Глава 4

Следующие несколько минут мистер Тан объясняет основные правила выполнения проектов. В конце каждого семестра проходит школьная выставка и из каждого класса выбирают лучшие проекты, которые гордо выставляют в коридоре на радость родителям и другим ученикам. Каждая группа должна придумать новую игру, от концепта до обложки и плана продвижения. Вопреки собственному скептицизму, я впечатлена. В «Миньянге» нам доставались разве что классические проекты по истории или науке, но, как объясняет мистер Тан, игровая индустрия сейчас уже переросла даже кино и не собирается останавливаться, поэтому логично, что нам стоит познакомиться с этой темой.

Лично меня дважды просить не надо. К тому времени как мистер Тан заканчивает говорить и мы расходимся по своим группам, мне уже не терпится начать. Серьезно, лучшей темы и придумать нельзя. Я практически потираю ладони, пока Джонас и Пейшан разворачивают к нам стулья.

– Ну что, – с улыбкой говорит Джонас, – офигеть?

Лиам кивает:

– Кажется, я впервые буду рад заниматься проектом.

Не впечатлена одна только Пейшан:

– Я особо в игры не играю.

Не успеваю я открыть рот, как Джонас отвечает:

– Не парься. Я серьезный геймер, у меня все схвачено. Просто делайте, что скажу.

Уставившись на него, не могу удержаться:

– Оке-е-ей.

Выходит, кажется, более саркастично, чем я планировала, потому что лицо Джонаса на секунду принимает хмурое выражение. Впрочем, он тут же откашливается и достает из сумки планшет. Я и забыла, что «Синфа» такая крутая школа, что тут каждому ученику выделяют школьный айпад. Они запрограммированы так, чтобы мы не могли скачать ничего, кроме одобренного школой списка приложений. Джонас с исключительной важностью кладет свой планшет на стол, открывает графическую программу и начинает что-то набрасывать. Я кошусь на Пейшан и Лиама, ожидая, что они хоть что-то скажут, но их, похоже, устраивает, что Джонас взял все в свои руки, так что я прикусываю губу и заставляю себя молчать, пока он заканчивает рисунок.

– Так, значит, возьмем жанр FPS, я думаю. Это такая стрелялка с видом от первого лица, – поясняет он так снисходительно, что мои зубы смыкаются со стуком.

– Я знаю, что это такое, – отрезаю я.

Джонас вскидывает брови с очевидным недоверием, пожимает плечами и продолжает рисовать. Лиам снова ловит мой взгляд и на этот раз хмурит густые брови. Блин, ну извините, некоторые из нас не собираются молчать, пока Джонас изображает самого умного.

Одну полную болезненного молчания минуту спустя Джонас поворачивает к нам экран планшета, с гордостью демонстрируя набросок концепта обложки:

– Та-да!

Боже. Более стереотипного рисунка и придумать нельзя: стройная женщина стоит, неестественно изогнув спину, чтобы подчеркнуть суперкруглую попку, и смотрит на нас через плечо, чтобы мы могли насладиться видом ее надутых губок и виднеющейся из-под одной руки огромной груди. Тут и добавить нечего. Не могу сдержать легкого фырка.

Джонас мгновенно переводит взгляд на меня.

– Да ты, я смотрю, не впечатлена, новенькая. – В его голосе сквозит вызов, словно он одновременно удивлен и раздражен.

– Ну… – Я изо всех сил стараюсь подобрать слова повежливее. – Рисуешь ты типа очень круто, это да. Но сам концепт… уже заезжен, как мне кажется? И потом, ты разве не слышал про всю ту бучу с Overwatch и Трейсер на главном арте? Близзардам же тогда пришлось убрать картинку с точно такой же позой, потому что фанаты стали жаловаться на перебор с сексуализацией, словно она кукла какая-то. И потом, давай начистоту, поза ленивая. Самая затертая и банальная поза, в которую только можно поставить женского персонажа.

Стоит словам сорваться с моих губ, как мне тут же хочется затолкать их обратно. Вообще я не собиралась толкать целую речь по этому поводу, но, вау, видимо, у меня есть Мнение по поводу позы-с-взглядом-через-плечо. Но дело не только в этом. Просто то, как Джонас немедленно занял лидерскую позицию и плюнул на всех нас, меня взбесило.

