от секса какой-то хронической слабостью. Я, не желая скандала, послушно выполняла приказ, даже если меня переполняли силы и я могла скакать, как антилопа.

Выполняла, пока он имел надо мной власть. Может быть, даже и хорошо, что фарриец считает меня за немочь бледную, так он скорее попадет под мое влияние и ослабит свое.

Но поскольку я все еще вопросительно смотрела на Дрейка Дайера, он не ушел сразу.

А выкинул штуку, за которую я готова была попытаться его убить и даже вызвать на драконью дуэль. Уверена, Черный Принц был бы со мной солидарен.

Фарриец энергичным движением подошел ко мне, присел напротив и взял в свои руки мое лицо так, что я не могла ни повернуть его, ни отвести от драконьера взгляда. Ладони сжимали так неистово, что я испугалась – сейчас фарриец раздавит мою голову как орех, но наездник совладал с собой и ослабил хватку, все так же не давая отвернуть от него свое лицо.

Мне приходилось смотреть прямо в пылающие яростью и страстью глаза Дрейка Дайера.

Взгляд драконьера был жесток, непреклонен и немного безумен, в нем пылал огонь и черной патокой текла всепоглощающая лава подчинения. Она обволакивала тебя медленно, подавляя, лишая воли, словно смола муху.

Когда драконьер убедился, что я в его власти, почти сдалась и не сопротивляюсь, он обрушил на меня всю ужасную правду.

– Я позаботился, моя хитрая и коварная чужестранка, о том, чтобы ты даже и не смела думать о подобном с другим мужчиной. Ты родишь от меня и только от меня, тогда, когда я скажу, что ты готова. Не раньше.

У меня отвалилась челюсть от такого заявления. Внутри поднялась волна возмущения. А еще я почувствовала во рту горечь разочарования.

Только драконьер показался мне нормальным – и на тебе, пожалуйста, снова в нем включился собственник и тиран.

Чисто из вредности и обиды я готова была начать рожать прямо сию секунду и много, словно кролик, из одного только чувства протеста, вспыхнувшего во мне. А еще душу сковал страх неизвестности.

Как это он позаботился? Когда? Каким образом? Зачем?

Но фаррийская скотина только улыбнулась, уже иной улыбкой сытого тигра и довольного собственника.

Фарриец, видя мое замешательство, торжествующе хмыкнул. Он оценивающе смотрел на меня сверху вниз, в нем вновь включился режим деспота. Непонятным мне образом я попала в его сети, но так и не могла сообразить каким же способом Дрейк Дайер добился этого. И как узнал о моих планах?

Я пребывала в непонятках, но не верить драконьеру я не могла, не в его интересах врать. Если он сказал неправду, решив меня обмануть, это ничем ему ее поможет. Я все равно буду пытаться обрести свободу от кого-либо. Даже если мне придется рожать от нелюбимого мужчины, хотя, я надеялась, что отчаяние не доведет меня до подобного состояния, настолько безвыходно нестерпимого, что я буду готова пойти на такие жертвы и приведу в этот мир маленький не в чем ни повинный комочек.

Я не переживу если втяну в свои разборки с фаррийцем еще и невинное дитя. Слишком болезненно я воспринимаю все, что связано с малышами.

Надеюсь и про себя молюсь что план, которому я решила следовать избавит меня от подобного греха.

Я твердо для себя решила больше никому не подчиняться и обрести самостоятельность, прочно встав на ноги.

Предложение короля открыло мне глаза на мое незавидное положение.

Дрейк Дайер видя, как на моем лице одна эмоция сменяется другой, еще раз усмехнулся, на этот раз ласково и покровительственно.

От этой ухмылочки мне стало не по себе, в ней читалось превосходство. Она, как бы говорила: какой бы план ты не придумала – я всегда буду на шаг впереди и разгадаю все твои замыслы!

– Не смотря на наш с тобой договор, ты ведь уже думала о подобном, моя коварная, лживая девочка… – я состроила непонимающую гримасу, и драконьер уточнил, – о том, чтобы забеременеть от другого. Я уверен, далеко не один влиятельный придворный сделал тебе подобное предложение. Все взамен на двух отпрысков мужского пола, способных запечатлеться с драконом.

Я постаралась сделать непроницаемое лицо. Страшно было подумать, как сильно разъярится предводитель фаррийцев, если узнает, что я не оставила надежду улизнуть из его цепких лап. Вероятно, запрет к комнате навсегда и объявит каждую ночь месяца ночью полнолуния.

– Возможно, сам король сделал тебе предложение, от которого ты не в силах была отказаться.

Я не смогла правдоподобно изобразить возмущение, ни скрыть тот факт, что драконьер попал точнехонько в яблочко. Все было тщетно, Дрейк Дайер читал меня, как раскрытую книгу.

