Марлон перестал лупцевать несчастного. Потому, что уже не мог стоять, так дико хохотал. Рядом с очагом Райт и Джастин тоже не успевали вдохнуть, между взрывами смеха.

– Ну ладно, ладно. Перестаньте, – утирая слезы просипел Джастин, – хватит уже. Шумные вы сегодня. Все же ночь на дворе. Не злись, Сэми. Он правда помочь хотел, ты же знаешь. Просто не расщитал малость со своими лапами.

Сэм хмуро глянул на него, растирая ярко-красные следы ладоней на теле.

– Да на дураков то не обижаются. Но в следующий раз ка-а-ак…

Он с силой толкнул пытающегося отдышаться Марлона в плечо. Крепыш практически не пошевелился. По пояс голый, широкоплечий, с тугими узлами мышц и многочисленными шрамами, светлыми тропинками пересекающими его косматое тело. В сравнении с Сэмом он был как матерый дикий кабан рядом с заплывшей жиром, бледной свиньей.

– Да прости, Сэми, – пробасил, вроде даже смущенно, Марлон, – увлекся чутка. Ты ж помирал, а я спасать тебя кинулся.

– Единственный из присутствующих, между прочим.

Метко подметил Райт. Джастин согласно кивнул и протянул толстяку руку. Сэм неуверенно протянул свою, ожидая рукопожатия. Но вдруг заметил, куда смотрит товарищ.

– А-а-а… Да возьми. Жалкие, корыстные людишки.

Джастин принял протянутую флягу. Отхлебнул. Заговорщически подмигнул Марлону.

– Не-е-е… Пейте сами. Этой фляги, между прочим, и не хватило за столом. Негоже так, у своих-то…

Райт неопределенно пожал плечами, в свою очередь делая глоток.

– Да что вы так с ними возитесь?! – возмутился, глядя в тускло-оранжевое пламя камина, Сэм. – В перевалочных лагерях с ними никто не цацкался. Есть что хорошее – делись! А не хочешь – получи по шее! И так всегда. И это нормально. Традиция, мать ее так.

– Херовая традиция. – Бросил Марлон. – Глупая.

– Это гляньтеж какой вумник выискался, – передразнил Сэм, – больше всех знаешь, небось. Больше всех понимаешь.

– Полагаю, – кашлянув, вставил Джастин, – он имел в виду различия в службе мирной, так сказать показной, и службе реальной, нашей. Недальновидно шпынять и угнетать человека, который завтра может оказаться с тобой в бою. За спиной, да с арбалетом.

Сэм состроил максимально скептическую мину. Даже изобразил губами звук пускаемых ветров.

– Да ладно, дружище, не смеши. Или не пугай, как тебе угодно. Не воевать нам завтра. И послезавтра тоже не воевать. Вообще, на нашем веку может и не случиться. Я вот, уж шесть лет как на службе, а все о битвах тока слышал.

– И все ж не зарекайся… – угрюмо пробасил Марлон. – Ибо то не от нас зависит. Я вот, для примеру, навидаться успел. И в последние шесть лет – тоже.

– Ну, значит такой ты дико везучий. Любимец богов! И женщин…

Договаривая всем известную присказку Марлона, голос Сэма немного переменился. Поутих, потускнел… Затихли все.

– Я не боюсь. Вы знаете, – продолжил он тише, – что нам платят не за мир. Нас кормят, в ожидании драки.

– Успеется.

Перебил здоровяк, тоном значительно более беспечным, чем можно было ожидать.

– А теперь давай сюда флягу. Может хоть меньше тебе достанется.

– Ага, подлецу и негодя-я-яю!

Шутливо поддержал Сэм, окончательно разрядив обстановку. Фляга бодрее пошла по кругу. Пили все. Несмотря на разницу во взглядах, они были почти друзьями.

– Вот скажи ты, Джастин. Как самый умный, – вроде бы с усмешкой, но в то же время с явным интересом спросил Сэми, – Чего нам этих молокососов пригнали? Правда ждать чего? Или они просто мимо идут. А если мимо, то куда? И не одной сотней же?

– Во-во, – поддакнул Райт, несколько нервно потирая руки, – Там, в казарме то, ты много чего наговорил. Только я вот так и не понял, ждать или не ждать. Про рыцарей, про силы всякие и политику – не надо. Тебе оно все, небось, понятней. Вот и скажи по простому.