Какое-то время ребята смотрят на меня молча. Потом Джонас фыркает и говорит:

– Вау, ладно, давай, выскажись еще.

Эта его усмешка меня добивает. Вместе с фырком. И словами. Это уже чересчур.

– И выскажусь, – говорю я. – Учитывая, что это групповой проект, ты мог хотя бы попробовать работать вместе, а не командовать нами?

Джонас картинно разевает рот:

– Я бы никогда не стал никем командовать. Я просто задаю направление, потому что я геймер, у меня больше всех опыта.

– Я тоже геймер вообще-то, – парирую я, и мне нужно поставить памятник за то, что я не добавляю «козел».

Джонас закатывает глаза:

– Candy Crush не считается.

Клянусь, я уже готова кинуться через парту и придушить его, но тут мое внимание привлекает горящий взгляд Лиама. Когда я встречаюсь с ним глазами, он слегка качает головой. Он кто вообще, секретарь Джонаса? Но тут я понимаю, что Пейшан тоже смотрит на меня осуждающе, и моя злость превращается в чувство вины. Я-то думала, раз она девчонка, ей рисунок тоже не зайдет. А так, получается, я задираю товарища по команде по вроде как очень важному проекту, да еще и в свой самый первый день в новой школе. Черт. Глубоко вздохнув, я откидываюсь на спинку стула.

– Лиам раньше играл, но бросил, – говорит Джонас, – а Пейшан слишком занята учебой, так что на роль лидера лучше всего подхожу я. Единогласно?

«Нет!» – кричу мысленно я. Но Пейшан с Лиамом молчат, и я понимаю, что, возможно, это я тут отвратительно себя веду. Может, это я тут всем мешаю и они злятся на меня, а не на Джонаса. Противное чувство скручивает внутренности. Звонит звонок, и мистер Тан велит всем вернуться на свои места и готовиться к следующему уроку.

Перемена длится пять минут, и, как только мистер Тан выходит из класса, я вскакиваю из-за парты и практически выбегаю из класса, ни на кого не глядя. Так и чувствую, как чужие взгляды бегут по моей спине, словно паучки. Оказавшись в коридоре, я быстрым шагом достигаю туалета, запираюсь в ближайшей кабинке и приваливаюсь к стенке с тяжелым вздохом, прижавшись лбом к холодной плитке. Мама в моей голове визжит от того, как это негигиенично, но у меня нет сил поднять голову.

Как я вообще умудрилась так налажать на первом же уроке? Не понимаю. Что я сделала не так? Стоит закрыть глаза, как мучительная сцена снова проигрывается в памяти. Мой собственный голос эхом отдается в ушах.

«Самая затертая и банальная поза, в которую только можно поставить женского персонажа». Боже, а еще надменнее можно было выразиться? Зачем я это вообще ляпнула? Почему нельзя было сказать как-то повзрослее, конструктивнее, что-то вроде «Мне кажется, ты можешь лучше». А еще лучше – можно было вообще заткнуться и просто согласиться с Джонасом. Как мистер Тан уже заметил, тот прекрасно справился с проектом в прошлом семестре, так что он явно знает, что делает. И почему мне вечно надо вести себя так, словно я лучше всех знаю?

Но этим мыслям возражают другие, потому что значительная часть меня рычит: я и правда знаю. В данном случае я точно была права. Я тоже геймер, я слежу за новостями, я знаю, что игровой индустрии пора начать слушать всех, а не только цисгетеро мужиков.

А Джонас…

Блин, как же он выбил меня из колеи. И как все полетело к черту так быстро? Перед началом урока мы вообще флиртовали! Он сказал мне, что я красивая, я подумала, что он симпатичный, все это было так прикольно и весело – а что потом? Надо было заткнуться. Нет, не надо было! В «Миньянге» я даже не входила в число самых наглых учеников, потому что нам всегда говорили высказывать свое мнение.

Ну все, решено. В «Синфе» мне оставаться нельзя. Пойду домой, скажу маме, что провалилась самым ужасным образом, пусть немедленно переводит меня обратно в «Миньянг». Глубоко вздохнув, я тут же вспоминаю, что туалет – это не то место, где стоит глубоко дышать. Фу. И конечно же, я уже заранее знаю, как мама отреагирует, если я скажу ей забрать меня из «Синфы», потому что я облажалась не то что в первый день, а на первом же уроке.

