Глава шестая
План папоспасения

– Да нет, я точно привозила с собой тапочки, – сказала тётя Клер.

Воскресный день заканчивался, и тётя Клер уже готовилась к отъезду. Розалинда помогала ей собрать вещи.

– Вот эти? – послышался голос Розалинды откуда-то снизу.

Она вылезла из-под кровати, держа в руках красные шлёпанцы с опушкой. Опушка местами была влажная и слипшаяся, и у одного шлёпанца на самом видном месте красовалась большая рваная дыра.

– Ну, Пёс мне удружил…

– Надеюсь, это были не самые твои любимые тапочки?

– Нет, не самые. Просто любимые, – сказала тётя Клер, опуская шлёпанцы в мусорную корзину. – Он, наверно, рассердился на меня из-за этого свидания. Вот и решил в отместку загрызть мои шлёпанцы.

Конечно, Розалинда понимала, что тётя пытается её рассмешить. Но она не могла заставить себя смеяться. Всё, что прямо или косвенно связано с папиным свиданием, – всё это ни чуточки, ни капельки не смешно, считала она. Поэтому, не говоря ни слова, она просто свернула тётин купальный халат и положила его в раскрытый чемодан.

– Вижу, что и ты, моя милая племянница, сердишься на меня не меньше Пса. Ну хочешь, на, тоже погрызи. – Тётя Клер вручила Розалинде пару своих носков. – Вдруг поможет!

– Я не сержусь.

– Сердишься, сердишься.

– Ну хорошо, чуть-чуть.

– Уже теплее, – сказала тётя Клер. – Девочка моя, я понимаю: тебе и твоим сёстрам сейчас странно… или даже страшно думать о том, что папа с кем-то встречается. И ваша мама это предвидела – и очень за вас беспокоилась. Но она и за папу беспокоилась. Не хотела, чтобы он остался одиноким.

– Папа ни разу не жаловался на одиночество! – Розалинда бросила тётины носки в чемодан и захлопнула крышку.

– Знаю, что не жаловался. Но согласись, хорошо ведь, если он иногда будет встречаться с новыми людьми… я имею в виду, с женщинами. Это же очевидно?

Пока что Розалинде очевидно было одно: никакой радости вчерашняя встреча с новой женщиной папе не принесла. Она потом заглянула в латинский словарь и выяснила, что такое cruciatus. Оказалось, «пытка». Бедного папу пытали! Сначала за ужином, а потом ещё в кино. Вообще-то она была даже рада, что свидание папе не понравилось: значит, хотя бы на мисс Мунц он точно не женится.

Но всего этого словами не объяснишь. Поэтому, чтобы тётя Клер не обиделась, Розалинда просто прижалась на миг к её плечу и сказала:

– Я отнесу твой чемодан в машину.

Поставив чемодан в багажник, она уселась на траву и продолжила думать о том, о чём думала непрерывно вот уже полтора дня: как пресечь этот кошмар со свиданиями? Нужен был план. Но ничего путного в голову не приходило. Разве что название: «План папоспасения». Конечно, в глубине души – на самом её донышке – она понимала, что честнее было бы назвать его как-то по-другому, например «план Розалиндоспасения» или хотя бы «план сестроспасения». Но в этом Розалинда даже себе не готова была признаться. Да и, в конце концов, не она же придумала слово cruciatus, папа сам его сказал!

Неведомо откуда прилетевший овальный мяч стукнулся о траву и отскочил Розалинде прямо в руки.

– Томми! – вскрикнула Розалинда, потому что кто же ещё мог так нахально запустить в неё мячом?

И она не ошиблась – с той стороны улицы к ней вприпрыжку бежал Томми Гейгер, в шлеме и в наплечниках.

– Я на тренировку. Не побегаешь со мной?

– Нет. – Точным броском она вернула ему мяч.

– Тогда, может, позже? – Томми, с мячом под мышкой, плюхнулся рядом с ней.

– Нет, – сказала Розалинда и вернулась к своему плану. Присутствие Томми ей ничуть не мешало: для неё он был частью улицы Гардем – как клёны у домов или парковка в конце улицы.

– Джейн мне сказала, что у мистера Пена вчера было свидание. – Томми несколько раз подряд подбросил мяч вертикально вверх. – Как прошло?

