– Вот как? – Легкая улыбка застыла. – Это делает все гораздо… интереснее.

Я напряглась, почти ощущая боль.

– Не понимаю как.

– Я могу объяснить.

– Нет необходимости.

– Уверена?

– Да.

– У меня есть время.

– А у меня нет. Так что уходите, – повторила я.

Мое раздражение из-за него, прошедшего дня, того, что он здесь, в моем озере, и это место больше никогда не будет прежним, вырвалось на поверхность.

– Но не приближайтесь ко мне. Иначе вам не понравится то, что будет.

Бог неподвижно застыл – я даже не была уверена, что он дышит. И вода… рябь вокруг него прекратилась. У меня остановилось сердце.

– Не понравится? – негромко переспросил он.

Волоски на всем моем теле встали дыбом.

– Нет.

– И что ты сделаешь, моя леди? – Он склонил набок голову, и лунный свет поцеловал его скулу. – У тебя нет кинжала из тенекамня, чтобы угрожать мне.

– Мне не нужен кинжал, – сказала я тонким голосом. – И я не леди.

Он выпрямился.

– Да, полагаю, не нужен, поскольку ты сидишь в озере голая, с незнакомым мужчиной, чью губу ты прикусила при встрече. При этом ты еще и повидала голые спины многих моряков. Я только стараюсь быть вежливым.

Я скривила губы, выслушав это скрытое оскорбление. Следовало оставить его без ответа. Держать рот на замке, но я не стала. Последние три года изменили меня, и моя неспособность сдерживаться росла и расцветала, превратившись в неизлечимую болезнь. Такую, которая провоцирует опасное безрассудство.

– Потому что я – принцесса, которая сидит голая в озере с незнакомым мужчиной и которая повидала голые спины многих мужчин, – заявила я, сказав то, что говорить запрещалось. – А вы с каждым мгновением приближаетесь к тому, чтобы потерять возможность когда-нибудь еще увидеть чужие неупоминаемые места.

Он смотрел на меня с непроницаемым выражением. Мое сердце начало колотиться от тревоги…

Бог рассмеялся. Запрокинул голову и расхохотался. И его смех… Это был приятный звук. Глубокий и хриплый.

А также невероятно взбесивший меня.

– Не знаю, что тут смешного, – выпалила я.

– Ты, – ответил он сквозь смех.

– Я?

– Да. – Он опустил голову. – Ты меня веселишь.

Если внутри у меня был какой-то переключатель, управляющий моим гневом и импульсивными реакциями, он снова и снова находил его с раздражающей точностью.

И нажимал на него, когда наши пути пересекались.

Я была много кем, но никак не источником веселья. Даже для бога.

В моей крови вскипела ярость. Я выпрямилась во весь рост.

– Вряд ли вы найдете меня такой смешной, когда будете испускать последний вздох.

Он замер, и… боги богов, вода, стекающая по его груди, замерзла. Капли больше не падали.

– Я уже задыхаюсь, – прошептал он. Его голос стал грубее и глубже.

Смятение погасило мою ярость. Неужели у него какая-то дыхательная болезнь? Могут у богов быть проблемы со здоровьем? Если так, вряд ли эта холодная вода полезна для его легких. Не то чтобы я беспокоилась о его легких. Не представляла, почему вообще задумалась об их состоянии.

Теплый ветер поднял пряди моих волос, скользнул по озябшим плечам и…

О!

Вода была мне только по пояс.

– Если тебе интересно… – Его голос показался поцелуем на моей коже. – Сейчас я пялюсь умышленно.

Я начала опускаться, ища укрытия в воде, но остановилась. Я не буду съеживаться, прячась от кого-то или чего-то.

– Извращенец.

– Каюсь.

– Будете пялиться дальше, – прорычала я, – и я, если понадобится, выцарапаю эти глаза.

Он издал короткий смешок, в котором прозвенело удивление.

– Все еще не боитесь, ваша милость?

Я ощетинилась: он произнес королевский титул так, словно это что-то глупое и несущественное. Вдобавок раздражало, что он, возможно, первый, кто так ко мне обратился.

– Я по-прежнему вас не боюсь, – ответила я, окинув себя быстрым взглядом.

К счастью, несколько прядей прилипли к груди. Они не очень много прятали, но это лучше, чем ничего.

