– Волшебство? – Вэлиан лукаво усмехнулся. – Детка, не хочу тебя разочаровывать, но волшебство бывает только в сказках.

Иви вспыхнула. После всего, что ей довелось увидеть сегодня, магия – не такое уж глупое предположение!

– Ладно, тогда скажи, что делает необычные предметы особенными? Чем отличается соковыжималка на стене от той, что у меня дома? – Она подняла голову и посмотрела на желтый свет. – Ну, кроме того, что эта соковыжималка светится.

– Для большинства из нас только этим и отличается, – сказал Вэлиан. – Есть люди, которые могут… Впрочем, это неважно. А особенные они потому… – Он помолчал. – Ответь мне на один вопрос: Какая сила на земле самая мощная, самая невероятная и необыкновенная?

Иви нахмурилась. Загадки она не любила, а сейчас на это и вовсе не хватало терпения.

– Не знаю.

Темные глаза Вэлиана блеснули.

– Это мы. Понимаешь? Люди. Как правило, большинство из нас, умирая, отправляется на тот свет, так? Это понятно. Но иногда бывает, что мы как бы застреваем. Вернее, какая-то наша часть – душа, дух, вечная сущность, называй как хочешь, застревает… в каком-то предмете.

У Иви по спине побежал холодок.

– Что?!

– Ш-ш-ш! – шепнул Вэлиан. – Говори тише.

Он нервно озирался по сторонам, вглядываясь поочередно в каждый из трех тоннелей. А потом порылся во внутреннем кармане кожаной куртки, вытащил мятый свиток и развернул. – На вот, прочти-ка лучше.

Сердце у Иви забилось быстрее. Она опустила глаза, и в висках у нее застучало от напряжения.

УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ОТКРЫТИИ НЕГОЦИАЦИИ В ЛУНДИНОРЕ

Вступает в силу с 12 часов пополудни в день объявления начала негоциации четырьмя квартирмейстерами Подземелья:

Доводим до сведения всех необычных граждан, живых или мертвых, что на Рождество и в последующие двенадцать дней в Большой пещере Блэкхита, под Оулд-Сити в Лондоне, а также в смежных тоннелях, переходах и гротах, открывается негоциация, во время которой всем торговцам разрешается покупать и продавать товары согласно Правам и Привилегиям Большой Необычной Торговли (БНТ).

Внизу красовалась замысловатая подпись:

Мистер Панч,

Квартирмейстер Большой пещеры,

Хранитель Лундинора.

Иви подняла глаза. Голова разболелась еще больше.

– Что за абракадабра? Да я половины слов тут не понимаю. Что такое негоциация?

Вэлиан свернул свиток и спрятал в куртку.

– Это ярмарка, где продают только необычные вещи. Тут, в пещерах, есть одна, называется Лундинор. Когда она открывается, нам присылают такие уведомления.

– Ярмарка? – удивилась Иви. Она не знала, что именно хотела услышать, но явно не это.

– Типичная реакция «грязнушки», – хмыкнул Вэлиан.

– Почему ты снова назвал меня грязнушкой? – возмутилась Иви. – Я что, такая грязная?

– Да не в этом дело. Просто те, кто имеет право участвовать в негоциации, называются необычными, – устало пояснял Вэлиан. – А всех остальных называют обычными, или «грязнушками». Ну, вас ведь много, а знаешь, как говорят, много как…

– Грязи? – догадалась Иви. – Очень мило.

Вэлиан нахмурился.

– Да уж, необычные чужаков не жалуют. Так что на ярмарку так просто не попадешь. Право участия переходит по наследству. Если твои родители были необычными, то и ты тоже необычный. По-другому не бывает, и необычным это нравится.

Иви удивилась, что Вэлиан говорит о необычных так, будто сам к ним не относится. Но если это право наследуется, то получается, что его родители тоже были необычными. На чужака он не похож.

– «Грязнушкам» запрещено участвовать в ярмарке, – продолжал Вэлиан. – А если необычный проболтается «грязнушке» о Большой Необычной Торговле, – тут он резко провел ладонью по горлу, – стражники зададут ему перца.

Иви посмотрела на него: выходит, объясняя все это, он рискует жизнью, только ради того, чтобы она ему что-то достала. Интересно, что же это такое, раз это так важно?

Внезапно в тоннеле впереди мелькнуло что-то ярко-желтое и раздался оглушительный женский визг.

– С дороги! Еду! – Навстречу им неслась женщина в светоотражающей рабочей безрукавке и бриджах на… Иви присмотрелась: неужели на дверном коврике? Коврик летел, не касаясь пола, так, словно это был обычный скейт, только без колес.

Вэлиан ловко увернулся, Иви едва успела распластаться вдоль стены.

– Извините! – крикнула женщина, со свистом проносясь мимо. – Вчера купила! Не пойму, как тормози-ить! – донесся из тоннеля ее голос, и она скрылась из виду.

Иви поморщилась и отлепилась от стены. Вэлиан поднял воротник и сказал:

– Нам пора, идем!

Через несколько минут дорогу им преградила гора всевозможной поклажи, наваленной друг на друга, словно камни после оползня в горах.

– Вот черт! – Вэлиан наклонился, поднял рюкзак и швырнул за спину, где тот приземлился с глухим стуком.

– Что стоим? – обратился он к Иви. – Помогать собираешься? Нам надо продвигаться дальше.