– Кажется, прекрасно.

– М-м-м… То есть ему эта мисс понравилась?

– Наоборот! Она ему не понравилась, и это как раз прекрасно. Знаешь, когда я обо всём этом думаю, мне вспоминается Аннин папа… И ещё один наш друг, с которым мы познакомились летом.

– Кегни, что ли? – спросил Томми.

– А? – Розалинда имела в виду не Кегни, но дело было не в этом. Просто она вдруг поняла, что она ведь так ничего и не рассказала тёте Клер: как она думала, что влюбилась, и как у неё колотилось сердце…

– Ну, Кегни, садовник. Который уже почти взрослый и вообще такой весь из себя, тыры-пыры.

– Что значит «тыры-пыры»? Да что ты о нём знаешь? Я же тебе даже ничего не рассказывала! Хотя это не важно, сейчас-то речь не о нём, а о Джеффри. А Джеффри – ровесник Скай, никакой не взрослый.

– А-а. Ну, значит, я не так тебя понял.

Розалинда только покачала головой. Томми иногда глупеет прямо на глазах – что с ним такое?

– Так вот, мама этого Джеффри…

– Но ты всё же вспомни, ты мне кучу всего нарассказывала про своего Кегни. Хочешь, докажу? Он болеет за «Ред Сокс», так? В школе играл в баскетбольной команде, так? Мечтает стать учителем истории, потому что помешан на Гражданской войне. А на прощание он подарил тебе розу, и ты её посадила у себя под окном, разве не так? Ещё у него была подружка по имени Катлин…

Розалинда досадливо взмахнула рукой.

– Всё ясно. Замечательно. Про Кегни ты больше не услышишь от меня ни слова. Но я же тебе объясняю: сейчас я говорю о другом. Мама Джеффри встречалась с Декстером, а он…

– Вот и хорошо, что о другом. А то мне неинтересно выслушивать, какой этот Кегни хороший-расхороший.

– Знаешь что, Томми? А мне… мне вообще неинтересно с тобой разговаривать.

– А мне – с тобой! – Он вскочил. – Пойду лучше тренироваться.

– Вот-вот, иди, тренируйся. Кстати, тебе не кажется, что ходить всё время в футбольном шлеме – глупо?

– Я… Ты… – Но тут в горле у него будто что-то булькнуло, и он ушёл, топая бутсами.

Всё это было как-то странно: Томми обычно не булькал и не топал. Но Розалинде сейчас некогда было разбираться, с чего он так взвился, – все её мысли были о папиных свиданиях. А к тому моменту, когда в дверях появилась тётя Клер, Розалинда уже и думать забыла про Томми.

Сёстры не любили провожать тётю Клер. Точнее, они не любили, когда она уезжала. Но сейчас все испытывали невольное облегчение от того, что выходные наконец закончились и с ними вместе закончился кошмарный ужас (именно так они будут называть его всегда, до конца жизни) первого папиного свидания.

Впрочем, в очередь – обниматься с тётей Клер – выстроились, как обычно, все Пендервики.

– Спасибо за подарки, – сказала Розалинда: её очередь была первой.

– Только в следующий раз приезжай, пожалуйста, без них, – добавила Скай, вторая в очереди.

Тётя Клер рассмеялась. Она прекрасно всё поняла.

Джейн тоже всё поняла. Обнимая тётю Клер, она прошептала:

– А по-моему, книжки всегда хороши, даже когда нет никаких неприятных известий.

Бетти решила обниматься, стоя во весь рост в своей красной тележке. Когда подошла её очередь, она гордо выпрямилась, но тут Пёс решил к ней присоединиться и от избытка чувств опрокинул тележку вместе с Бетти. Подхватив младшую дочь на руки и осмотрев её на предмет ушибов и повреждений – ни тех ни других не обнаружилось, – мистер Пендервик распахнул для тёти Клер дверцу машины.

– Ну, когда теперь тебя ждать?

– Недельки через две-три. Надеюсь, к тому времени ты уже сможешь мне рассказать, как прошло следующее свидание.

Мистер Пендервик закрыл дверцу, которая почему-то очень громко хлопнула.