Марлон выжидательно посмотрел на Джастина, показывая взглядом, что тоже не прочь послушать.

– Как я и говорил, – начал тот, – наверняка сказать сложно. Проблемы небесных – можно считать и нашими. Но в последнее время отношения с лигой заметно потеплели. Львы, если их не науськивают жадные купчишки, тоже вроде не лезут. К тому же, на границе с Леммасом сейчас неспокойно. В такой ситуации лайонелиты не пойдут против нас. Ведь оставить границу – неоправданный риск, а воевать на два фронта – себе дороже. Я, конечно, не знаю ни численности их, ни тем более намерений… Думаю, усиление такого стратегически важного форта как наш, может быть простой предосторожностью. Так что не будет драки. По крайней мере, не теперь…

– Станови-и-и-сь! Бегом! Живо, живо!

Оглушительный, командный рев капитана Ботрайта не перекрывал даже тревожный бой сигнального колокола. По древней, местами утопленной в землю брусчатке метались люди. С верхней площадки сторожевой башни, находящейся прямо над аркой ворот, все они были похожи на снующих по поверхности пруда водомерок. Джастин встретился глазами с растерянным сослуживцем, стоящим рядом и тоже наблюдавшим за построением внизу. Вроде его звали Джим… или Джон. Обычно, на этом посту стоял только один стражник, сейчас их было трое. Всех подняли по тревоге часов в пять утра. Сейчас было около шести и командование, наконец-то, собиралось объяснить в чем дело. Несколько мгновений посуетившись, водомерки внизу все же приняли облик вооруженных солдат, выстроились в почти правильные шеренги. Сверху была хорошо заметна разница между строгим и неподвижным строем ветеранов и волнующейся, кособокой массой новобранцев.

– Станови-и-ись! – Снова проорал Ботрайт. – Ровняйсь! Смирно!

Застыли солдаты, застыли, еще недавно орущие, сержанты, застыли три лейтенанта, стоящие во главе своих подразделений. Продолжил двигаться только неизвестный Джастину, высокий, богато одетый дворянин, похлопывающий кожаным хлыстиком по голенищу сапога. Он стоял позади Ботрайта, и хотя из-за расстояния, рассмотреть его лицо было практически невозможно, Джастин был уверен, что высокомерная ухмылка все еще на месте. Именно эта ухмылка, а еще манера странно подергивать головой, сразу же вызывали сильнейшую антипатию. Дворянин этот и был причиной всего переполоха. Хотя, вероятно, не самой причиной, а лишь гонцом, об этой причине поведавшим.

– Вон тот типус, – прошептал, пока капитан разговаривал с высоким незнакомцем, Джон или Джим, – начальника чуть не до удара довел. Я сам не видел, мне Ричи шепнул. Этот длинный – важная птица. А приехал без эскорта, один. Еще ворота закрыты были. И давай орать, командиров требовать. И ведь в грязи весь, да в поту лошадином… был. Сейчас-то почистился, а так мужики, что на часах стояли, ему чуть было в грызло не сунули. Во потеха былаб…

– Да ты не трынди! Не трынди! – Перебил стражник, с отвратительным багровым шрамом через все лицо. – А по делу давай. Шо удар то? Шо с начальником? Бил кто кого, али как?

– Да кого бил? – приглушенно возмутился Джим… или Джон. – Темень ты неразумная. Разозлил он начальника. Разъярил, можно сказать. А до него – еще и мужиков, что на часах…

– Сам ты темень. – Обиженно буркнул тот, что со шрамом. – Хрень молотишь, нет шобы по делу. Скажи, Жастин?!

– Хватит вам. Ты, Джим, – наугад бросил Джастин, – постарайся конкретнее и по порядку. А ты… эм… приятель, не перебивай. И можете не шептать. Все офицеры внизу.

Тем временем капитан что-то бурно обсуждал с незнакомцем. А тот лишь качал головой, явно не соглашаясь.

– Так яж и говорю, – продолжил Джим, – мужики ему чуть не навешали, вот смеху то былоб. Но потом старшего разбудили, тот распорядился открывать и за капитаном послал. Этот франтик, грязью обляпанный, с какой-то бумагой был. Как бумагу капитану вручил, так тот раскраснелся, разорался… Ну не при мужиках, правда, но выж его знайте. Не то что из-за двери, из-за моря слыхать.

