Часть I
Первый контакт

Из Книги фей

Случайностей не бывает.

Не бывает слепой удачи, везения или совпадений.

Представьте огромную и сложную паутину, которая соединяет все сущее.

Мы можем научить вас видеть эту паутину.

Мы можем научить вас быть пауками, а не мухами.

Вы поймете, как тесно связаны наши миры.

Вы поймете, что это мы, Фаэри, определяем вашу судьбу.

Скоро вы узнаете, что никогда не остаетесь одни.

Глава 1
Фиби
4 июня, наши дни

– Ты уверен, что это правильно? – спросила Фиби, изо всех сил стараясь выглядеть бодрой девушкой, любящей приключения.

Сэм посмотрел на карту и уточнил направление.

– Совершенно уверен, – немного обиженно ответил он. Он уже устал повторять, что они движутся в нужную сторону. Нет, они не заблудились.

Последний дом остался в нескольких милях позади. Они прошли по заросшим полям и коровьим пастбищам мимо заросшего пруда и вступили под сень густого хвойного леса. Вокруг не было никаких признаков цивилизации. Фиби понимала, что пора привыкнуть к этому после пятнадцати лет жизни в Вермонте, но она все еще испытывала нервозность, когда не знала, где находится ближайший «Макдоналдс».

– Где-то здесь есть настоящий вековой лес, – сказал Сэм, переводя взгляд с дороги на карту, раскрытую на сиденье между ними. – Может быть, завтра мы доберемся до него пешком.

– Вот радость-то, – буркнула Фиби. Сэм однажды привел ее в «вековой лес»: куча старых деревьев с табличкой перед ними. Сэм фотографировал и делал записи в маленьком путевом дневнике в черной обложке. Другие парни водили своих девушек в кино и рестораны. Жаркое свидание с Сэмом подразумевало топографические карты и пешие походы.

– Ты можешь остаться здесь и разложить пасьянс или заняться чем-то еще, – предложил Сэм.

Фиби потянулась и сжала его руку.

– Если ты собираешься в поход, то я с тобой. Старые деревья, вот и мы! – Она издала задорный ковбойский возглас «Йу-хуу!», и Сэм рассмеялся.

Уикэнд в уединенной лесной хижине не сочетался с представлением Фиби об уютном отдыхе. Когда Сэм впервые сказал ей об этом, она сначала решила сослаться на работу, но потом поняла, что нужно ехать с ним. Сэм с детства не видел свою кузину Эви – с того самого лета, когда пропала Лиза. На прошлой неделе Эви позвонила и как гром с ясного неба сообщила, что у нее есть новости о Лизе, что-то такое, о чем она может рассказать Сэму только при личной встрече. И, разумеется, Сэм рассказал Эви о находке старой «Книги фей», которая принадлежала Лизе, поэтому было решено, что им нужно встретиться как можно скорее. Эви арендовала на выходные дни хижину в северном графстве Вермонта и позвонила Сэму, чтобы сообщить ему схему проезда. Хижина находилась примерно в полутора часах езды к северу от того места, где жили Сэм и Фиби.

– Мы приедем к тебе, – сказала Эви. – Я уже целую вечность не была в Вермонте.

Сама хижина находилась в глубине леса, и туда можно было добраться только по старой лесовозной дороге.

– Мне говорили, что дорога в очень плохом состоянии, – сообщила Эви.

– Почему мы не можем встретиться в «Холидей Инн»? – пожаловалась Фиби, когда услышала это. – Или хотя бы в придорожной гостинице?

– Потому что у Эви все должно выглядеть как приключение, – сказал Сэм. – В этом отношении она всегда была точно такой же, как Лиза. Нельзя просто поехать на велосипеде в магазин за жевательной резинкой. Это должна быть проблема жизни и смерти, битва добра и зла из-за пачки «Даблминта», которая на самом деле является тайным противоядием от смертельного яда какой-то колдуньи.

Эви велела Сэму остановиться на грунтовом съезде с шоссе № 12, в полумиле после знака «Осторожно, лоси». Она со своим мужем Элиотом собиралась забрать их в 17.00 в пятницу.

– Не забудь «Книгу фей», – сказала Эви. – И все остальное, что могло сохраниться с того лета.