Она осторожно дотронулась до ремня ближайшего рюкзака и, как только сжала его в ладони, сразу ощутила, как по телу пронесся теплый ветерок. Она сосредоточилась на своих ощущениях, стараясь, чтобы Вэлиан не заметил ее реакции. Не надо быть гением, чтобы понять, что происходит. Каждый раз, прикасаясь к чему-либо необычному, – будь то монетка, чемоданчик Вэлиана или какой-нибудь рюкзак из этого завала, – она чувствует, что они другие.

Чем больше Иви об этом размышляла, тем тревожнее становилось у нее на душе. Похоже, остальные этого не чувствуют. Когда Себ вылез из чемоданчика, он ничего не сказал, и Вэлиан совершенно спокойно хватает рюкзак за рюкзаком.

Так что же с ней не так?

– Ты не смотри, что здесь внизу такая куча вещей, – сказал через пару минут Вэлиан, перебрасывая очередной вещевой мешок. – Необычные предметы встречаются реже, чем лунный камень. Обычный человек может прожить всю жизнь, но ни разу не увидеть необычной вещи. Поэтому ярмарка в Лундиноре бывает только три раза в год, а в остальное время все стараются раздобыть что-нибудь ценное на продажу. Сейчас самый разгар зимнего торгового сезона. И ярмарки в Лундиноре работают с Рождества до Двенадцатой ночи.

Иви не знала, что сказать. Чем больше Вэлиан объяснял, тем более ужасным представлялся ей Лундинор.

– Все это похоже на безумие, – наконец сказала она, сбрасывая на пол дорожную сумку. – Ты ведь это понимаешь? Как получается, что никто не знает об этом месте? И вообще? Представь, как было бы здорово, если бы человечество узнало о чудесных свойствах необычных вещей? Они могли бы спасать людям жизнь…

– А могли бы и ломать их. – Вэлиан схватил еще один рюкзак. – Необычные охраняют свои секреты еще и потому, что боятся, как бы необычные вещи не попали в плохие руки. Существует целая гильдия, которая занимается защитой мира необычных вещей от «грязнушек».

Он перебросил еще несколько рюкзаков и взглянул на убывающую кучу. За ней в стене темнел квадратный проем. Рядом с ним на крючках висели всевозможные кожаные ремни.

– Подъемное оборудование, – пояснил Вэлиан, кивая на крючки. – Такими сейчас почти не пользуются. Но для тебя это самый безопасный вариант.

Глядя в темный проем, Иви подумала о брате. Она сложила обрывки информации и пришла к неутешительному выводу. Если она «грязнушка» и не имеет права находиться в Подземелье, значит, вызволить Себа будет еще труднее.

– А стражники… они тут что-то вроде полиции, да?

Вэлиан оттащил от проема тяжеленный рюкзак.

– Вроде того.

Иви представила себе офицера Смоукхарта с его, как она теперь понимала, необычным туалетным ершиком. Оставалось лишь надеяться, что с Себом все будет в порядке. Она протянула руку к последнему рюкзаку, и ей показалось, что из него раздается какой-то невнятный шепот. Наклонившись поближе, она заметила, что к ремешку что-то привязано. Черепаховый гребешок.

– Осторожно! – воскликнул Вэлиан. Он схватил рюкзак и отбросил далеко в сторону. Приземлившись, тот издал странный щелчок и затих.

Иви смотрела на него во все глаза.

– Что это было?

Вэлиан сунул руку в карман и снова вытащил свою расческу.

– Помнишь эту штуку?

Он осторожно погладил зубцы, и через пару секунд на их месте появились настоящие собачьи клыки в коричневой пластиковой пасти.

Иви в ужасе отпрянула. Вэлиан пожал плечами.

– Это специальное устройство от карманников. – Он погладил расческу в обратном направлении и сунул в карман. – Когда вещи становятся необычными, их используют по-другому. – Он перешагнул через оставшиеся рюкзаки, потянулся к вешалке с ремнями, один бросил Иви, а другой взял себе.

Иви подпрыгнула и поймала ремень на лету.

– Необычные ремни делают то же, что и обычные, – сказал он, застегивая пряжку. – Но с их помощью можно не только поддерживать, но и поднимать предметы.

Он поднял ремень над головой, и тут же подошвы его ног оторвались от пола.

Иви смотрела, как он поднимается к своду пещеры, и у нее закружилась голова. Она посмотрела на ремень, который держала в руках. После того как ей пришлось перекидать гору теплых необычных рюкзаков, ладони у нее вспотели, а сейчас она заметила еще одну странность: время от времени она слышала чей-то шепот.

Осторожно, чтобы Вэлиан не заметил, она поднесла ремень к уху. Теперь она явно слышала голоса, но не могла различить, что они говорят. Будь они чуть громче, она бы, может, и расслышала, но зато теперь она была уверена: это ей не кажется. Если тепло, исходившее от предметов, было настоящим, то и голоса наверняка тоже настоящие.

Иви сделала глубокий вдох и крепко взялась за ремень. Потом она непременно во всем разберется. А сейчас надо сосредоточиться на том, как освободить брата.

Тем временем Вэлиан опустил ремень ниже пояса и плавно приземлился.

– Просто повторяй за мной, – сказал он, стоя у шахты подъемника. – Времени у нас мало.

Он поднял ремень над головой и тут же взмыл над полом. Работая локтями, чтобы не касаться стен, он нырнул в полумрак шахты и поплыл вверх.

Когда ноги Вэлиана скрылись из виду, Иви взобралась на то, что осталось от горы рюкзаков, и заглянула в шахту. Внизу было темно и пахло стоячей водой. От напряжения щеки у нее раскраснелись. Неужели все это происходит на самом деле?

– Эй! – позвала она. – Ты где?

Эхо откликнулось и снизу, и сверху.

А потом стало тихо.