– А что в той бумаге было, – без особой надежды спросил Джастин, – не слышал?

– Как не слышать? Еще как слышал! – надулся, гордый своей осведомленностью, Джим. – Враки там, вот. Ложь, стало быть, неправда. То капитан и орал. Говорил, что невозможно поверить. Что быть такого не могёт. Что все это – бред и дерьмо.

– Войны Хертсема! – Загудел снизу громоподобный голос капитана. – Слушайте! Так уж вышло, что все вы носите цвета достопочтенного графа Гастмана. Да будет век его долог. – В пронзительном баритоне зазвучала сталь. – Его милость граф, прислал нам… прислал Вам приказы. Прислал гонца! – Рев Ботрайта, хоть это и казалось невозможным, еще усилился. – Представляю вам господина Аддерли. С этой минуты, вы переходите в его распоряжение. В соответствии с приказом графа Гастмана!

Закончив, капитан сделал два шага назад и заложил руки за спину. Он старался казаться спокойным, но даже с верхней площадки сторожевой вышки было заметно его тяжелое дыхание. Представленный господином Аддерли, выступил вперед.

– Благодарю, господин Ботрайт. – Проговорил он властным, звучным голосом. – Я принес добрую весть, войны Хертсема! Третьего дня орды неприятеля пересекли границу Мидуэя. Эти несчастные, опустошенные и истощенные земли – снова не смогли противостоять врагу. Но… тем лучше для вас! Ибо выпал шанс раз и навсегда разделаться с ненавистными львами. Мудрость светлейшего графа позволила предугадать замыслы врага. Этот древний форт, эта горная крепость – станет костью в горле алчных рыцарей! Мы сдержим первый напор наступления, не дадим врагу беспрепятственно пересечь перевал Дурн-фар!

Вдохновенная речь богато одетого, статного, прямо-таки величественного Аддерли – практически никого не вдохновляла. Судорожно сжимающие алебарды, гизармы и рогатины солдаты, не спешили радоваться выпавшему шансу. Должно быть – не успели осознать собственного счастья.

– А вскоре, – продолжал тот, – вскоре подоспеют мобилизованный части из Нима и Кардана. И погонят ненавистного врага, споткнувшегося о нас!

Услышав про скорое подкрепление, многие несколько оживились, послышались первые одобрительные возгласы.

– Ага… споткнувшегося о наши обезображенные туши. – Угрюмо пробурчал Джим, пока вошедший во вкус оратор, вещал о близком триумфе и славе доблестных защитников. – Этот раскрыленный петушок гладко стелит, но суть то одна…

– Согласен, – кивнул Джастин, – нас тут полторы сотни. А сколько идет лайонелитов. И сколько ждать наших?

– А меня вон шо заботит, – вклинился тип со шрамом, – чаво они так с капитаном лаятся? Наш-то Ботрайт – мужик толковый, а энтот – неизвестно.

– Как я понял, – Джастин задумчиво огляделся по сторонам, – раз мы все служим Гастману, то он и решил поставить в Дурн-фар своего человека. Весь контингент его – значит и форт его. И плевал он на ландфрид и всех союзных феодалов.

– И на кой, – удивился Джим, – графу все это? Наоборот, другие бы князьки своих людей прислали, раз уж мы тут с год сидим. А то как-то… щедро получается. Своих на баррикады значит, да в обгон всех прочих… Не жалеет нанче людей Гастман, ох не жалеет, не то, что раньше.

Караулы на стенах утроили, и потому Джастин попал в столовую уже ближе к вечеру. Здесь, как и на всех постах, только и говорили, что об очередном рейде лайонелитов. Спорили и гадали о том, будет ли это быстрая, в пару недель, операция, предполагающая только грабеж деревушек и пригородов, да сжигание холуп. Или все-таки близится настоящая, большая война, с осадами и штурмами городов.

