Отзывы на книги автора «Джеральд Даррелл»

Если бы семья Джеральда, мы бы никогда не получили всемирно известного папу всех зверушек. Абсолютно безумное семейство, где у каждого свои тараканы в голове, но они научились жить и принимать друг друга такими какие есть. Рассказывая о периоде своего детства, проведенном с семьёй на острове Корфу, Даррелл конечно немного утрирует поведение персонажей, обостряя их личные качества, черты характера и особенности поведения, но, интересно, что все прототипы персонажей потом узнали себя и смеялись над тем, как похоже их всех изобразил Джеральд.

Книга полна юмора, удивительных историй, которые случаются с членами семьи Дарреллов. Читаешь и получаешь огромное удовольствие, а эта сумасшедшая семейка постепенно становится тебе родной и близкой.

Всегда приятно возвращаться на Корфу в гостеприимную семью Дарреллов. Хотя они каждый раз приходят в небольшую панику, когда слышат о приезде гостей - все равно они забавные, приветливые и хлебосольные.
Это уже третья книга - поэтому она без начала. Повествование концентрируется на двух планах - наблюдение Джерри за животными и гости дома Дарреллов. Есть еще почти центральный эпизод прибытия на остров короля, которого жители встретили со всем присущим им размахом и радушием. Гости, многочисленные друзья детей Дарреллов, очень колоритные и своеобразные. Познакомится читатель и с графом, немного высокомерным и надменным, от которого Джерри, случайно потерпев небольшое лодкокрушение, узнал заковыристое французское выражение. И всеобщий любимец, гость из Индии Принц (это имя - а то оно вызвало и у семейства небольшую экзальтацию) Джиджибой. Очень милый и деликатный, но чрезмерно увлекающийся всякими йоговскими практиками и медитациями - что приводит к довольно опасным происшествиям. Или поклонники Марго - немного дикий турок с тремя женами (буквально "а четвертой будешь ты"), который припер в подарок довольно агрессивного барана. А вот робкого молодого человека мне было очень даже жалко. Да, он был тихий и невыразительный - но что-то круто с ним сестренка обошлась.
Что меня покоряет в этой серии - так это отношение юного Джерри к природе и животным. Он любуется и восхищается буквально всем и всеми - включая скорпионов, пауков и многоножек. Запомнились новые животные вроде удодихи Гайаваты, а еще подработка Джерри в качестве свахи для морских собачек или паучков. А еще эпизод "великой битвы", когда дом Дарреллов из-за прохлады стал стихийным прибежищем всякой живности. А еще - Даррелл необыкновенно объемно и поэтично умеет природу описывать, я уже восхищалась этим в других частях - и не перестану.
Для меня трилогия о Корфу - такая квинтэссенция лета. Длинные дни, теплые ночи, жаркое солнце, ласковое море, веселая компания, возня всякой живности. Тем более как автор все это описывает - когда после зимы (не очень, конечно, суровой) неумолимо придет весна, и все встрепенется и оживет. Будем и мы на это надеяться - а пока, как "вино из одуванчиков", можно открыть книгу и отправиться с юным Джерри в захватывающие экспедиции за животными. Снизила оценку лишь за чуть затянутые эпизоды с гостями и с королем, да и капитан Крич, которого я в прошлой части защищала, в этой что-то прям с похабщиной переборщил. Ну и, конечно, это третья книга - поэтому неофитам следует начинать с начала, чтобы знать, кто такие Теодор, Кралевский и Спиро. Кому хочется ласковой весны и жаркого греческого лета - семейство Дарреллов всегда радо гостям.