– Где я тут найду, с кем ходить на свидания?

– А ты всё-таки попытайся. Не найдёшь – ну что ж, придётся мне тебе помочь. – И тётя Клер уехала, весело махнув на прощание рукой.

– Хорошо бы через две-три недельки у неё развилась избирательная потеря памяти, – проворчал мистер Пендервик. – Авось тогда обойдёмся без свиданий.

– Авось, – сказала Скай не очень уверенно.

– Пап, но у нас-то, у всех сразу, она не разовьётся, – возразила Джейн. – Мы ведь помним, что ты дал слово. И потом, всё равно после твоего первого свидания наш мирный семейный очаг уже лишился своей былой безмятежности. Так что ещё два-три свидания ничего не изменят.

– Гх-м-м. – Мистер Пендервик с надеждой перевёл взгляд на Розалинду, но ничего утешительного не услышал. А что она могла сказать? В самом деле, не объяснять же ему про план папоспасения, тем более что и плана пока толком нет. – Ну что ж. Тогда я пошёл проверять студенческие работы. Или кто-то что-то имеет добавить? Насчёт былой безмятежности?

– Нет, – ответила за всех Розалинда.

Когда папа развернулся и побрёл к дому, его спина выглядела такой непривычно сутулой и одинокой, что Розалинда преисполнилась новой решимости спасти его – и всех остальных тоже – от тяжкого бремени свиданий.

– Собираем совсеспен, – бросила она сёстрам.

Совсеспены, то есть совещания сестёр Пендервик, могли происходить где угодно, но сёстры предпочитали Квиглин лес – конечно, если было не слишком холодно или дождливо. А в Квиглином лесу они предпочитали один старый поваленный дуб. Он упал в сильную грозу много лет назад, и теперь его огромные узловатые вывороченные корни вздымались высоко над землёй. В своё время сёстры Пендервик укрывались за этими корнями от вражеских армий, мнимых или настоящих (в роли настоящих обычно выступали Томми и его брат Ник). Но Розалинда, Скай и Джейн уже вышли из того возраста, когда девочки играют в войну, а Бетти ещё не вошла в тот возраст, когда можно бегать по Квиглину лесу без старших. Поэтому дуб теперь чаще оказывался залом заседаний, чем крепостью.

Розалинда выбрала для себя удобное место повыше: выбирала всегда та из сестёр, которая созывала совсеспен. Остальные устроились на соседних корнях, пониже. Пёс улёгся рядом с Бетти, развернувшись на всякий случай носом к тропинке – мало ли какая оттуда может грозить опасность. Когда все расселись по местам, Розалинда приступила к обычной процедуре.

– Предлагаю начать совещание сестёр Пендервик.

– Поддерживаю предложение, – откликнулась Скай.

– Я тоже, – сказала Джейн.

– Я тоже. И Пёс тоже.

Скай закатила глаза.

– Бетти! Миллион раз тебе уже объясняли: Пёс не должен ничего поддерживать.

– А он хочет вместе со всеми. Правда, Пёс?

– Гав.

– Так, тихо! – прикрикнула Розалинда. – И ты тоже тихо, Пёс, – добавила она, предупреждая очередной «гав». Она сжала правую руку в кулак и вытянула вперёд. – Клянёмся молчать обо всём, что здесь будет, храня нашу тайну даже от папы… особенно от папы. Только чтобы беду отвести, мы вправе нарушить данную клятву.

Сёстры тоже сжали кулаки и выставили их вперёд – один над другим.

– Честью семьи Пендервик – клянёмся! – произнесли сёстры вместе.

Четыре руки опустились.

– Вы все знаете, из-за чего мы сегодня собрались… – начала Розалинда.

– А из-за чего? – спросили сёстры.

– Из-за папиных свиданий! Не понимаю, вам совсем, что ли, всё равно, что у нас в семье творится?

– Мне – нет. – Бетти вытащила из кармана имбирное печенье, половину отгрызла, второй половиной угостила Пса.

– Спасибо, Бетти. В общем, всё это время я пыталась придумать, как предотвратить эти ужасные свидания. Только не говорите мне, что это была мамина затея. Знаю, что мамина, но от этого не легче. – Розалинда вызывающе оглядела сестёр, будто предупреждая: только попробуйте возразить.