«Адо, Кики, я тебя не так воспитывала. Ты не трусиха и не неудачница. Ты, милая моя, рождена быть королевой».

А я бы ей сказала: «Но мам, они тут все совсем другие. Я к таким людям вообще не привыкла. Они хотят, чтобы я головы не поднимала и только следовала правилам».

А мама бы: «Ну, тут у тебя два варианта: либо ты докажешь им, что они неправы и что отстаивать свою точку зрения – это важно, либо они научат тебя манерам. И то, и то хорошо».

А я бы: «Ну если только для тебя. Бу-бу-бу».

Тьфу ты, даже воображаемая Кики воображаемую маму переспорить не может.

Звенит звонок, видимо, сообщая о начале второго урока. Я делаю глубокий вдох, опять запоздало вспоминаю, где нахожусь, и задираю подбородок. Выхожу из кабинки, вежливо улыбаюсь паре девушек, моющих руки. Они смотрят на меня с интересом, но уходят молча.

Ну и ладно. Пойду и всем им покажу. Оценив свое отражение, я киваю ему. Этот первый урок – всего лишь аномалия. Теперь, когда я поняла, какая тут атмосфера и от кого держаться подальше (от Джонаса, например), остаток дня пройдет легко. Не буду возникать, не буду контактировать с Джонасом, может, даже разнюхаю, кто из девчонок в классе подружелюбнее.

Мою свежеобретенную уверенность быстро уничтожают. Стоит мне сделать шаг в класс, как я понимаю, что совершила огромную ошибку, так как меня встречает гробовая тишина. Учительница уже внутри, и мое появление перебивает ее на полуслове, а это, разумеется, значит, что все теперь смотрят на меня. Кто-то даже закатывает глаза. Читаю по лицам – уф, новенькая даже вовремя на урок прийти не может.

Учительница, тощая дама под сорок, одаряет меня холодным взглядом.

– Рада, что вы почтили нас своим присутствием, – говорит она отрывистым тоном и косится на часы. – Опоздали на две минуты. Садитесь. – Она разворачивается к классу и сообщает всем: – У кого-то из вас я уже преподавала начальную алгебру в прошлом году, но для тех, кто не знает, повторяю правило: если вы опаздываете более чем на три минуты, то на урок я вас не пускаю. Будете стоять снаружи до следующей перемены. Я не позволю вам пренебрегать моим временем.

Тишина. До моей парты сотня километров, и все смотрят, как я суетливо семеню к ней, как напуганный хомяк. И подпрыгиваю, когда учительница внезапно рявкает:

– Все ясно?

– Да, мисс Тиан, – хором чеканит класс.

Я наконец-то добираюсь до своего стула и забираюсь на него. Мое сердце превратилось в застрявший в глотке теннисный мячик. Стиснув кулаки на коленях, я понимаю, что мои ладони до невозможности скользкие от пота. Учителя в «Миньянге» никогда не кричали. Это вот этой азиатской дисциплине мама пела дифирамбы? Я видела смешные тиктоки и мемы на эту тему. Некоторых моих кузенов воспитывали зловещими тапками и метелками, но мои мама с папой только ставили меня в угол или запрещали гулять, так что я как-то всегда думала, что мемы просто все преувеличивают. Чтобы учитель вот так вот орал на меня на весь класс – это что-то новенькое.

Мисс Тиан коротко кивает и снова разворачивается к классу, указывая рукой на экран, где виднеются слова «Тригонометрия с мисс Марией Тиан»:

– Так вот, как я уже говорила, тригонометрия – это вам не простая алгебра. Будет намного сложнее. Уделите ей все возможное внимание, вас ждет не меньше десяти часов домашнего задания в неделю.

Никто не стонет от таких новостей, что меня поражает. В «Миньянге» мы все запрокидывали головы и драматично стонали, когда учителя объявляли домашку. А как иначе? Надо же было учителям знать, что они портят нам жизнь. Но никто из моих новых одноклассников и ухом не ведет. Большинство из них вообще записывают все, что говорит мисс Тиан. Может, мне тоже надо?