– Вот как… – мурлыкнул, словно огромный тигр, фарриец без особого удивления в голосе, будто такое развитие событий было для него очевидно и это не меня он читает словно книгу, а может предугадывать действия самого короля!

В голове мелькнула мысль: «Но король сможет дать мне намного больше, чем предводитель клана… Он ведь король.»

– Даже так… – теперь мне окончательно стало страшно, потому что по лицу Дрейка Дайера поняла, что каким-то образам он уловил или даже действительно прочитал мои мысли! Челюсть от такого открытия отпала сама собой. А фарриец, нежно взяв меня за подбородок, заставил смотреть прямо ему в глаза. – Только ты забыла одну маленькую деталь. Чейлз Железная Перчатка – король-самозванец, и на троне долго не продержится. Истинный правитель Англии владелец золотого дракона. Так что держись лучше нашего первоначального плана, целее будешь. Находиться подле короля опасно.

Мне только и оставалась беззвучно хлопать ртом, понимая, что крыть мне не чем. Все сказанное драконьером было правдой.

А фарриец вновь усмехнулся легко так, словно все это была незначительная игра и от моего решения ничего не зависело.

– Извини что сломал твои планы…

Его рука сжала мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Но я не могу позволить тебе сорвать мои.

Клан даррийцев должен объединиться с фаррийцами, иначе Корнуоллу не выстоять против Англии. Потки голодных и безземельных лордов хлынут в нашу страну. Они пройдутся по нашим землям как саранча, пожирая все на своем пути. И, разбогатев на наших костях, вернутся восвояси, оставив нас ни с чем. Когда маррийцы и сельфийцы увидят, что огненный клан и клан Дарры вместе, они обязательно примкнут к нам. Даже если ты не чувствуешь ничего к людям даррийцев, я ощущаю за них ответственность, потому что они брошены на произвол судьбы своим предводителем. А та, что должна была позаботиться о своих, не сдержала данного слова.

«И поэтому страдать за всех должна я – несчастная попаданка, вся вина которой в том, что она провалилась в чужой мир и похожа на дочь предводителя даррийцев», – подумала про себя я, изо всех сил стараясь промолчать и не поссориться с фаррийцем.

Его мотивы были ясны. Ему нужно прибрать к своим загребущим рукам земли даррийцев и всю власть, которую он сможет сосредоточить в своих ладонях, и для этого ему позарез нужна я.

– В конечном счете тебе самой выгодно, чтобы тебя принимали за Дайру Тайру. Я забочусь только о твоей безопасности. – Говоря это, Дрейк Дайер медленно наклонялся к моей руке, при этом глядя мне прямо в глаза. Не знаю, что он там хотел увидеть, но у меня сердце сжалось от страха, когда драконьер прикоснулся горячими губами к кончикам моих пальцев.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, – через какое-то время продолжил драконьер, – защита моей жены для меня на первом месте.

«Еще бы! Если потеряешь наследницу клана, вместе с ней от тебя утекут все земли и власть, да и люди твоего клана не будут рады столь неудачливому предводителю!» Не успела я додумать мысль, как фарриец с ехидной ухмылкой продолжил:

– Но мне будет легче тебя защищать, если ты не будешь совершать опрометчивых действий и принимать необдуманные решения.

Я даже не сомневалась, это была завуалированная угроза. Но в описанной драконьером картине что-то вырисовывалось, некий шанс для меня, прямая выгода. Из слов Дрейка Дайера становилось понятно, что я нужна ему больше, чем он мне. Какая-то мысль мелькнула на краю сознания, но я тут же в замешательстве постаралась ее изгнать из головы до того, как этот ужасно властный мужчина успеет угадать ее. Однако идея была слишком сладка, чтобы не обдумать ее на досуге.

Но задуманное мной невероятно опасно. Шантажировать собственным разоблачением предводителя даррийцев – немыслимо! Да и кто первый пострадает, если я чистосердечно раскаюсь в том, что я самозванка? Как бы это было ни противно, но имя Дайра Тайра давало мне безопасность и неприкосновенность. Почти ото всех, ну, кроме Дрейка Дайера, чья рука с моего подбородка уже перебралась на бедро.

Несмотря на угрозы драконьера, у меня не выходило из головы предложение короля: в нем тоже была ничем не прикрытая выгода, а еще от него веяло свободой, чего не скажешь о фаррийце и его методах защиты.

Быть фавориткой короля означало практически являться, хоть и недолго, некоронованной королевой Англии. Это больше, чем может предложить предводитель даже четырех объединенных кланов.

Родить наследников от самого короля… Монарх не сможет не признать своих детей, уж слишком ему нужна поддержка даррийского клана и их обширные плодородные земли.