Атмосфера "Моей семьи и других зверей" — самая что ни на есть мумитролльская. Юмор при этом отборнейший и английский. Автобиография пусть и подправлена для большей ладности событий, но всё же восхитительна: где же была эта книга тогда, когда я считала Даррелла скучнейшим занудой (впрочем, и сейчас я иногда его таким считаю). Стоит только ему отвлечься от змеек и жабочек, как оказывается, что о людях он пишет куда круче. И даже жалко, что люди его всегда интересовали куда меньше, чем пресловутые животинки, хотя... Может быть, именно в этом секрет успеха? Не слишком высокая заинтересованность в вопросе даёт возможность взглянуть на мир человеческих взаимоотношений с другой, непривычной нам стороны. Стороны маньяка.

В общем-то вся семья Дарреллов – маньяки. Каждый на чём-то зациклен и вне своего увлечения барахтается в быте с беспомощностью не умеющего плавать ребёнка. Всем им очень повезло, что мама весьма податливая и благосклонная ко всем этим причудам: ладно, пусть сова какает на газетку, ужи немножко попрохлаждаются в домашней ванне, мы, конечно же, переедем в Грецию, пару раз сменим дом, пригласим сто тысяч диковинных гостей. Учиться детям? Ну... Пусть их тоже будут учить чудаки: урывками, моментами, лоскутками. Авось что-то и вырастет. В этот момент особенно завидуешь семейству Дарреллов, которые пусть и не избалованные богатством Крезы, но могут позволить себе не работать, не считать копейки, менять дома и страны проживания и селить в своих комнатах десятки других людей. Детство мечты — когда тебя и твои увлечения уважают, тебя считают личностью с младых ногтей и не тыкают постоянно необходимостью учиться, ведь все же учатся. Кто хочет, тот научится и сам.

Автобиографический роман читается как комедия положений. Особенно меня восхищает едва ли не карикатурный образ Лоуренса Даррелла, "большеголового" писателя, который витает в облаках, изредка возвращаясь на землю за новой книжечкой, чтобы вляпаться в конфликт с Джеральдовскими питомцами и устроить настоящий перфоманс.

Блестяще до завидок, прекрасное лёгкое чтение для всех возрастов, складов характера и прочих условных различий между представителями вида человека разумного, рода людей, семейства гоминидов, отряда приматов и далее по списку.

Вторую книгу из трилогии о Корфу я читала в новом переводе, и мне кажется, он несколько хуже старого. Юмор поблек, и я не думаю, что это вина автора. Просто переводчик подобрал не те слова. Хотя в некоторых моментах я все равно смеялась. Я полагаю, новый перевод всё-таки более точен в деталях. Например, Додо из шотландского терьера стала денди-динмонт-терьером - и, глядя на фотографии собаки этой породы, лучше понимаешь все приколы, связанные с этим животным.

Но с другой стороны новые переводы имён и кличек стали более грубыми. Собаки Вьюн и Пачкун превратились в Писуна и Рвоткина, знаменитая круглая лодка Джерри из "Бутл-Толстогузого" превратилась в "Жиртрест-Пердимонокль". Не знаю я, кто из переводчиков был прав, но лично мне было приятнее читать в первом варианте. Часто в новом переводе встречаются слова, которые можно было бы вполне заменить на более нейтральные. Мне, например, очень резало глаз слово "жопа" - пусть и в исполнении капитана Крича, но мне кажется, что если бы он сказал вместо нее слово "задница" - это бы более соответствовало и ситуации и персонажу.

Не смотря на мои недовольства переводом, книгу я оценила очень высоко. Теперь я обречена читать третью часть трилогии, хотя ее нет у меня в бумаге, и ее до сих пор почему-то не переиздали.

Сейчас я с детьми смотрю сериал по мотивам трилогии. Нам очень нравится, но хочу сразу предупредить тех, кто думает что можно не читать книги, а сразу посмотреть сериал и по нему уже составить представление о книгах - к сожалению, так не получится. Книга и фильм абсолютно разные вещи. Конечно, в экранизации очень много моментов, которые сняты по мотивам книги, но зачастую они изменены до неузнаваемости. А ещё из лёгкой теплой семейной истории фильм превратился в драму о нелегкой жизни героев, у каждого из которых свои печали и горести, и о том, как семья справляется со всеми проблемами наваливающимися на нее. Я не говорю, что это плохо. Наоборот, фильм от этого становится ещё более интересным и приобретает свою глубину, но это не книга, и не стоит экранизацию с ней сравнивать.