– Ну, а я тебя немного боюсь.

Он оказался ближе ко мне, хотя вроде бы не двигался. Теперь нас разделяло меньше фута, и исходящий от него ледяной жар ударил по мне. Его близость сделала мою кожу особенно чувствительной.

– Ты же хочешь выцарапать мне глаза.

В его устах моя угроза звучала нелепо.

– Мы оба знаем, что я не смогу выцарапать вам глаза.

– И тем не менее, судя по небогатому опыту общения с тобой, знаю, ты попытаешься, даже если понимаешь, что потерпишь неудачу.

С этим не поспоришь.

– Что ж, если вас беспокоит вероятность, что я попробую это сделать, то следите, куда направлен ваш взгляд.

– Я буду крайне осторожен, хотя это трудно, по причине… сильнейшего соблазна быть менее осторожным.

– Уверена, вы говорите это всем леди, к которым пристаете.

– Только тем, которым я бы позволил попробовать выцарапать мне глаза.

– Это… абсурдно.

Часто дыша, я прикрыла рукой грудь и отступила назад.

Он смотрел на меня, но совсем не так, как Нор. В его взгляде сквозило любопытство.

– Изумительно это наблюдать.

– Что наблюдать?

– Эти моменты, когда ты вдруг вспоминаешь, кто я. Еще одна попытка прислушаться к здравому смыслу?

Я слегка подняла подбородок.

– К несчастью.

– Опять не слишком успешно?

– Не слишком.

Он лишь усмехнулся. Мне это не понравилось, потому что захотелось услышать его смех снова – глупая потребность.

– Почему ты решила, что тебе сейчас нужно оставаться рассудительной?

Я бросила взгляд на берег.

– Я бы наверняка сказала что-нибудь такое, что заставило вас позабыть о своей порядочной косточке.

Он прикусил нижнюю губу, и по какой-то идиотской причине я сосредоточила на этом все свое внимание.

– Вряд ли тебе стоит беспокоиться о том, чтобы привести меня в такое настроение.

– В какое?..

Я осеклась, когда смысл его слов дошел до меня. Внизу живота возникло странное чувство – что мне не понравилось по множеству причин.

– Знаю. Это было… неуместно с моей стороны.

– Очень, – вымолвила я, думая, что, учитывая все обстоятельства, мой ответ был так же неуместен.

– Ты неожиданно прямолинейна.

– Не понимаю, как вы можете чего-то ожидать, если мы не знаем друг друга.

– Думаю, я знаю достаточно.

– Мне даже имя ваше неизвестно, – заметила я.

– Некоторые называют меня Эш.

– Эш? – повторила я, и он кивнул. Мне почудилось в этом имени что-то знакомое. – Это сокращение от чего-то?

– Это сокращение от многого. – Вдруг он резко повернул голову к берегу. Прошло мгновение. – Кстати, я думал, ты извлекла урок из нашей последней встречи. У меня нет привычки наказывать смертных за то, что они высказываются откровенно. – Он бросил на меня взгляд. – В основном.

Угрозу выцарапать глаза и удар кинжалом в грудь трудно отнести к откровениям, но я благоразумно не стала этого говорить.

– И я к тебе не приставал. Меня много как можно назвать… – С этими словами он шагнул вперед. – Но я не из таких.

Я открыла рот, но потеряла дар речи, пока он шел по мелководью. Я пялилась. Помогите мне боги, я не могла отвести глаз, пока он поднимался по земляным ступеням. Мое внимание привлек не его зад, хотя я видела и его. Не следовало смотреть, надо было сразу отвернуться. Я вела себя в высшей степени лицемерно и неприлично. Но не отвернулась. Его задница была великолепна, как и все остальное, что мне не следовало видеть.

Я не могла оторваться от татуировок, протянувшихся по его спине от верхней части ягодиц до шеи. В центре спины находилось изображение спирали. Она разрасталась, от нее отходили толстые завитки, которые обвивали талию и перетекали на внутреннюю сторону бедер. Из-за слабого освещения я не смогла определить, чем это было сделано, но подобных татуировок я не видела ни у одного моряка. Во мне снова проснулось любопытство.

– Что это за татуировка?