Скай тут же попробовала.

– Нам всем эта затея не нравится, но папа же обещал тёте Клер! И тут ничего не поделаешь, обещал – значит должен выполнять.

– Кроме того, у мужчин есть потребности, – вставила Джейн. – Я читала в одном журнале.

– Какие потребности? – спросила Бетти.

– В каком журнале? – спросила Скай.

– Тихо! – Розалинда постучала по ближайшему корню, призывая сестёр к порядку. – Да, Скай, папа обещал, ему пришлось согласиться на эти свидания. Но мы-то знаем, что он их ненавидит так же, как я… как все мы. Я посмотрела в словаре то слово, что он вчера сказал, cruciatus. Знаете, что оно означает? «Пытка»!

– Мисс Мунц пытала папу? – Глаза у Джейн округлились от ужаса: ведь пытать – значит вздымать на дыбу! Или избивать цепями.

– Нет, конечно, – поморщилась Розалинда. – Папа просто хотел сказать, что он чувствовал себя несчастным. И нам надо придумать, как его спасти, но чтобы при этом он мог выполнить своё обещание… Я надеялась, что ещё до начала совсеспена успею сама придумать какой-нибудь план. И я очень старалась, уже и так прикидывала, и этак… Но пока что у меня придумалось только название. «План папоспасения», вот.

– Хорошее название, – кивнула Скай. – Кто «за», поднимите руки. Или давайте так: кто согласен, кричите «я», будто у нас перекличка на корабле… Я!

– Я! – крикнула Джейн и совершенно неожиданно сообразила, что у её любимой героини не было ещё ни одного морского приключения. – Слушайте, Сабрина Старр же может спасти кита!

– Джейн! – Розалинда схватилась за голову, которая у неё вдруг сильно разболелась. – Ну как же так! Почему никто, кроме меня, не хочет понять, как это всё серьёзно!

– Прости, Рози… Я понимаю, – пробормотала Джейн, а Бетти, в знак того, что она тоже понимает, передала Розалинде имбирное печенье.

– В общем, у нас есть название плана, но нет плана, – подытожила Скай. – Может, их… того? Допустим, тётя Клер подыскивает папе очередных тётенек, а мы их убиваем? По одной, друг за дружкой.

Бетти очень оживилась.

– А как мы их убиваем? Расскажи.

– Да говорите же вы по делу! – воскликнула Розалинда. – Нам папе надо помочь. Па-пе! Ну, и как-то устроить, чтобы у нас не появилась… – Но произнести слово вслух Розалинда так и не смогла, только сильнее сжала голову руками.

– Мачеха, – закончила за неё Скай. – Я вообще-то по делу говорила. Но раз вы не хотите никого убивать, тогда давайте по-другому. Отменить свидания совсем мы не можем, так? Папа обещал, обещания надо выполнять, это понятно. Но мы же можем сами подыскать для папы ещё трёх тётенек – таких, чтобы они ему ну совсем не понравились? Как мисс Мунц. Он встретится с ними по одному разу – и привет, о следующем свидании даже слышать не захочет. И никаких мачех! Ну что, гениальный план?

Розалинда убрала руки от головы и посмотрела на сестру каким-то странным взглядом.

– Слушай, а ведь и правда гениальный…

– Да? – Скай не привыкла, чтобы её планы называли гениальными. Нелепыми, дикими, опасными – пожалуйста. Но гениальными – пока что ни разу.

– Погодите, погодите, – Джейн ещё не решила, как относиться к предложению сестры. – Мы что, будем подыскивать для папы самых противных тётенек? Это же нечестно! Что папа про нас подумает, когда узнает?

– А мы ему не скажем – он и не узнает. – Голова у Розалинды неожиданно прошла. – И потом, не забывай: мы же ради него стараемся.

– М-м-м… наверно, ты права. Даже если это свинство с нашей стороны. Но ему ведь потом будет лучше, да?

– Я одного не понимаю, – сказала Скай, которой совсем не хотелось войти в анналы семьи Пендервик автором нечестного и свинского плана. – Вы от всех моих идей вечно отмахиваетесь. А за эту вон как ухватились. Почему?