Атмосфера "Моей семьи и других зверей" — самая что ни на есть мумитролльская. Юмор при этом отборнейший и английский. Автобиография пусть и подправлена для большей ладности событий, но всё же восхитительна: где же была эта книга тогда, когда я считала Даррелла скучнейшим занудой (впрочем, и сейчас я иногда его таким считаю). Стоит только ему отвлечься от змеек и жабочек, как оказывается, что о людях он пишет куда круче. И даже жалко, что люди его всегда интересовали куда меньше, чем пресловутые животинки, хотя... Может быть, именно в этом секрет успеха? Не слишком высокая заинтересованность в вопросе даёт возможность взглянуть на мир человеческих взаимоотношений с другой, непривычной нам стороны. Стороны маньяка.

В общем-то вся семья Дарреллов – маньяки. Каждый на чём-то зациклен и вне своего увлечения барахтается в быте с беспомощностью не умеющего плавать ребёнка. Всем им очень повезло, что мама весьма податливая и благосклонная ко всем этим причудам: ладно, пусть сова какает на газетку, ужи немножко попрохлаждаются в домашней ванне, мы, конечно же, переедем в Грецию, пару раз сменим дом, пригласим сто тысяч диковинных гостей. Учиться детям? Ну... Пусть их тоже будут учить чудаки: урывками, моментами, лоскутками. Авось что-то и вырастет. В этот момент особенно завидуешь семейству Дарреллов, которые пусть и не избалованные богатством Крезы, но могут позволить себе не работать, не считать копейки, менять дома и страны проживания и селить в своих комнатах десятки других людей. Детство мечты — когда тебя и твои увлечения уважают, тебя считают личностью с младых ногтей и не тыкают постоянно необходимостью учиться, ведь все же учатся. Кто хочет, тот научится и сам.

Автобиографический роман читается как комедия положений. Особенно меня восхищает едва ли не карикатурный образ Лоуренса Даррелла, "большеголового" писателя, который витает в облаках, изредка возвращаясь на землю за новой книжечкой, чтобы вляпаться в конфликт с Джеральдовскими питомцами и устроить настоящий перфоманс.

Блестяще до завидок, прекрасное лёгкое чтение для всех возрастов, складов характера и прочих условных различий между представителями вида человека разумного, рода людей, семейства гоминидов, отряда приматов и далее по списку.

Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!

М. Пляцковский, 1973

Я больше двух лет не был в отпуске. Рождение ребенка, переезд, множество дел приковали меня на время к Питеру, заставив сердце учащенно биться при виде идиллических морских картинок. Наконец мы собрались, упаковались и отправились в Грецию. Время, как обычно, пролетело незаметно, и вот ты уже в Питере среди дождя и ветра вспоминаешь бриз и теплое море. У меня после обратного перелета была еще пара дней для хлопот, и мы ватагой отправились в новое здание районной библиотеки записывать младшего (на каждого читателя выдают по 7 книг и 10 журналов, так что каждая голова на счету). Я набрал охапку для детей и сканировал полки в поисках чего-нибудь для себя. И рука сама потянулась к этому изданию Даррелла.

Да, это опять про Корфу и опять про большую семью. Детей у нас пока малость меньше, чем у Дарреллов, на Корфу мы еще не были, но все же это про Грецию и знакомые нотки есть. Особенно если учесть, что «Моя семья и другие звери» были в буквальном смысле зачитаны до дыр, издание в мягкой обложке распалось на части от частого употребления. С некоторым удивлением (причиной которому, естественно, лишь собственное нелюбопытство) я узнал, что про Корфу есть три книги, тогда как я читал лишь первую и нарезку из эпизодов, упомянутых в «Филе из палтуса» . Как тут устоять (к черту даже то, что это третья, а не вторая книга). Да и послевкусие от поездки можно продлить.