– Из тех, что наносят на кожу чернилами. – Он начал поворачиваться ко мне, и я быстро отвела глаза. – Тебе нужно одеться. Я не буду смотреть. Обещаю.

Я украдкой взглянула на него. Стоя спиной к озеру, он держал пару черных штанов, которые я и правда не заметила, когда пришла. Я перевела взгляд на груду своей одежды. Не могу же вечно стоять в воде и закидывать его вопросами.

Я побрела к берегу. Бог наклонился, и я скользнула взглядом по его плечам. Выбравшись из воды, я схватила нижнюю рубашку. Она всего на один-два дюйма прикрывала бедра, но это был самый быстрый вариант. Меньше всего мне хотелось в присутствии бога втискивать грудь в корсаж проклятого платья.

Я подобрала клинок в ножнах…

– Очень надеюсь, что ты не задумала какой-нибудь глупости с этим клинком.

Я повернулась, и во мне вспыхнуло раздражение, когда я увидела, что он по-прежнему стоит ко мне спиной. Видимо, его не беспокоило, что я могу сделать с клинком.

– Поскольку угрозами сыпал не я, надеюсь, что все же нет.

Он повернулся ко мне, и на его прекрасно очерченных губах застыла ухмылка. Он стоял в незастегнутых штанах и без рубашки. Хотя я была уверена, что он уже оделся. Его пальцы возились с пуговицами на штанах.

– Вытащи клинок из ножен.

Я подняла брови от такой неожиданной просьбы.

– Хотите, чтобы я вас еще и этим ударила?

Он рассмеялся.

– Ты всегда такая неистовая?

– Нет.

– Я бы не стал такое утверждать. Но нет. Не хочу, чтобы ты ударила им меня. Мы не одни.

Ветви деревьев затряслись от неожиданного порыва ветра. Я крепче сжала кинжал и посмотрела вверх. Все замерло, но из глубины леса донесся низкий стон.

Эш наклонился и подобрал ножны. Схватив серебряную рукоятку, вытащил короткий меч, который я у него уже видела.

Этот меч заставил меня вспомнить, что я подумала, когда он им воспользовался в прошлый раз.

– Зачем вы носите меч?

Он окинул меня взглядом.

– А почему бы нет?

– Вы бог. Неужели вам нужен меч?

Эш пристально посмотрел на меня.

– Я много чего могу. – Его взгляд и то, как он произнес эти слова, заставили мою кожу потеплеть. – Уверен, мои умения ты найдешь не менее интересными, чем я – твою смелость.

Я резко вдохнула. Его слова заставили меня вспомнить те проклятые книги в Атенеуме. С иллюстрациями.

– Но одно то, что я что-то могу, не означает, что должен это делать, – закончил он.

Я перевела взгляд на темную линию деревьев, а потом снова посмотрела на него. Бог, имеющий ограничения? Интересно.

– Сейчас к нам заявится компания, – сказал он, и я моргнула. – Не думаю, что ты найдешь их такими же занимательными, как наверняка нашла меня.

– Я не нашла вас занимательным, – пробормотала я, и это была такая глупая ложь, что бог даже не стал ее опровергать. Да и кто бы не был впечатлен богом или Первозданным, даже таким раздражающим, как этот? – В этих лесах бродят духи. Должно быть, это их мы слышали.

– Ты уверена?

– Да. Они любят стонать и издавать противные звуки. – Я бросила на него хмурый взгляд. – Если вы из Страны теней, то как можете не знать?

Эш всматривался в лес.

– Это не духи.

– В этот лес никто не ходит, – рассуждала я. – Это должен быть дух.

– Ну я же вошел в этот лес.

– Но вы же бог.

– А почему ты думаешь, что существа, которые к нам приближаются, – из царства смертных?

Я замерла, внутри образовалась пустота.

– У меня вопрос. Твои духи, что бродят в этих лесах, они – из плоти и костей?

Я подняла взгляд и увидела только темноту между вязов.

– Нет. – Я повернулась к нему. – Конечно же нет.

Эш указал мечом на деревья.

– Тогда как ты назовешь этих существ?

– Каких существ?

Я подалась вперед и прищурилась. Сначала видела лишь тени, но потом различила, как что-то выплывает из мрака между вязами – фигура в черном плаще, словно вышедшая из ночного кошмара.