В Бирне, стране огромной, и вечно раздираемой междоусобицей, войны, стычки и взаимный террор не были чем-то новым. После свержения королевской династии Аргайлов, более двухсот лет назад, землю, как и власть, поделили феодалы наместники. Сначала герцоги, из разных ветвей правящей семьи. Но вследствие постоянных заговоров и переворотов, в стране не осталось никого, кто так или иначе был бы связан с королевской линией, носил бы хоть частицу той крови. Власть переходила из рук в руки вместе с землями и титулами, теперь значащими совершенно не то, что раньше. Древнейшие дома все больше теснило новое дворянство, состоящее, по утверждению старых вельмож, из бандитов, купчишек и всякой заморской швали. Что ж… эти утверждения были не далеки от правды. Но истерзанная постоянной грызней соседей, истоптанная ногами бесчисленных армий, отрядов и банд, Бирна – все же продолжала жить. Более того, продолжала оставаться независимой и, в каком-то смысле, единой страной.

Подобные, непростые условия – породили определенную породу людей. Не только потому, что для выживания необходимо было приспосабливаться. Быть хитрее, сильнее или незаметнее чем раньше. Но и потому, что такой кажущийся хаос – словно магнит, притягивал людей особого сорта со всего мира. Наемников, авантюристов всех местей и, разумеется, торговцев. Ведь война – удовольствие очень затратное, а значит, для кого-то и очень выгодное. Правда, среди людей, направлявшихся в Бирну, хватало и обыкновенных преступников, грабителей, воров и убийц, стремящихся укрыться от наказания в этом огромном человеческом муравейнике. Но и из них можно было извлечь определенную пользу. И феодалы наместники это умели. Вербовщики чуть ли не круглый год набирали пополнения. И бывалым, готовым на риск людям, пусть даже и не слишком надежным, почти всегда находилась работа.

Так же избыток вооруженных столкновений определённым образом изменил некоторые из старых сословий. Рыцарские ордена, во времена централизованной, управляемой одним монархом Бирны, бывшие чем-то вроде личной гвардии богатейших дворян, теперь стали независимыми. И даже превзошли тех самых дворян и богатством, и влиянием. Наиболее крупным и сильным считался орден лайонелитов, так называемых железных львов. Фактически они владели крупнейшим графством Бирны – Уилфолком. Хотя формально там и правил марионеточный граф, из старых, сохранивших только имя да гордость, дворян.

Помимо рыцарских орденов, сильно разросшихся и окрепших на постоянных войнах, выделилось еще одно сословие. Своего рода промежуточная ступень, между простолюдином-наемником и рыцарем благородного происхождения. Потомственные солдаты, потомки тех, кто, маршем пересекая страну из конца в конец, не забывали о семьях, оставленных где-то позади. Такие нередко служили десятилетиями, не только выживая и получая приличное жалованье в добавок к трофеям, но и отправляя солидную часть дохода на свою малую родину. Хорошо обеспеченные, по сравнению с детьми крестьян и ремесленников, их сыновья частенько выбирали ту же дорогу. А дожидаясь того времени, когда меч на поясе перестанет биться о землю, посвящали силы и время изучению воинского дела. Для этого были созданы специальные академии, в которые дети ныне служащих, и способных регулярно платить, солдат – принимались особенно охотно. И в некоторых, из подобных заведений, учили не только держать строй и колоть копьем, а также читать и писать, а порой даже знакомили с тонкостями военной стратегии и тактики. Разумеется, выпускники таких академий ценились много выше обычных, неграмотных и неподготовленных новобранцев.

– Джастин, садись сюда, потолкуем. – Окликнул его Марлон, уже сидевший за угловым столом, в окружении нескольких старых приятелей.

– Потолкуем. Есть о чем. – Присаживаясь, согласился он.

– Этот франт, Аддерли… Насколько я понял – даже не военный. – Начал здоровяк, не прерывая работы ложкой. Остальные собравшиеся тоже слушали и кивали, не отрываясь от мисок с похлебкой. За день успели здорово проголодаться. – И на кой Гастман его прислал? Мож он умный сильно, но по виду-то и не скажешь. Да и вообще… Ну ты понял.

– Понял, – согласился Джастин, энергично вылавливая из похлебки разваренные хрящи, считавшиеся мясом, – понял и то, что его милость решил оттеснить прочих феодалов Хертсема от контроля над перевалом. И это перед готовящейся компанией лайонелитов. Ведь, по словам этого Аддерли – граф все предвидел, предугадал. Эх… какая прозорливость.