Третья часть вышла в печать через 22 года после первой, когда Дарреллу было уже 53. Книга, хоть и описывает те же годы, не могла быть такой же при всем желании. Даррелл и не пытался сделать ее похожей, пойдя по славному пути Туве Янссон и избегнув пагубной тропинки Кира Булычева. Все упомянутые книжные серии начинались с текстов, сотканных из света и счастья, что про муми-троллей (ну, если не считать приквел), что про Алису Селезневу, что юного Джерри. Ощущение это неуловимо и мимолетно, сама фиксация его на бумаге – чудо. И растянуть его на десятилетия трудно, можно сказать, что и невозможно. Булычев старался, ой как старался, но не справился, превратив поздние приключения Алисы в балаган. Янссон честно ушла в меланхолию и светлую печаль. Даррелл в этом плане схож с Янссон, хотя собственно юмора, комических ситуаций в отношениях между людьми не стало сильно меньше.

Прелесть этой книги в том, что добавились новые персонажи, а сама подача куда более взрослая. Достаточно сказать, что в одной главе рассказывается о том, как на Корфу гостила однополая пара американских художников, что, вероятно, в 1978 году было все еще довольно смело. Впечатлил меня и эпический (или лучше былинный?) капитан Крич с его скабрезными песнями и навязчивыми, но такими милыми ухаживаниями в адрес миссис Даррелл. И вся эта когорта, да нет, легион гостей – индус, турок, бараны, животные, животные, еще животные. Но, выскажу крамольную мысль, про людей Даррелл писал интереснее (ну или мне люди все же ближе).

Уверена, что Джеральд Даррелл из тех писателей, чьи книги с удовольствием и пользой прочитает каждый. Вместе с автором можно не только путешествовать по экзотическим странам, знакомиться с редкими животными, узнавать о повадках и образе жизни, но и делать это с юмором и хорошим настроением.

– Едем в Эдвенчер, – твердо сказал я. – Это просто невозможно – не побывать в месте с таким названием.

На самом деле в книге описываются три поездки в разные части Гвианы, чудесное название Эдвенчера (путешествие, авантюра) послужило первой отправной точкой, вторая поездка состоялась в саванну южной части Гвианы на реку Рупунуни (Каранамбо), а третья - в край ручьев за Чарити.
Поимка животного - не всегда самое трудное для зверолова: уход, кормёжка, содержание не менее важная часть, а часто более сложная и кропотливая составляющая благополучной доставки живого экземпляра до клетки или вольера зоопарка, требующая заботы, внимания и обязательно любви.
В каждой из трёх поездок строились планы на поимку определённых животных, а в целом, Даррелл рассказал о многих интересных видах, среди которых опоссумы (увари), ленивцы, муравьеды, капибары, кайманы... Не менее любопытны истории о птицах, змеях, рыбах, но королевой книги, несомненно, стала лягушка! Жабу/лягушку не отнесёшь к приятным и любимым питомцам, но в книге Джеральда Даррелла именно жаба пипа влюбила в себя всех присутствующих на пароходе. Нет, она не была красавицей, скорее уж, чудовищем. Писатель, испытывающий любовь к каждой живой твари, и то описывает её не слишком приятными эпитетами: "Он раскрыл ладони, и я увидел странное и уродливое существо. Честно сказать, выглядело оно совсем как бурая жаба, но такая, по которой проехался очень тяжелый паровой каток". Но так уж случилось, что во время путешествия в консервной банке на порту парохода у этой дивной жабы начались роды. Наблюдать (затаив дыхание) рождение маленьких жабят, собралась целая толпа, переживая и волнуясь за миниатюрных лягушат, словно за собственных детей.
Книги Даррелла привлекают не только интересными фактами и любопытными историями, но и добрым словом, мягким юмором, однако за лёгкостью курьёзов так часто скрываются опасные для жизни ситуации.