Вот почем Фиби присоединилась к Сэму в его поездке: узнать все возможное о Лизе (до прошлой недели Сэм редко упоминал о ней) и, наверное, наконец добраться до содержания знаменитой «Книги фей».

«Узнать все, что только можно, о Лизе, потому что Сэм точно ничего мне не расскажет». Этот пункт находился в верхней части списка ее маленького блокнота на спирали, который она носила с собой. Фиби нравилось составлять списки. Казалось, ничто не имело смысла, пока она не записывала это на бумаге, и ни одно дело не оставалось законченным, пока она не вычеркивала его из списка. Еще она наловчилась составлять списки «за» и «против». Фиби совсем не боялась, что Сэм обнаружит эту памятную книжку и узнает ее тайные мысли, поскольку он (как и все остальные) считал ее почерк совершенно неразборчивым. Он называл его «иероглифами». На самом деле это была система, которую она изобрела в детстве, после того, как застигла маму, читавшую ее дневник: аббревиатуры, зеркальное написание некоторых букв и слов, случайно вставленные цифры и знаки препинания, и все это маленькое, просто крошечное. Когда Фиби было нужно – например, на работе или в записке для Сэма, – она писала разборчиво, крупными печатными буквами, понятными для всех.

Разумеется, у Сэма был красивый почерк. Аккуратный, наклонный, почти такой же, как у его матери, – она научила Лизу и его самого почти безупречному каллиграфическому письму.

Они достаточно легко нашли нужный съезд, но Эви и Элиот опаздывали. Фиби опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало. Для тридцати пяти лет она неплохо выглядела, но уже замечала тонкие морщинки в уголках орехово-карих глаз. Она обнаружила лишь два-три седых волоса в своих длинных, почти черных локонах и выдернула их, пока Сэм не заметил. Фиби знала, что Сэму наплевать, но ей было не наплевать. Сэму недавно исполнилось двадцать пять лет, и Фиби, как ее дразнили подруги, крала младенца из колыбели. «Женщина среднего возраста», – как шутил Сэм.

Она достала из сумочки губную помаду и аккуратно накрасила губы. С тех пор как Фиби стала жить с Сэмом, она заметно убавила макияж, – он называл это «боевой раскраской» и клялся, что наиболее сексуальной она выглядит поутру, до того, как уложит волосы или займется лицом. Даже сейчас он закатил глаза при виде губной помады.

– Не знаю, кого ты пытаешься впечатлить, – сказал он. – Эви всегда отличалась мальчишескими ухватками.

Фиби пожала плечами.

Полтора часа ожидания в автомобиле, с его смешанным букетом из бензиновых выхлопов, старого пролитого кофе и сладковатого запаха лосьона после бритья, в конце концов истощили терпение Фиби. В желудке что-то подозрительно ворочалось; сальный привкус помады стал последней каплей.

– Думаю, мне нужно размять ноги, – сказала она, и ее рот наполнился слюной, как будто в любую секунду могла открыться рвота.

Сэм потянулся и взял ее за руку, поглаживая костяшки указательным пальцем.

– Ты в порядке, Би? Что-то ты очень побледнела.

Он пощупал ее лоб, проверяя температуру. Это был ласковый жест. Она взяла руку Сэма и поцеловала пальцы. Его ладони были в мозолях от работы с деревом и почернели: сосновая смола, смазка от бензопилы. Его пальцы слабо пахли бензином и лавандовым мылом.

– Все нормально, – сказала она и мягким движением убрала его руку с лица. – Просто слишком долго сидела в машине. Немного свежего воздуха, и я буду как новенькая.

Сэм кивнул и посмотрел на часы.

– Не уходи далеко. Они могут приехать в любую минуту.

Фиби шутливо отсалютовала ему и вышла из автомобиля, притворившись, что проверяет свои невидимые часы (она не выносила давления на запястья).

– Сверим часы, капитан, – сказала она. – Вернусь через десять минут.

– Только не заблудись! – окликнул он. – Оставь хотя бы след из хлебных крошек.

