Цитаты из книги «За пределами известного»

Итак, мы спрашиваем, может ли ум или вся целостная структура, может ли ум быть свободным от известного? В противном случае это повторяющееся действие, повторяющееся поведение, эти повторяющиеся идеологии будут продолжаться, модифицироваться, изменяться, но двигаться в прежнем направлении.

К. А наблюдатель – это традиция, прошлое, обусловленный ум, который смотрит на вещи, смотрит на себя, смотрит на мир, смотрит на меня и т. п. Итак, наблюдатель постоянно разделяет. Наблюдатель является прошлым и поэтому он не может наблюдать целостно. А. Если человек использует местоимение первого лица «я», в то время как он принимает описание за описываемое, это и есть тот наблюдатель, которого он имеет в виду, когда говорит «я».

К. Ранее мы сказали, не так ли, что должно быть качество свободы от известного, иначе известное является лишь повторением прошлого, традицией, образом и т. п. Это прошлое, сэр, является наблюдателем. Прошлое является накопленным знанием, таким как «я» и «мы», «они» и «нас». Наблюдатель создан мыслью, в качестве прошлого. Мысль – это прошлое. Мысль никогда не бывает свободной. Мысль никогда не бывает новой, так как она является ответом прошлого в качестве знания, в качестве опыта, в качестве памяти.

К. Я могу размышлять о свободе тела и об всем таком, но видеть необходимость, важность того, что должна быть свобода от известного, иначе жизнь становиться повторяющейся, постоянным царапаньем поверхности. В ней нет смысла.

А. Но если человек верит, что, отрезая себя от этого накопления, он убивает себя, тогда он должен бороться с этим представлением. К. Конечно. Поэтому он должен понимать то, что создал его ум, поэтому он должен понимать самого себя. А. Итак, он начинает, наблюдая себя. К. Себя, который и есть мир. А. Да. Не учить пять языков, чтобы иметь возможность… К. Посещая школы, где вы учитесь восприимчивости и всему этому мусору. А. Ваша точка зрения, как мне кажется, так же была у великого датского мыслителя Киркегарда(Kirkegaard), который прожил очень тяжелую жизнь в своем обществе, потому что он просил их принять то, что вы говорите. Он говорил: «Смотрите, если я пойду в семинарию и буду пытаться понять, что такое христианство, изучая его самостоятельно, то все, чем я буду заниматься – это усваивать что-то там. Но как я узнаю, что полностью усвоил его. Я никогда не дойду до этой точки, поэтому я должен вечно усваивать его и никогда не сделаю ничего в нем, как в таковом, как в предмете». Человек должен взять на себя риск действия, не просто говоря об этом, действия, по сути, а не просто думая о том, что думал кто-то другой, но в действительности воплощая смысл через самонаблюдение, в связи с этим. И это всегда казалось мне очень глубоким откровением. Но ирония здесь в том, что в академии у нас есть огромное множество учебных дисциплин, в которых студенты должны выучить датский, для того чтобы понять Киркегарда, и то, чем они в конечном счете занимаются – если я правильно понял дух того, что прочитал, – это просто увековечивают ту самую вещь, которую он говорил отрезать. У меня есть это очень сильное чувство, что в академии, членом которой, как вы знаете, я являюсь, произошло бы очень глубокое изменение, если бы учитель не только уловил то, что вы сказали, но и рискнул бы действовать в соответствии с этим. Поскольку, если в соответствии с этим нет действия, то мы возвращаемся назад туда, где мы были. Мы поиграли с идеей собственной храбрости, но затем, до того, как начнем действовать, мы должны подумать о том, что это означает, и затем мы не действуем. К. Именно. А. Мы думаем и не делаем. К. Поэтому, сэр, слово не вещь. Описание – это не описываемое. И если вас не заботит описание, а заботит лишь сама вещь, «то, что есть», тогда мы должны делать что-то. Когда вы сталкиваетесь с тем, что есть, вы действуете, но, когда вас заботят теории и размышления, и верования, вы никогда не действуете.

Сэр, для меня теория не имеет реальности. Теории не имеют никого значения для того человека, который действительно (на самом деле) живет.

Рассмотрите этот очень простой факт: вы оскорбили меня или похвалили меня, это остается знанием, и с этим образом, с этим знанием я встречаю вас. Я никогда не встречаю вас. Образ встречает вас. А. Точно. К. Поэтому между вами и мной нет отношений. А. Да, потому что это стоит между нами. К. Конечно, очевидно. Поэтому, как этому образу закончится, никогда не регистрировать, вы следите, сэр? А. Я не могу зависеть от кого-то, кто закончит это за меня. К. Поэтому, что мне делать? Как я, как этот ум, который регистрирует и записывает все время – функция мозга в том, чтобы записывать, все время – как ему быть свободным от знания? Когда вы причинили какой-то вред мне лично, коллективно или как угодно, оскорбили меня, польстили мне, как мозгу не регистрировать это? Если он регистрирует, это уже образ, это память, и тогда прошлое встречает настоящее, и поэтому нет никакого решения. А. Точно. К. Посмотрите на это слово. Я недавно посмотрел в очень хорошем словаре слово «традиция». Оно означает, конечно, и обычное слово tradere – давать, передавать. У него есть так же другое особенное значение, нет, не особенное, от того же слова – предавать. А. О да, traduce. К. Traduce. Это всплыло в одной из дискуссий в Индии – предательство настоящего. Если я живу в традиции, я предаю настоящее. А. Да, я вижу это. К. Что значит знание предает настоящие. А. Что фактически является предательством самого себя. К. Да, это верно.

А. Вспоминание… при моей встрече с чем-то новым, таким, что кажется имеющим какое-то отношение к нему, я встречаю на основании удерживания моего прошлого знания как зеркала, в котором я определяю природу этой новой вещи, с которой я сталкиваюсь. К. Точно, точно. А. И это, пожалуй, сумасшедшее зеркало. К. Обычно оно таковым и является. Понимаете, это я и имею в виду. Где начало или где свобода в отношении знания? Или свобода это что-то отличное от продолжения знания? А. Должна быть чем-то другим. К. Что означает, если погрузиться в это очень, очень глубоко, это означает окончание знания. А. Да. К. И что это означает? Что это означает – окончить знание? Несмотря на то что я живу, что я должен жить, полностью опираясь на знание.

Где начинается эта свобода, которая не зависит от этого основанного в прошлом накопления.

Я что-то испытал вчера, это оставило след. Это – знание, и с этим знанием я встречаю следующий опыт. То есть, следующий опыт переводится в термины старого и таким образом опыт никогда не является новым.