На мой взгляд, для молодого натуралиста не может быть ничего лучше путешествия в дальние страны.
(Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль")

Люблю путешествовать: бродить по лесам/горам, охотится, отлавливать, изучать, наблюдать животных вместе с Джеральдом Дарреллом. Приключения в компании с известным натуралистом всегда отличаются не только познавательным, но и весёлым характером. Очередная биографическая поездка посвящена Патагонии.
Писатель тесно связал её с путешествием Чарлза Дарвина, приближаясь по возможности к пунктам его маршрута и пересыпав своё повествование цитатами-эпиграфами из дарвиновского "Путешествия натуралиста вокруг света на корабле "Бигль".

Как и большинство других чужеземных экспедиций Дж.Даррелла, аргентинское знакомство начинается с таможенной волокиты и сатирического портрета вездесущих синьоров Гарсиа. Бюрократизм в подобных системах привычен во многих странах мира. Аргентина - не исключение, её канцелярщина отличается стройными рядами то ли родственников, то ли однофамильцев.

Насколько мне помнится, за последние три недели только в одном этом здании мы повидались уже по крайней мере с четырнадцатью сеньорами Гарсиа. Видно, клан Гарсиа считает таможню своей старой фамильной фирмой. А все младенцы Гарсиа родятся на свет с маленькой резиновой печатью в руках.

Настоящая экспедиция берёт начало с самого южного пункта маршрута - с окрестностей Десеадо - обиталища миллионной армии пингвинов.
Любовные игры и датские забавы котиков, пылевые ванны мартинет, стада гуанако, общественные гнездовья нанду, морские слоны под видом валунов - это достопримечательности полуострова Вальдес, находящегося в провинции Чубут.
Провинция Жужуй (северо-западная часть Аргентины) запомнится хозяевами животных - хитрыми, жадными, спокойными, нерадивыми... Чтобы не отлавливать экземпляры в джунглях Жужуя, Джеральд Даррелл первоначально пытался приобрести питомцев у населения, так как многие семьи держали дома различные виды попугаев, карликовых кроликов, диких хищников.
Развеселил очаровательным поведением и неоднозначными высказываниям попугай Бланке.

Этот попугай,– сказал Хельмут, поспешно трогая машину с места,– сам черт.

Хозяин уморенного чуть ли не до смерти оцелота вызвал гнев. Даррелл даже не захотел торговаться за бедное животное, так неприятен был его тиран, представляющийся хозяином. Тут следует уточнить, что торг - важная составляющая акта купли-продажи. Когда женщина спокойно отдала за бесценок прекрасного попугая ара, Луна (проводник) в сердцах воскликнул: "Когда мне встречаются люди, которые, не торгуясь, соглашаются с любой предложенной ценой, я боюсь за будущее Аргентины".
Украшением подобных книг всегда служат встречи с необыкновенными людьми. В "Земле шорохов" есть эпизод, посвящённый самоотверженному исследователю птиц Коко. Зарабатывая гроши на лесопилке, всё свое время и средства он тратил на помощь науке, изучая брачные игры, строения гнёзд, количество и вид яиц в кладке, сколько у различных птиц бывает выводков, мигрируют ли они, а единственной сокровенной мечтой его была кинокамера, чтобы делать важные съёмки для орнитологии...
Каждое путешествие рано или поздно заканчивается.

Конец путешествия – это самая бедственная, самая тоскливая, самая утомительная и страшная его часть.

Джеральд Даррелл спешит заверить, что всё прошло благополучно хоть и не без осложнений и даже рассказывает о дальнейшей судьбе животных, счастливо проживающих в зоопарке.

Расхожая фраза гласит: "Если хотите увидеть, какой Земля была в молодости, приезжайте в Патагонию".