Доев похлебку, Джастин шумно втянул остатки через край глиняной миски. Остальные справились быстрее и сейчас выжидательно смотрели на него. В большинстве своем тертые, старые вояки, тронутые сединой и покрытые шрамами. Сидели и ждали.

Все никак не привыкну, – подумал Джастин, – хотя… все-таки и мне уже за тридцать, да и опыта поднабрался. Но ведь и раньше многие считали меня чуть ли не всезнающим волшебником. Даа… для большинства из них умение писать – уже магия. По началу и Марлон наблюдал, как я читаю глазами полными суеверного ужаса. После, ужас сменился благоговением.

– Так вот, – продолжил он, – не хочу ляпнуть лишнего, но командование явно темнит. Капитан указал на то, что приказы привезли именно нам. Не ему. То есть, он Гастману не подчинится. А почему? Да, формально он служит ландфриду Хертсема, но ведь наш граф там один из первых.

Закончив с ужином, но не с разговором, компания в полном составе направилась в сторону голубятни. Направление было выбрано не случайно, в это время народу там было меньше всего. Поднимаясь по вырубленным в скальной породе ступеням и настороженно озираясь по сторонам – продолжили.

– Выходит, – неуверенно проговорил Флойд, лысеющий, болезненно бледный ветеран, с желтоватым бельмом на глазу, – Гастман замыслил неугодное ланд… ланфд… короче, совету графьев?

– Ну, или так думает капитан Ботрайт. – Осторожно предположил Джастин. Доверять присутствующим было можно. Они не были друзьями, но людьми надежными и проверенными – точно были. Но неподалеку сновали туда-сюда другие. Не столь надежные.

– Эмм… Но ведь перевал общий. – Хмуря массивные брови и пожевывая губу, изрек Марлон. – Как и Каменный брод. Знать Хертсема давно порешила, хочешь сохранить земли да задницу в целости – берегись львов из Уилфолка. Коли они совместно не оборонят пути в Хертсем, то после их по очереди передушат.

– Видимо граф Гастман решил, что единоличный контроль над перевалом ему по силам. А значит – выгоден. – Подвел итог Джастин.

– Шооо?! ЕМУ по силам? – Возмутился значительно громче чем стоило, до того молчавший Ричи. Он был невысоким, бочкообразным и каким-то нескладным. Однако когда дело доходило до драки, нужно было минимум трое, что бы оттащить его от поверженного противника. – Да это мы… Это я! Я его сила. Не захочу, – Ричи опомнился и немного сбавил тон, – и не буду за него биться. А я не захочу! Если вдруг, какие-то дворянчики шо и задумали, я в том не участник. Я за Хертсем воевал и служу я Хертсему. Не Гастману и прочим… хозяйничкам. И срал я на эту дурь. – Он с силой дернул сине белое полосатое сюрко, висящее на его нескладной фигуре, как попона на козе.

– А ну тише. Разошелся то как. – Одернул его посерьезневший Марлон. – Тыж раньше времени не ерепенься. Не ясно ничего еще. А ты уж цвета срывать. Видно будет, как дальше то…

– И чего этим бездельникам здесь надо? Ой не рады будут, что…

– Да хорош. Что ты взъелся? – Одернул товарища лейтенант Брикман. – Эт нормальные ребята… К тому же они здесь наверняка за тем же, за чем и мы.

– Разве? – Изогнул правую бровь лейтенант Картер Дей. – Неет Рональд… простым мужикам плевать на кого горбатиться и кому служить.

Брикман флегматично пожал плечами и отхлебнул из небольшого кожаного бурдюка, который всегда таскал за пазухой.

– Ты слишком благороден, Дей, что бы понимать думы простого солдата. – Говоря это, Рональд без особой надежды косился на приятеля. Тот был слишком молод и горяч, что бы заметить и понять насмешку. Самому же Брикману было уже за сорок. Сорокалетний лейтенант… Печальное зрелище. С этими мыслями он отхлебнул еще.

– А что? Все они привыкли из поколения в поколение кланяться, а согнувшись пополам – чьи сапоги уже не разглядишь. – Продолжил гнуть свое Картер. Он действительно был молод, горяч и высокороден. И изо всех сил старался показать, что в отличие от других – понимает, что происходит. – Другое дело – мы. Все дворяне равны! Какого черта Гастман себе позволяет? Этот чертов шут, Аддерли… Да такие у моих родичей конюшни чистят.