Глубоко дыша, чтобы справиться с тошнотой, Фиби наклонилась, чтобы завязать ботинки от «Док Мартенс». Она нашла их в магазине подержанной обуви и теперь всегда носила во время прогулок на природе.

Надежно завязав шнурки, Фиби двинулась вперед по лесовозной дороге, а Сэм оставался за рулем и изучал карту в очередной попытке убедиться, что они находятся в нужном месте. Сэм был основательным парнем, и Фиби находила это успокаивающим. Ее собственное чувство уверенности было подобно мотыльку, бессмысленно бьющемуся о лампочку.

Сэм и Фиби были вместе уже три года – факт, в который Фиби до сих пор не могла поверить. Они познакомились в ветеринарной клинике, где Фиби работала в приемной. Сэм принес раненую пеструю неясыть, которую нашел во время прогулки в лесу.

– Не знаю, что случилось, – задыхаясь, сказал он. Его руки кровоточили там, где сова немного порвала его своими когтями. – Я просто нашел ее в таком состоянии.

Сова была обернута в клетчатую фланелевую рубашку; ее глаза имели глубокий коричневый оттенок.

У Сэма были похожие глаза – темно-шоколадные, с самыми потрясающими ресницами, которые Фиби когда-либо видела у мужчины. Она мгновенно оценила его чувствительность, что было необычно для нее, поскольку ее регулярно привлекали бесчувственные «плохие парни». Она стала профессионалом в тупиковых отношениях с такими типами, чье представление о долговременных отношениях сводилось к еженедельным встречам за стойкой бара с закусками. Она не возражала – по крайней мере, это было привычно и безопасно. Но что-то случилось с ней, когда она увидела, как Сэм нянчится с этой совой, – как будто открылась дверь, и Фиби мельком увидела, чего ей не хватает.

– Картечь, – сказала доктор Острум, когда разложила сову на смотровом столе. Борьба закончилась, и теперь птица лежала вялой массой из рябых серо-коричневых, окровавленных перьев.

– Вы можете ее спасти? – спросил Сэм. Его глаза покраснели и слезились, голос был мальчишеским и прерывистым.

Доктор покачала головой.

– Лучший выход – эвтаназия.

Сэм сгорбился и наклонился вперед, упершись руками в стол.

– Кто это сделал? – надломленным голосом произнес он. – Кому понадобилось стрелять в сову?

И тогда Фиби сделала нечто совершенно нехарактерное для нее. Она накрыла ладонью согнутую руку Сэма, которая слегка дернулась от прикосновения. Фиби показалось, что она прикоснулась к раненому дикому животному; должно быть, Сэм чувствовал то же самое, когда держал на руках сову.

– Трагедии иногда случаются, и мы просто не знаем, почему это происходит, – сказала Фиби.

Они стояли в комнате, пока доктор Острум быстро и аккуратно сделала сове смертельную инъекцию. Размеренное движение оперенной груди замедлилось, потом остановилось. Фиби помогла Сэму вымыть и перевязать руки.

– Ее сердце билось так быстро, – сказал Сэм. – А эти глаза… Они как будто хотели сказать целую тысячу важных слов.

Фиби кивнула и оторвала еще один кусок лейкопластыря, не имея понятия о том, что этот добрый парень с окровавленными руками и убийственными ресницами был тем самым Сэмом, братом девочки, которая отправилась в лес на встречу с феями и исчезла бесследно. Тем маленьким мальчиком в футболке с Суперменом, который мельком выглянул из окна.

На следующие выходные он пригласил Фиби в пеший поход, и она согласилась, но пришла в мини-юбке и сланцах.

– Вижу, ты не любительница природы? – сказал Сэм. По ее настоянию они все-таки отправились в путь. Во второй половине дня она вышла из леса обгоревшей на солнце, с волдырями на ногах и в отвратительном настроении. Но дело того стоило. Впервые в жизни она по-настоящему поняла старую пословицу «Противоположности притягиваются друг к другу». Они совершенно не подходили друг другу, и он не принадлежал к ее типу мужчин (выпускник колледжа и член партии «зеленых»), но каким-то образом это усиливало притяжение, делало его более дерзновенным.

Позднее, когда Фиби спросила, что такого Сэм увидел в ней, он улыбнулся.