Просто удивительно, как и почему я очень смутно помню эту книгу? В первый раз я ее читала классе в 5 или 6, вместе в Ж. Верном, Сетон-Томсоном и Джеком Лондоном. Если Жуль Верна и Джека Лондона я помню фрагментарно, Сетон-Томсона исключительно на эмоциональном уровне (книжка у нас не помню какого лохматого года с буквами давно вышедшими из нашего алфавита), то "Моя семья и звери" в памяти остались только двумя кличками Роджер и Улис. Вот такая вот загадка. Еще хорошо помню фантастическую сцену и дельфинами. Но это просто безумно красиво!

Море в ту ночь светилось особенно ярко. Стоило провести рукой по воде, как на море вспыхивала широкая золотисто-зеленая лента застывшего огня, а при прыжке в воду вам казалось, что вы погружаетесь в колодный расплав сверкающего света. Вдоволь наплескавшись, мы вышли на берег, все в огненных струях, и приступили к закускам. Когда к конду ужина были откупорены бутылки, в оливах позади нас, будто по заказу, появилось несколько светлячков — увертюра к представлению.

Сначала там мигали только две или три зеленые точки, плавно скользившие среди деревьев. Но постепенно их становилось больше, и вот уже вся роща освещена фантастическим зеленым заревом. Никогда нам не приходилось видеть такого огромного скопления светлячков. Они носились облаком среди деревьев, ползали по траве, кустам и стволам, кружились у нас над головой и зелеными угольками сыпались на подстилки. Потом сверкающие потоки светлячков поплыли над заливом, мелькая почти у самой воды, и как раз в это время, словно по сигналу, появились дельфины. Они входили в залив ровной цепочкой, ритмично раскачиваясь и выставляя из воды свои точно натертые фосфором спины. Посреди залива они завертелись хороводом— ныряли, кувыркались, изредка выпрыгивали из воды и снова падали в полыхающие потоки света. Вверху светлячки, внизу озаренные светом дельфины — это было поистине фантастическое зрелище. Мы видели даже светящиеся следы под водой, у самого дна, где дельфины выводили огненные узоры, а когда они подпрыгивали высоко в воздух, с них градом сыпались сверкающие изумрудные капли, и уже нельзя было разобрать, светлячки перед вами или фосфоресцирующая вода.

При прочтении я отдыхала, по настоящему отдыхала. Тут конечное и большое спасибо переводчику, что все повествование так живо и ярко управляло моим воображением. Мне конечно не нравятся варианты с похищением яиц или птенцов из гнезда, но в данном случае, за жизнь питомцев я не переживала. Надеюсь никакие жесткие воспитательные меры воздействия отсутствовали, а не были опущены автором. В целом семья Джеральда довольно лояльно относилась к его питомцам.
К сожалению имя Джеральда Даррелла мне знакомо только как автора этой книги, а не как натуралиста, основателя зоопарков и ученого. Теперь то я конечно поподробнее присмотрюсь к его остальному творчеству.
А еще я бы с радостью прочла его книгу, написанную взамен дневника, который предлагал вести учитель Питер. Но не нашла как же она называется.

И вот каждое утро примерно в течение часа я с удовольствием трудился над очередной главой своего эпического повествования — захватывающей истории, где мы всей семьей совершали путешествие вокруг света и по пути ловили всех, каких только можно себе вообразить, животных совершенно немыслимыми силками и капканами. Я писал свою книгу в духе «Журнала для мальчиков», поэтому каждая глава у меня кончалась потрясающей сценой — на маму вдруг набрасывался ягуар или Ларри сражался с огромным, обвившим его кольцами питоном. Иногда эти кульминации бывали так сложны и опасны, что на следующий день мне лишь с огромным трудом удавалось выцарапать своих родных из подобных ситуаций целыми и невредимыми.

Просто потрясающе, что возникшее чуть ли не в младенчестве увлечение получило поддержку родных и развитие в будущем, стало его жизнью.

Книга перечитана в рамках игры "Назад в прошлое!"

Просто удивительно, как и почему я очень смутно помню эту книгу? В первый раз я ее читала классе в 5 или 6, вместе в Ж. Верном, Сетон-Томсоном и Джеком Лондоном. Если Жуль Верна и Джека Лондона я помню фрагментарно, Сетон-Томсона исключительно на эмоциональном уровне (книжка у нас не помню какого лохматого года с буквами давно вышедшими из нашего алфавита), то "Моя семья и звери" в памяти остались только двумя кличками Роджер и Улис. Вот такая вот загадка. Еще хорошо помню фантастическую сцену и дельфинами. Но это просто безумно красиво!

Море в ту ночь светилось особенно ярко. Стоило провести рукой по воде, как на море вспыхивала широкая золотисто-зеленая лента застывшего огня, а при прыжке в воду вам казалось, что вы погружаетесь в колодный расплав сверкающего света. Вдоволь наплескавшись, мы вышли на берег, все в огненных струях, и приступили к закускам. Когда к конду ужина были откупорены бутылки, в оливах позади нас, будто по заказу, появилось несколько светлячков — увертюра к представлению.

Сначала там мигали только две или три зеленые точки, плавно скользившие среди деревьев. Но постепенно их становилось больше, и вот уже вся роща освещена фантастическим зеленым заревом. Никогда нам не приходилось видеть такого огромного скопления светлячков. Они носились облаком среди деревьев, ползали по траве, кустам и стволам, кружились у нас над головой и зелеными угольками сыпались на подстилки. Потом сверкающие потоки светлячков поплыли над заливом, мелькая почти у самой воды, и как раз в это время, словно по сигналу, появились дельфины. Они входили в залив ровной цепочкой, ритмично раскачиваясь и выставляя из воды свои точно натертые фосфором спины. Посреди залива они завертелись хороводом— ныряли, кувыркались, изредка выпрыгивали из воды и снова падали в полыхающие потоки света. Вверху светлячки, внизу озаренные светом дельфины — это было поистине фантастическое зрелище. Мы видели даже светящиеся следы под водой, у самого дна, где дельфины выводили огненные узоры, а когда они подпрыгивали высоко в воздух, с них градом сыпались сверкающие изумрудные капли, и уже нельзя было разобрать, светлячки перед вами или фосфоресцирующая вода.

При прочтении я отдыхала, по настоящему отдыхала. Тут конечное и большое спасибо переводчику, что все повествование так живо и ярко управляло моим воображением. Мне конечно не нравятся варианты с похищением яиц или птенцов из гнезда, но в данном случае, за жизнь питомцев я не переживала. Надеюсь никакие жесткие воспитательные меры воздействия отсутствовали, а не были опущены автором. В целом семья Джеральда довольно лояльно относилась к его питомцам.
К сожалению имя Джеральда Даррелла мне знакомо только как автора этой книги, а не как натуралиста, основателя зоопарков и ученого. Теперь то я конечно поподробнее присмотрюсь к его остальному творчеству.
А еще я бы с радостью прочла его книгу, написанную взамен дневника, который предлагал вести учитель Питер. Но не нашла как же она называется.

И вот каждое утро примерно в течение часа я с удовольствием трудился над очередной главой своего эпического повествования — захватывающей истории, где мы всей семьей совершали путешествие вокруг света и по пути ловили всех, каких только можно себе вообразить, животных совершенно немыслимыми силками и капканами. Я писал свою книгу в духе «Журнала для мальчиков», поэтому каждая глава у меня кончалась потрясающей сценой — на маму вдруг набрасывался ягуар или Ларри сражался с огромным, обвившим его кольцами питоном. Иногда эти кульминации бывали так сложны и опасны, что на следующий день мне лишь с огромным трудом удавалось выцарапать своих родных из подобных ситуаций целыми и невредимыми.

Просто потрясающе, что возникшее чуть ли не в младенчестве увлечение получило поддержку родных и развитие в будущем, стало его жизнью.

Книга перечитана в рамках игры "Назад в прошлое!"